Маргарет Уэйс - Сага о копье: Омнибус. Том II Страница 43

— Я не понимаю ни слова из того, что бормочет этот эльф! Что тут затевается?! — сердито воскликнул Карамон. — Скажите же мне кто-нибудь, иначе я обрушу вам на головы эту жалкую комнатенку! Кто такой этот Фистандантилус?

Какое отношение он имеет к моему брату?

— Ш-ш-ш! — опасливо косясь на магов, оборвал его Тас.

— Мы понимаем его гнев и его тревогу, дружище кендер, — с улыбкой сказал Тасу Пар-Салиан. — Карамон совершенно прав. Мы должны все объяснить ему. — Старый маг вздохнул. — Возможно, я поступил не правильно. Но разве у меня был выбор? Где были бы сегодня мы все, если бы я не принял решения?

Пар-Салиан повернулся к остальным магам, сидевшим полукругом по обе стороны от него, и Тас понял, что он отвечает не только Карамону, но и всем им.

Многие из присутствующих отбросили свои капюшоны на спину, и теперь кендер мог видеть их лица. Лица черных магов исказил гнев, белые были тревожны и печальны.

Из тех же, кто носил красные мантии, внимание кендера привлек один человек. Его лицо казалось совершенно спокойным, хотя темные глаза были внимательны и подвижны. Тас припомнил, что именно он сомневался в могуществе Рейстлина, и теперь ответ Пар-Салиана был адресован в первую очередь ему.

Больше семи лет назад, — сказал Пар-Салиан, задумчиво устремив взгляд в густую тень дальнего конца зала, — мне явился Паладайн. Бог предупредил меня, что весь мир вот-вот погрузится в пучину ужаса и страха. Владычица Тьмы разбудила своих злых драконов и собирается пойти войной на народы Кринна, чтобы покорить их. «Дабы сразиться с этим злом, нужно выбрать одного из вашего Ордена, — сказал мне Паладайн. — Выбирайте лучшего, так как этот человек станет мечом, который рассеет тьму. Ему не следует знать ничего о том, чем чревато будущее, так как от его решений, равно как и от ваших, будет зависеть, уцелеет ли мир или навеки погрузится во тьму».

Гневные выкрики черных магов прервали речь Пар-Салиана, но стоило только верховному магу взглянуть на них и грозно сверкнуть глазами, как шум стих. В этот момент Тассельхоф понял, насколько велик авторитет и могущество этого, на первый взгляд немощного, старца.

— Возможно, мне действительно следовало вынести этот вопрос на обсуждение Конклава, — резким тоном заявил верховный маг, — но тогда я считал — считаю так и теперь, — что это решение мог принять только я один. Я прекрасно понимал, сколь долго будут тянуться пустые споры и пререкания, потому что в конечном итоге никто из вас не согласился бы со мной. Я принял решение сам! Или кто-нибудь из вас сомневается в моем праве?

Тас затаил дыхание — гнев магистра Ордена гремел под сводами зала, точно близкая гроза. Черные маги не осмеливались возразить, они съежились в своих каменных креслах, едва слышно продолжая что-то недовольно бурчать. Пар-Салиан некоторое время молчал, потом его взгляд упал на Карамона, и лицо мага смягчилось.

— Я выбрал Рейстлина, — сказал он. Карамон криво улыбнулся.

— Но почему? — спросил воин.

— У меня были свои причины, — сказал Пар-Салиан почти ласково. — Некоторые из них я не стану называть, во всяком случае — теперь. Могу сказать только одно: он был рожден с могущественным даром, и это, если хотите, основной довод.

Известно ли тебе, что с самого первого дня своего ученичества учитель относился к Рейстлину со страхом и благоговением? А как еще можно относиться к ученику, который знает и может больше своего учителя? Но, кроме магического дара, Рейстлин обладал еще мощным, пытливым умом. Его мозг никогда не отдыхал. Он постоянно был занят поисками ответов на свои вопросы и изобретением вопросов, на которые тоже придется искать ответы. Помимо этого, Рейстлин обладал завидным мужеством, возможно, в большей степени, нежели ты, воин. Он сражался с мучительной болью каждый день и каждый час и не однажды глядел в лицо смерти, но неизменно побеждал. Он не боялся ничего — ни тьмы, ни света. А душа его…

Пар-Салиан замолчал, но туг же со страстью продолжил:

— Душу его сжигают честолюбие и жажда власти, жажда нового знания, и я знал, что даже страх смерти не сможет остановить его на пути к цели. Я также знал, что цели, которых он стремится достичь, могут сослужить добрую службу всему миру, даже если он сам в конце концов предпочтет отвернуться от того, чего достиг.

