Владимир Корн - Дворец для любимой Страница 42

Да, Эрих очень мне когда-то помог, еще в самом начале моего появления в этом мире, многому научил, на многое открыл глаза. И то, кем я сейчас стал, тоже во многом благодаря ему. Я до сих пор помню слова Горднера, сказанные им однажды:

— Артуа, есть люди, ищущие опасность в каждой возможности, и есть люди, ищущие возможность в каждой опасности. И ты должен решить сам, каким именно ты будешь. Потому что выбор: или-или.

И дело даже не в моем освобождении после того, как меня пленили в Варентере. А ведь тогда я уже свыкся с мыслью о том, что не стану разменной фигурой в руках короля Готома или великолепным источником информации, и избежать этого можно было только одним способом. Тем, который сейчас мог

применить сам Эрих. Если уже не применил.

Тогда операция по моему освобождению была проведена им блестяще.

Горднер со своими людьми сумел опередить конвой и ждал его, устроив засаду в подходящем для этого местечке: мосток, перекинутый через неширокую, но с крутыми берегами речку, и чуть ли не сразу за ним резкий поворот дороги с подходящим к самой обочине густым лесом.

— Сложность была только в одном, — рассказывал после Горднер, — чтобы вытащить тебя из кареты до того момента, как твои конвоиры, услышав звуки нападения на конвой, исполнили бы приказ короля Готома.

В этом мы с ним сошлись единодушно: такой приказ был. И хвала создателю, что у Эриха все получилось. Подумаешь, пару дней после своего освобождения я ловил мультики в глазах, как будто бы на сварку насмотрелся, и переспрашивал вопрос каждый раз, когда мне его задавали.

Все события, по рассказу самого Горднера происходили следующим образом.

После того как меня извлекли из кареты, последовал взрыв моста, отрезая большую часть конвоя, следовавшего позади. Передняя часть, скрывшаяся к тому времени за поворотом дороги, получила свое с помощью динамита, когда попыталась отреагировать на происходящее.

Ну а потом была бешеная скачка по лесу, когда я прижал голову к холке лошади, потому что некоторое время не мог видеть вообще ничего, и у меня не получилось бы ее уберечь от ветки или сучка дерева…

Дом, расположенный почти на самой окраине Сверендера, где находилась база парней из Доренса, представлял собой двухэтажный каменный особняк, к слову, ужасно запущенный. Что немудрено, женщин там не было ни одной. Но располагался он удобно, подъезды к нему были скрытными, а невдалеке протекала впадающая в Сверен небольшая речушка Тоза.

Я прибыл туда в сопровождении нескольких своих людей, среди которых не оказалось ни Проухва, ни Шлона. Иначе к чему мне было облачаться в одежду присущую торговцу средней руки, если таких габаритных людей как они, в Империи чуть ли не считанные единицы.

В доме меня поджидал Анри Коллайн, прибывший еще накануне.

О подробностях пленения Горднера я уже знал. Его с несколькими его людьми взяли на каком-то захудалом постоялом дворе посреди ночи.

— Господин барон непременно ушел бы, если бы не сломал ногу, выпрыгивая из окна, — рассказывал один из спасшихся, которому, кстати, сам барон и приказал бежать, чтобы доложить о случившемся. Остальные остались с Горднером, но спасти его так и не смогли, слишком уж много людей участвовало в захвате.

Это была именно операция по его захвату, в этом можно даже не сомневаться. А вот как их выследили, до сих пор оставалось тайной.

Человек, принесший эту весть, выглядел виноватым. Вероятно, он полагал: все считают, он бросил барона, спасаясь сам, а теперь нашел предлог для оправдания своей трусости. Вполне возможно, что это и так, хотя сомневаясь, уж очень Горднера любили его питомцы из Доренса, чуть ли не боготворили. Но теперь всю правду можно узнать только от самого барона, и как это возможно?

Все присутствующие в доме уселись за длинным столом. Стол был почти пуст, торжественный ужин не намечался, а вот говорить всем нам придется много.

— Господина барона держат в Чуинстоке. — Рассказывал один из сидящих за столом, человек, известный для всех как Угорь. Клички в Доренсе имели все, там вообще не пользовались именами, данными им от рождения.

— Чуинсток — замок, расположенный на острове посреди озера, даже на вид очень мрачный, — продолжал рассказывать он. — К нему ведет единственный разводной мост. Охраняется замок тщательно, стены очень высоки.

Помолчав, он добавил:

— Не представляю даже, как можно туда попасть незамеченным.

Угорь — человек, подающий большие надежды, я давно его держал на примете. Нужно будет обязательно поинтересоваться, как он узнал местонахождение Горднера, наверняка это большой секрет.

Когда закончится война, заберу его к себе. Любитель я, лучших вокруг себя держать. Может быть потому, что в каждом из них есть то, чего мне самому не хватает.

Я по очереди оглядел всех сидящих за столом людей. Возможно, утечка пошла от одного из этих людей. Маловероятно, но в такой ситуации любая мысль допустима. Что ж, пусть голова об этом болит у Анри Коллайна, именно для этого он сюда и прибыл. Но у нас совсем нет времени на то, чтобы раскрыть крота, если конечно он имеется, и потому придется рискнуть.

Есть у меня одна мысль, на мой взгляд, не такая уж и бредовая. При удаче и Горднера освободим, да и сам я кое-какой должок сумею оплатить вместе с набежавшими процентами.

Я поднялся на ноги, привлекая к себе внимание. Еще раз прошелся по всем взглядом:

— Итак, господа. Коль скоро барона Горднера нельзя освободить, придется его обменять. Думаю, его королевское величество Готом не будет иметь ничего против, если мы обменяем господина барона Горднера именно на него. Но для этого сначала нужно его захватить.

Глава 15

Голову за голову

Мысль действительно была не такая уж и бредовая, каковой она покажется на первый взгляд.

Начнем с главного: Готому известно о моем отношении к барону.

Тысячу раз успел уже убедиться в том, что люди, что меня окружают, нисколько не глупее тех, что будут жить лет через двести-триста. И пусть они не знают или заблуждаются во многих вещах, и нет у них многих предметов, что так будут помогать в работе, но ума у них нисколько не меньше. А, возможно, и больше, потому что им и надеяться больше то не на что, только на собственную голову.

Так вот, Готом знает, обязательно должен знать о моем отношении к Горднеру. И мало того, что он попытается вытянуть все имеющиеся знания, а у Эриха их немало, он еще попытается использовать Горднера как приманку, чтобы поймать меня или моих людей.

Барон Артил Гиром, человек, возглавляющий Тайную стражу Трабона, давно уже и без всяких компьютеров просчитал все варианты моей реакции на поимку Эриха. Потому что он отлично знает, какая она будет — моя реакция. Выучили они меня, знают все мои привычки, пристрастия и предпочтения.