Робин Хобб - Убийца Шута Страница 43

— Леди Кетриккен, — напомнил я. — Она больше не королева Шести Герцогств.

— Только по названию, — хмыкнула моя мамочка. — Нарческа бывает в Баккипе всего несколько месяцев в году. Да и король Дьютифул слишком много времени проводит вдали от престола. Она управляет Шестью Герцогствами, Фитц, и Горным Королевством.

— Что ж. Кто-то должен держать бразды правления, пока короля нет. Лучше уже Кетриккен, чем неуправляемый Чейд, — ответил я.

Услышала ли она раздвоенную преданность в моем голосе? Мою невысказанную мысль, что, если бы Кетриккен не приняла на себя это бремя, оно могло бы лечь на мои плечи? Несомненно, Чейд захотел бы использовать меня в этой роли, и Кетриккен с Дьютифулом были бы только рады. Я знал Кетриккен с молодости, и когда-то мы были близки, как могут быть близки сообщники. Но сегодня вечером она привела в мой дом шпиона, который хитростью пробрался к колыбели моей дочери. Знала ли она о задании Фитца Виджиланта? Или Чейд и Розмэри действовали самостоятельно, в заботе о троне Видящих и его родословной? Я отлично понимал, что для Чейда интересы трона выходили далеко за пределы интересов любого представителя династии. Я выучил это еще в раннем детстве.

Молли прервала мои размышления.

— Скоро Неттл поведет гостей в столовую. Мы должны быть там.

Я решился.

— Давай возьмем ее с собой. Вместе с колыбелью и всеми вещами.

— Фитц, я не думаю…

Но я уже наклонился и поднял колыбель. Она была вроде небольшая, но весила порядочно. Пытаясь показать, как это просто, я осторожно выбрался за дверь и поплелся по коридору. Позади меня шла Молли, прижав Би к груди.

Обеденный зал использовался редко. Здесь были высокие потолки, и два больших очага в разных концах комнаты изо всех сил старались обогреть такое обширное помещение. Мы с Молли чаще всего обедали в гораздо более маленькой столовой, но сегодня вечером здесь растопили камины и зажгли люстры. Длинный стол, приготовленный на пятнадцать человек, мог запросто вместить сорок. Темное дерево столешницы украшали серебряные канделябры, в которых стояли изящные белые свечи, сделанные Молли. В резных деревянные чашах в форме сложенных рук Эды красовались красные и желтые яблоки, грозди жирного изюма и блестящие коричневые орехи. Свечи разливали теплое сияние над столом, но их свет не мог достичь потолка или дальних уголков зала.

Мы вошли одновременно с гостями, остановились и поприветствовали их, когда они проходили мимо. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы колыбель казалась легкой, и я был признателен, когда мы наконец проследовали за гостями в зал. Я молча поставил колыбель у очага, чтобы малышке было тепло, но не дальше шести шагов от моего кресла. Молли быстро уложила Би и прикрыла кружевной накидкой, пряча ее от сквозняков и случайных взглядов. Еще раз убедившись, что все гости заняли свои места, мы сели во главе стола.

Справа от меня оказалась леди Кетриккен. Место слева от Молли заняла Неттл. Если кому-то и показался странным такой порядок, никто ничего не сказал. Я обнаружил, что молодой шпион сидит с левой стороны стола, так далеко от меня, как только возможно. Он переоделся, что неудивительно, поскольку я был не слишком аккуратен, распарывая швы и выворачивая карманы его одежды. Столешница, казалось, его заворожила. Капитан гвардии Кетриккен сопровождала ее и в этот раз. Она сидела с нами, одетая в фиолетовое и белое. Она привезла с собой целителя благородных кровей, аристократку леди Солас и ее мужа, лорда Дигерри. Остальных людей из свиты Кетриккен я знал только по именам. Лорд Стаутхат — грубоватый плотный мужчина, с седой шевелюрой и красным носом. Леди Хоуп — толстенькая, приятная, болтливая, очень смешливая женщина.

Кетриккен положила ладонь на мою руку. Я с улыбкой повернулся к ней и, как всегда, пережил краткий миг удивления. Для меня она оставалась молодой женщиной, златокудрой и голубоглазой, с открытым взглядом, окруженной спокойствием. Сейчас же я увидел седовласую леди, чей лоб морщинили заботы. У нее были голубые, как у Би, глаза. Она держалась прямо, смотрела твердо и походила на изящный стеклянный сосуд, наполненный силой и уверенностью. Она уже не чужеземная горная принцесса, теряющаяся среди властителей чужого королевства. Теперь она сама — власть, к которой все должны прислушиваться.

Тихо, только для нас с Молли, Кетриккен сказала:

— Я так рада за вас.