Пар-Салиан снова замолчал. Когда же он опять заговорил, то голос его был полон сожаления и печали:

— Но сначала ему пришлось подвергнуться Испытанию.

— Следовало предвидеть все возможные последствия, — мягко заметил маг в красной мантии. — Ведь мы знали, что он просто выжидает, ждет своего часа…

— У меня не было выбора! — повысил голос Пар-Салиан, и его голубые глаза гневно сверкнули в полутьме. — Времени оставалось мало, истекал срок, отпущенный нашему миру на то, чтобы успеть что-то предпринять. Ему пришлось подвергнуться Испытанию и усвоить все, чему он при этом научился. Я больше не мог откладывать!

Взгляд Карамона скользил с одного мага на другого.

— Так вы знали, что Рейстлину грозит опасность, когда перенесли его сюда? — спросил он.

— Опасность грозит всем, — сказал Пар-Салиан. — Испытание для того и существует, чтобы отсеять всех не достойных, неспособных — всех, кто может причинить вред самому себе. Ордену или ни в чем не повинным обитателям нашего мира. — Маг потер лоб и нахмурился. — Вспомни о том, что Испытание не только экзаменует человека, оно учит… Мы надеялись, что оно научит твоего брата состраданию, умерит его алчный эгоизм, надеялись, что он станет не чужд жалости и милосердию. Возможно, моя ошибка как раз и заключалась в том, что, стремясь научить Рейстлина всем этим вещам, я позабыл про Фистандантилуса.

— Фистандантилуса? — растерянно переспросил Карамон. — При чем тут он? Из ваших слов я понял, что этот маг давно мертв!

— Мертв? Как бы не так! — Пар-Салиан помрачнел. — Взрыв, унесший тысячи и тысячи жизней в Гномьих Войнах, взрыв, опустошивший обширный и плодородный край, не убил Фистандантилуса. Его магия была столь сильна, что он смог победить и саму смерть. Он перебрался в иной план бытия, столь далекий от всего, что нам знакомо и понятно, что ни одному магу не удалось отыскать его в этой дали. Ему же до нас было рукой подать. Фистандантилус выжидал, наблюдая за нами и подыскивая тело, которое в состоянии было вместить его душу. И он нашел такое тело — тело твоего брата.

Карамон завороженно слушая мага. Лицо его было покрыто смертельной бледностью. Тас поглядел на друга и уголком глаза заметил, как Бупу попятилась назад. Схватив ее за руку, кендер не позволил ей в панике ринуться прочь из зала.

— Кто знает, какую сделку заключили они между собой во время Испытания? — Верховный маг слегка пожал плечами. — Пожалуй, никто. Уверен: Рейстлин прекрасно справился бы с Испытанием, но его хрупкое здоровье подвело его. Если бы не помощь Фистандантилуса, он бы не выдержал последнего этапа — схватки с темным эльфом. Скорее всего — нет.

— Значит, Фистандантилус спас ему жизнь? Пар-Салиан пожал плечами:

— Нам известно только одно, воин: никто из нас не виноват в том, что у твоего брата кожа стала золотисто-желтого оттенка. Темный эльф швырнул в него огненный шар — но Рейстлин уцелел. Это совершенно невозможно…

— Но не для Фистандантилуса, — добавил маг в красном.

— Да, — печально согласился Пар-Салиан, — не для Фистандантилуса. Эта загадка долгое время не давала мне покоя, однако выяснить, как обстояло дело в действительности, я не мог. События в мире развивались стремительно и требовали все большего внимания. Когда Испытание закончилось, Рейстлин все еще оставался самим собой. Он Ослаб, но это было в порядке вещей. И я оказался прав! Он стал владеть магическим искусством как никто другой! Кто еще смог бы совладать с Глазом Дракона, не потратив прежде на его изучение несколько лет?

Пар-Салиан, словно ожидая возражений, огляделся по сторонам.

— Несомненно, — согласился маг в красном, — ему помогал кто-то, кто уже потратил на это многие годы.

Пар-Салиан нахмурился еще сильнее, но ничего не ответил.

— Дайте-ка я скажу, — мрачно разглядывая белого магистра, заявил Карамон.

— Этот Фистандантилус… он что, завладел душой Рейстлина? Значит, это он заставил моего брата вступить в Ложу Черных Мантий?

— Твой брат сам сделал этот выбор, — возразил Пар-Салиан. — Как и все мы.

Это право каждого.

— Я не верю! — вскричал Карамон. — Рейст не мог сам принять такое решение.

Вы все лжете! Вы мучили моего брата, подвергали его своему дурацкому Испытанию, а потом какой-то гнусный старый маг завладел тем, что осталось от его тела!

Слова Карамона громом разнеслись по всему залу, и тени в ушах тревожно заколыхались.