Оксана Панкеева - Пересекая границы Страница 42

— За такие вещи я бью всех, невзирая на пол и возраст, — зло бросил Кантор и с трудом разогнулся. — Проклятие, как же это я так раскрылся…

— Так тебе и надо, чтоб не кидался на женщин с кулаками, — назидательно сказал полковник, а потом повернулся к Саэте: — А ты думай, что говоришь. А то в следующий раз он не раскроется, и получишь, как он сам выражается, по полной программе.

— Посмотрим, — зло прищурилась Саэта.

— Посмотришь? Ты что думаешь, — продолжал полковник, — что ты сможешь потягаться с Кантором на равных? Девочка, у тебя мания величия. Тебе один раз случайно повезло, и ты уже возомнила о себе невесть что. Кантор не только лучший стрелок во всех Зеленых горах, в обычной рукопашной с ним тоже мало кто потягается.

— Как вы меня напугали! — издевательски отозвалась упрямая девица.

— Пустите, я ей доступно объясню… — прорычал Кантор, пытаясь подняться, но его тут же усадили на место.

— И что с ними делать? — жалобно вопросил командор. — Товарищ полковник, как можно было поставить в пару отпетого женоненавистника и наглую девицу, которая презирает мужчин и не устает это демонстрировать? Неужели нельзя было найти другого парня, поспокойнее, чтобы и не приставал к Саэте, и спокойно сносил ее хамство?

— От хама слышу! — окрысилась Саэта, переключаясь на невезучего командора, поскольку Кантор замолчал.

— Прекратите орать, — осадил ее полковник, — иначе вы своим безобразным скандалом поднимите на ноги всю базу! Хотите, чтобы сюда сбежалась толпа зевак, любоваться на представление?! Не хватало еще, чтобы все это позорище увидел товарищ Пассионарио, между прочим, его хижина почти рядом с вашей.

— Спасибо, полковник, — негромко произнес за его спиной мягкий мелодичный голос. — Я уже вижу.

Полковник Сур поспешно отступил на шаг, почтительно пропуская вперед невысокого молодого человека в черной куртке с красным бантиком на нагрудном кармане — упомянутого товарища Пассионарио, предводителя повстанцев и всеобщего любимца.

— Простите, товарищ Пассионарио… — смущенно пробормотал командор Фортунато. — Это получилось… случайно…

— Напротив, это получилось закономерно, — так же негромко и мягко возразил вошедший, неторопливо пересек комнату, сел за стол и обвел внимательным взглядом присутствующих. Все как по команде опустили глаза, даже воинствующие напарники притихли, и в наступившей тишине были слышны только писк москита под потолком и неровное прерывистое дыхание травмированного Кантора. Товарищ Пассионарио отбросил назад длинную челку, непременный атрибут мистралийского барда, и продолжил, переводя взгляд с Кантора на Саэту: — Как вы можете? Вы же товарищи. Соратники. Напарники. Вам поручено особое, можно сказать, жизненно важное задание. И вместо того, чтобы использовать отпущенные вам два дня для подготовки, вы не нашли ничего лучшего, чем поссориться и бить друг другу морды? Вам не стыдно?

— Нет, — угрюмо проворчал Кантор, не поднимая глаз, чтобы никто, не приведи небо, не увидел, что на самом деле ему все-таки совестно.

— Ни капельки, — поддержала его Саэта, точно так же не поднимая глаз.

— Простите, — повторил командор с таким истовым раскаянием, будто это он сам учинил драку. — Этого больше не повторится!

— Мы примем меры, — так же покаянно пообещал полковник.

— Какие? — чуть улыбнулся товарищ Пассионарио своей особенной мягкой, почти детской улыбкой, в которую были просто влюблены его соратники и подчиненные, от воина до генерала.

— Мы… э-э… — замялся полковник. — Мы с ними серьезно поговорим… Обещаю вам, мы…

— Давайте я сам с ними поговорю, — предложил вождь, продолжая улыбаться. — Оставьте нас втроем.

Когда все лишние покинули комнату, Саэта не удержалась и подняла глаза. Просто из любопытства. Она никогда не видела вблизи легендарного товарища Пассионарио и не смогла побороть желание рассмотреть его получше. Вот он какой, любимый вождь и идеолог, о котором столько говорят. Даже Гаэтано, который его немного недолюбливает за излишнюю демократичность, всегда отзывался о нем тепло и одобрительно… Надо же, какой он молодой, интересно, ему хоть двадцать пять-то есть? Не таким представляла себе боец Саэта предводителя, совсем не таким. По ее мнению, вождь должен быть старше, солиднее, с мужественным лицом и орлиным взором, а он… Маленький, хрупкий, как девушка, и невероятно симпатичный. Особенно эта улыбка, самая обаятельная на свете улыбка, скромная, кроткая, волшебная какая-то… впрочем, поговаривают, что любимый вождь и в самом деле немного смыслит в магии…

— Ребята, — ласково и как-то проникновенно произнес товарищ Пассионарио, одним движением поднимаясь со стула и запрыгивая на стол. Об этой его странной привычке сидеть на столе тоже часто рассказывали, но своими глазами Саэта видела такое впервые. — Давайте относиться друг к другу с уважением. Какими бы противоположными ни были ваши точки зрения, это не повод для ссор и драк. Мне отрадно видеть, что вам все-таки стыдно за то безобразие, которое вы устроили из-за сущей ерунды, это доказывает, что вы еще не окончательно пропащие люди. Хотелось бы надеяться, что вы сможете работать в паре, потому что вы — наша последняя надежда. Конечно, вам трудно перешагнуть через предубеждения, которых хватает у обоих, но постарайтесь друг друга понять… — Он достал сигарету, щелкнул пальцами, из которых взвился язычок пламени, прикурил и продолжил, не обращая внимания на изумление Саэты: — Кантор, ты же отлично знаешь, почему Саэта так относится к мужчинам. Чего ты ожидал от девушки, которая побывала в руках маньяков и осталась калекой на всю жизнь? Мне казалось, ты бы должен ее понять намного лучше, чем кто бы то ни было. И уж дразнить ее и издеваться — последнее дело. А ты, Саэта, со своей стороны, тоже могла бы подумать, что, если Кантор обижен на весь женский род, то у него тоже есть на то причины. Не буду останавливаться на этом подробно, он сам тебе расскажет, если смелости хватит. А намеренно оскорблять товарища, повторяя услышанные где-то сплетни, бессовестно и жестоко. Не удивительно, что он тебя ударил. Тебе еще повезло, что он так взбесился, что сразу бросился в драку, а не вызвал тебя на поединок по всем правилам. Вы оба виноваты, дорогие мои товарищи, и вам обоим надо что-то с собой делать, иначе вы не сможете работать вместе, а это необходимо для дела. Пойми, Кантор, у нас не так много женщин-убийц, которых можно отправить на такое задание, а как справлялись мужчины, ты, наверное, знаешь. И ты пойми, Саэта, что при всех своих недостатках Кантор, пожалуй, единственный мужчина, который сможет сопровождать тебя в путешествии, охранять, прикрывать, помогать с легендой и маскировкой, переводить с шести языков и при всем этом не приставать к тебе, что для тебя очень важно. Вы должны как-то найти общий язык и сработаться, а для этого вам необходимо всего лишь присмотреться друг к другу внимательнее и начать все сначала. Спокойно сесть и поговорить о своих проблемах. Откровенно и доброжелательно, как подобает товарищам. До полного взаимопонимания. Давайте сейчас сделаем так: вы вместе спуститесь к ручью, умоетесь, приведете себя в порядок…