Я кивнул, и жестом разрешил Рэвелу начинать обед. Я не стал ничего говорить про Би и объяснять, почему мы принесли ее в столовую. Кетриккен поняла и не затрагивала эту тему. Трапеза началась.

Обед носил менее формальный характер, чем ужин в Баккипе, но все-таки был более пышным, чем обычно. Неттл велела Рэвелу провести прием гостей скромно, и, хотя он был очень недоволен таким распоряжением, он почти преуспел в этом. Поэтому блюда были отличные, я разливал вино, разговор шел легкий и порой даже веселый. Мы узнали, что леди Солас теперь часто путешествует с Кетриккен, потому что у бывшей королевы начали болеть суставы. В конце дня она с радостью принимала притирания маслом и горячее питье, приготовленное ее целительницей. Лорд Стаутхат и леди Хоуп присоединились к ним просто потому, что направлялись домой после приятного визита в замок Баккип, а Ивовый лес оказался им по дороге. Действительно, значительная часть слуг и стражников, сопровождающих Кетриккен, оказались свитой лорда Стаутхарта.

Запахи еды и шум застолья могли усыпить кого угодно. Я же использовал это время, чтобы рассмотреть своих гостей. Я счел, что присутствие леди Солас было желанием Кетриккен, а вот на счет лорда Стаутхата и Леди Хоуп окончательно ничего не решил. Я предположил, что юный убийца входил в эскорт Кетриккен. Если это так, знала ли Кетриккен правду об этом мальчике, или королевского убийцу тайно присоединили к ее группе? Может быть, леди Розмэри подсунула его в качестве конюха. Часто я сам бывал таким конюхом, когда Чейду требовались глаза или уши там, куда он не мог попасть. Но парень был хорошо одет, не в кожу, как конюх, а в шелк и лен. Я смотрел, как Лант ковыряется в тарелке, и снова задался вопросом, не был ли он просто способом отвлечь меня? Я был рад, что мы не оставили Би одну в детской, и решил сегодня вечером, прежде, чем уложить ее, внимательно осмотреть всю комнату. Нет. Я поставлю колыбель у своей кровати, и сам буду следить за Би.

Приняв такое решение, я сразу почувствовал себя легче. Я начал болтать и шутить. Молли, Неттл и Кетриккен были рады увидеть меня таким. Разговор шел оживленный, обсуждалось все: от позднего урожая яблок, планов на охоту у Ивового леса и возле Баккипа, до новостей старых друзей, живущих в Горном Королевстве. Кетриккен расспросила Молли о детях, а потом поделилась последними новостями о принцах. К нашему удовольствию добавилась музыка: прибывший менестрель и двое его подручных играли на маленьких барабанах и трубе. Трапеза длилась долго, и было уже поздно, когда со стола убрали последнее блюдо.

— Может, перейдем в более уютную комнату? — предложила Молли. — В такую бурую ночь в большом обеденном зале постоянно сквозняк и холодно.

— Конечно, — согласился я, а Кетриккен добавила:

— В теплой комнате мне будет приятнее встретиться с вашей дочкой.

Она не спрашивала, она решила. Я улыбнулся. Мы были давними партнерами в такого рода играх. Она признала мой маневр, приняла его, а теперь сделала свой ход. Тем не менее я захотел выиграть этот раунд против нее ради Би, как не смог выиграть ради Неттл.

Пока мы с Молли и гостями поднимались из-за стола, я улыбался, так ничего не ответив на слова Кетриккен. Я быстро подошел к колыбели и отдернул накидку, чтобы Молли собрала Би. Она укутала ребенка в одеялко, как раньше, и ждала, когда я возьму колыбель. Мне удалось это без стона. Краем глаза я заметил, как Неттл задержала бывшую королеву какой-то болтовней, а потом жестом предложила ей первой выйти из зала. Мы с Молли вышли последними, следуя за нашими гостями, которых Неттл повела в гостиную.

Чужак предположил бы, что эта комната и есть мое логово. В дополнение к удобным диванам и ревущему огню в очаге, стены были увешаны полками с множеством книг, переплетенных в джамелийском стиле. Над ними, на стойках, висели старых свитки и пергаменты. В углу, около плотно завешанного окна, стоял письменный стол с чернильницей и чистой бумагой. Но все это было только для видимости. На полках шпион может найти дневник птиц, которых я наблюдал последние четыре года, и заметки по работе в поместье. Этих записей и документов достаточно, чтобы случайный воришка поверил, что нашел мою берлогу. Но он не заметил бы здесь никаких следов Фитца Чивэла Видящего или работы, которую я делал для Чейда.

Колыбель уже была установлена, но, как только Молли подошла, чтобы уложить Би, Кетриккен быстро обогнула Неттл, направляясь в нашу сторону.