George Martin - Танец с драконами Страница 42

– Вы отказываетесь подчиниться моему приказу?

– Засунь свой приказ в свою бастардову задницу, – заявил Слинт, тряся щеками.

Аллисер Торне тонко улыбнулся, устремив на Джона черные глаза. За другим столом засмеялся Годри Убийца Великанов.

– Что ж, ваша воля, – Джон кивнул Железному Эммету. – Отведите лорда Яноса к Стене...

«...и заприте его в ледяной камере», – мог бы он сказать. День или десять в тесном ледяном гробу заставят его дрожать, лихорадить и молить об освобождении – Джон не сомневался. – «И стоит ему выйти на свободу, как они с Торне снова начнут плести интриги».

«…и привяжите его к лошади», – мог бы он сказать. Если уж Слинт не хочет ехать в Серый Страж командиром, он может поехать поваром. «Тогда только вопрос времени, когда он дезертирует. А скольких братьев он прихватит с собой?»

– ...и повесьте, – закончил Джон.

Лицо Яноса Слинта враз побелело, как молоко, ложка вывалилась у него из пальцев. Эдд и Эммет пересекли зал, гремя сапогами по каменному полу. Рот Боуэна Марша открылся и закрылся, не произведя ни звука. Сир Аллисер Торне потянулся к рукояти меча.

«Ну, давай, – подумал Джон. Длинный Коготь висел у него за спиной. – Обнажи сталь. Дай мне повод сделать то же самое».

Половина трапезничающих вскочила на ноги. Южные рыцари и латники, верные королю Станнису или красной женщине, или обоим, и давшие присягу братья Ночного Дозора. Кто-то голосовал за Джона Сноу на выборах лорда-командующего, другие отдавали свои голоса за Боуэна Марша, сира Денниса Маллистера, Коттера Пайка... и кое-кто – за Яноса Слинта.

«А таких были сотни, насколько я помню».

Джон задумался, сколько же из тех человек собралось сейчас в подвальной трапезной. Какое-то мгновение мир балансировал на острие меча.

Затем Аллисер Торне убрал от меча руку и отступил в сторону, давая Скорбному Эдду пройти. Скорбный Эдд взял Яноса Слинта под одну руку, Железный Эммет под другую. Вдвоём они стащили его со скамьи.

– Нет, – протестовал Янос Слинт, у него изо рта падали кусочки каши, – нет, отпустите меня. Он же мальчишка, бастард. Его отец – предатель. На нем клеймо зверя, этот его волк... Отпустите! Вы ещё пожалеете о том дне, когда притронулись к Яносу Слинту! У меня есть друзья в Королевской Гавани. Я предупреждаю... – всё время, пока его не то вели, не то тащили к лестнице, он продолжал протестовать.

Джон вышел наружу, и следом за ним трапезная сразу опустела. У клети подъемника Слинт на какой-то момент вырвался и попытался завязать драку, но Железный Эммет ухватил его за горло и бил о прутья, пока тот не перестал сопротивляться. К этому моменту на улицу выскочили все, кто находился в Черном Замке. Даже Вель оказалась у окна, её длинная золотая коса была перекинута через плечо. Станнис в окружении своих рыцарей вышел на лестницу перед Королевской Башней.

– Если мальчишка думает, что может меня запугать, он ошибается, – говорил Янос Слинт. – Он не посмеет меня повесить. У меня есть друзья, влиятельные друзья, вы еще увидите... – остальное унес ветер.

«Это неправильно», – подумал Джон.

– Прекратите.

Эммет повернул назад, нахмурившись.

– Милорд?

– Я не буду его вешать. Приведите его сюда.

– Помогите нам Семеро, – услышал Джон выкрик Боуэна Марша.

На лице Яноса Слинта появилась улыбка не слаще прогорклого масла. Она исчезла, как только Джон сказал:

– Эдд, принеси мне колоду, – и вытащил Длинный Коготь из ножен.

К тому времени, как ему отыскали подходящий чурбан для рубки дров, Янос Слинт отступил в клеть подъемника, но Железный Эммет вытащил его наружу.

– Нет, – рыдал Янос Слинт, пока Эммет наполовину толкал, наполовину тащил его по двору. – Отпустите меня... вы не смеете... когда Тайвин Ланнистер об этом узнает, вы пожалеете...

Эммет пинком опрокинул его на землю. Скорбный Эдд поставил ему ногу на спину, не давая подняться с колен; Эммет подтолкнул чурбан ему под голову.

– Будет легче, если ты не будешь дёргаться, – предупредил его Джон. – Дернешься, чтобы избежать удара – смерть всё равно наступит, но она будет куда мучительнее. Вытяни шею, милорд.

Бледный утренний свет взбежал по клинку, когда Джон взялся за рукоять обеими руками и поднял меч над головой.

– Если у тебя есть что сказать напоследок, сейчас самое время, – произнес он, ожидая последней брани.

Янос Слинт вывернул шею, чтобы взглянуть на лорда-командующего.

– Прошу вас, милорд. Сжальтесь. Я... я поеду, я поеду, я...

«Нет, – подумал Джон, – эту дверь ты уже закрыл».

Длинный Коготь опустился.

– Можно я заберу себе сапоги? – спросил Оуэн-Олух, когда голова Яноса Слинта покатилась по грязной земле. – Они почти новые. Мехом подбиты.

Джон взглянул на Станниса. На мгновение их взгляды встретились. Затем король кивнул и ушел назад в башню.

Глава 8. Тирион

Он проснулся в одиночестве и обнаружил, что паланкин остановился.

На месте, где раньше пролёживал бока Иллирио, осталась только гора смятых подушек. В горле у карлика пересохло и першило. Eму снилось... что ему снилось? Он не помнил.

Снаружи доносилась речь на незнакомом языке. Тирион спустил ноги за занавесь и спрыгнул на землю. Магистр Иллирио стоял около упряжки, а над ним возвышались два всадника. На обоих под бурыми суконными плащами были куртки из поношенной кожи, но мечи у них были в ножнах, и толстяк не казался в опасности.

– Мне надо отлить, – объявил карлик. Он вразвалочку отошел от дороги, развязал штаны и справил нужду на терновый куст. На это ушло немало времени.

– По крайней мере, ссыт он знатно, – заметил голос за спиной.

Тирион стряхнул последние капли и заправился.

– Это ещё наименьший из моих талантов. Видели бы вы, как я хожу по большой нужде, – он повернулся к магистру Иллирио. – Твои знакомые? Смахивают на разбойников. Мне поискать топор?

– Топор? – фыркнул всадник покрупнее – дюжий мужчина с косматой бородой и копной рыжих волос на голове. – Хэлдон, ты слышал? Этот коротышка хочет с нами драться!

Его спутник был старше, с чисто выбритым, морщинистым лицом аскета и волосами, стянутыми в узел на затылке.

– Маленьким людям свойственно доказывать свое мужество недостойной похвальбой, – заявил он. – Ему и утку не убить.

– Давайте сюда утку, – пожал плечами Тирион.

– Ну, если ты настаиваешь, – пожилой всадник взглянул на своего спутника.

В ответ дюжий мужчина извлек из ножен полуторный меч.

– Утка – это я, болтливый ночной горшок.

«Боги, смилуйтесь».

– Я имел в виду утку поменьше.