Петр Верещагин - Книга Теней (Повелитель Теней) Страница 42

– Я слушаю тебя, Повелитель Теней, – произнес маг на безукоризненном Древнем Наречии.

Инеррен также перешел на этот язык, который употреблялся в простом разговоре только в особых случаях. Даже волшебниками.

– Чтобы отвлечь юных колдунов и учеников от Черного Пути, нужно найти замену этому выбору. Их привлекает быстрая возможность СДЕЛАТЬ хоть что-то, тогда как при прежнем способе обучения, если не ошибаюсь, они должны сперва пройти огромное множество посвящений. Так, Защитник Света?

Оинор кивнул.

– Ребенку нельзя играть и с ножом, а тут речь идет о Силе.

– Но дело обстоит теперь несколько иначе: или ты выдашь ребенку нож сейчас, чтобы он поиграл им при тебе, – или он выйдет на улицу, где без всякого присмотра валяются заряженные арбалеты.

Чародей тщательно составлял аналогии, чтобы предельно ясно обрисовать ситуацию. Убедить учителя, что он обучал своих учеников не так, как следовало, – задача не из легких…

К счастью, Оинора отличала от прочих Древних гибкость мышления. Подумав, он принял точку зрения Инеррена, однако не преминул задать вопрос:

– И какой же нож следует дать ребенку?

– Тот, которым он не слишком порежется сам и не причинит большого вреда окружающим, – ответил чародей. – Тебе лучше знать – ты их обучаешь. Можно позволить ученикам пользоваться иллюзиями и, вероятно, устраивать поединки на них, ущерба это не нанесет, их же научит как контролировать энергию, так и постоянно изобретать что-либо новенькое – иногда, может статься, небесполезное. Потом, возможно, левитация – под присмотром наставника, – управление погодой и тому подобное.

– Может, ты и прав. – Маг слегка кивнул. – Я разработаю необходимую систему. Благодарю за помощь, Повелитель Теней.

– Не стоит, – улыбнулся чародей, – это сделано не ради Света, а ради Искусства в целом.

– Искусство – это Истина, а значит, Свет, – произнес Оинор.

– Искусство – это Тайна, а значит, Тьма, – парировал Инеррен, – нельзя даже частично отнести его ни к одной из сторон существования. Искусство не принадлежит ни Свету, ни Тьме, оно не бывает злым или добрым – только тем, что в него вкладывать. Ни больше и ни меньше…

Маг улыбнулся.

– Об этом мы с тобой еще должны будем поговорить.

– Всегда к твоим услугам, Защитник Света, – картинно поклонился чародей. – Может, еще загляну. За сведениями.

– Если снова не повернешь на иную сторону, – бесстрастно проговорил Древний.

– Ну что? – спросила Крайенн. – Ты закончил с этими чернокнижниками?

– Где там, – отмахнулся Инеррен. – Тут за век не покончить. Хотя я и не собираюсь этого делать: я ведь не Бог Судьбы, чтобы заставлять кого-то действовать так, как мне представляется верным.

– Ты поумнел, – заметила драконица, – теперь что?

– Теперь – в Ассатсек. Хочу отдохнуть от всего этого, немного расслабиться в привычной обстановке…

Башня несколько обветшала за три с половиной столетия. Но чародей быстро привел ее в порядок, для чего потребовалась всего пара заклятий. Расчищать местность снаружи он не стал – это было излишним. К тому же дикая и неестественная природа вокруг Ассатсека не способствовала проникновению внутрь незваных гостей. А внешний облик никогда не был для Инеррена определяющим фактором.

Он сидел в своей старой библиотеке, разбирая с помощью заклятия Ньоса те книги, что привез из Срединного Мира. В одном месте чародей не без удивления наткнулся на точное описание изобретенного им самим Ритуала Теневой Тропы, на другой странице – на печально знакомый способ приготовления Эликсира Забвения из корней Черного Лотоса; это (а вернее, само применение эликсира) когда-то и свело его с ума. Кто же написал эту проклятую книгу, чтоб ему ни дна ни покрышки?

Сотня ритуалов различной степени сложности и всевозможных назначений наконец прочно запечатлелась в дальних уголках разума Инеррена. После этого он спрятал желтый фолиант в потайной сундук – на всякий случай – и вышел из библиотеки.

Черная рогатая фигура бесшумно выросла у него за спиной. Молниеносно развернувшись, чародей выхватил кинжал.

– Не нужно, – сказал пришелец.

Взгляд Инеррена встретился с багровыми глазами Властелина Тьмы.

– Зачем ты здесь?

– Пришел посмотреть на того, кто сумел напугать Белеза до полусмерти, – ответил тот. – Хочу также предупредить: пока ты не перешел мне дорогу, считать тебя своим личным врагом Я не буду. Без необходимости я не враждую.

– То же относится и ко мне, – кивнул чародей. – Но скажи, почему это мне так знаком твой портрет? Мы нигде не могли встречаться раньше?

– Мы встречались, – согласился Властелин, и облик его внезапно изменился. Вместо дьяволоподобного чудовища перед Инерреном находилось теперь нечто бесформенное, напоминающее мутный клок серого тумана…

– Тень! – Голос чародея звучал крайне удивленно, и причины тому были: ведь Старуха Смерть когда-то утащила его помощника в Преисподнюю… – Так тебе удалось выбраться?

– Нет. Я прошел все круги ада, – сказал Властелин Тьмы, возвращаясь в первоначальный облик. – И в Четранию пришел, кстати, как раз потому, что ты родом отсюда.

– Не понимаю. Что я для тебя такого сделал, Адрагерон? Отправил в ад?

– Этим ты оказал Мне, пожалуй, даже услугу. Я теперь не Тень, а Посвященный Хаоса. Мой статус заметно повысился.

– Тогда что же?

– Благодарность. – Адрагерон усмехнулся, что придало демонической маске его лица очень странное выражение. – Что, удивлен? Возможность расплатиться с родиной того, кто дал Мне шанс возвыситься, той же монетой.

– То есть? Возвысить Четранию?

– Да. А для этого Я даю ее обитателям знания, которые облегчат Мою задачу.

Инеррен покачал головой.

– Чтобы распутать подобные сплетения событий и добраться до истины, необходимы Боги Судьбы. Побуждения Хаоса мне непонятны, однако этого и следовало ожидать. Извини, Адрагерон, но я тебе помочь не смогу.

– И не нужно, – сказал Властелин Тьмы, – просто не мешай. Планы у Меня обширные и длительные, а касаются они буквально каждой области бытия и Искусства в целом. Как тебе известно, Искусство вечно, а жизнь конечна. Поэтому лишь тот способен возвысить Искусство, чья жизнь много длиннее, чем у остальных, а разум – тоньше и изощреннее. И это – Я.

– Самоуверенность погубила многих.

– Успех – это уверенность в себе и точный расчет, – заявил Властелин. – Но у Меня есть к тебе одна просьба: не упоминай настоящего Моего происхождения и имени.

– Чтобы не выйти из образа? – усмехнулся чародей.

– Образ – это даже больше чем успех, – убежденно ответил Адрагерон.