Безликий и Чудовище (СИ) - "Atyra Rommant" Страница 43

Хоть Агний и понимал, что это добром не кончится, он всё-же дал ей ещё один камешек.

После очередной неудачной попытки раздосадованная хозяйка нагнулась вниз и попыталась взять «метательный снаряд» уже сама.

— Г-Госпожа!!! — Испуганно выкрикнул Агний.

— Да отстань ты..!

В следующую секунду случилось то, чего Агний так сильно боялся. Девочку перевесило вперед, и та, вместе со стулом, шлёпнулась на землю. Боже правый, какой поднялся вой… Агнию так страшно не было даже тогда, когда на него с рёвом нёсся тот страшный агрегат, под названием «поезд». Дрожащими руками, уже какой-то частью своего сознания находившийся на том свете Агний поднял стул в исходное положение. Хозяйка, хвала небесам, не получила никаких травм, лишь небольшая царапинка красовалась на её раскрасневшемся личике, но она всё продолжала орать и орать, будто её заживо четвертуют.

То, что было дальше, не отложилось в памяти Агния. Всё прошло как в тумане. Мальчик помнил лишь, что кто-то громко разговаривал, его хватали за руки, но не более. В конечном итоге, как не странно, мальчика не наказали.

Наступил вечер. Агний не спал. Причиной тому служило не то, что ему не спалось, а то, что его поставили на стрём близ склада с едой. Видать, ссылаясь на то, что он парень ответственный. Это означало лишь одно — бессонная ночь и отсутствие каких-либо сил к завтрашнему утру. Но в этом были и свои плюсы — у Агния теперь есть намного больше времени для мыслей. А мыслить он любил, хотя это занятие и не слишком-то востребовано среди его сослуживцев по причине своей ненадобности. Тем не менее, попробовав это один раз, мальчик вовсю ощутил, насколько это интересное занятие. Иной раз это было похоже на путешествие в другие миры. Оно помогало многое понять, осмыслить и сделать какие-то выводы. Чаще всего Агний рассуждал о том, что было бы, если бы какие-то, по его начальному мнению, неудачные события, сложились по-другому. После перебирания всех возможных исходов, подводных камней и прочего, мальчик каждый раз приходил к одному и тому же выводу: «Хорошо, что всё сложилось так, как сложилось». В это трудно было поверить, но это было именно так.

Он мыслил долго. мыслил обо всём. О хозяине, об его жене и дочери, о работе, об Орландо с Искури. Как они там сейчас? Живы ли, здоровы? Как всё-таки тошно, что они сидит здесь, абсолютно безоружный и беспомощный, а не помогает им. А Имир с Лейвом..? Да чёрт с ними! Все остальные же были к нему так добры, и эти добрые люди сейчас непонятно где, и он ничем не может подсобить им ни в их настоящем положении, и в их общем деле в отношении королевства. А может, он всё-таки в состоянии?..

Воображаемый выстрел, вынырнувший из закромов памяти заставил мальчика содрогнуться. Грохот, кровь, прозрачные глаза… Боже, стоит ли оно этого? Да даже если он и поднимет это восстание — где гарант, что оно не утонет в крови, как и сотни до него? Влияют ли они хоть на что-то?

Море вопросов, мало ответов и огромное чувство отчаяния из-за собственного бессилия.

Находясь объятиях транса, Агний вдруг словил одну мысль: всем ночным дозорным наутро дают вместо пайки хлеба кусочек мяса, чтобы хоть какая-то энергия в организме была. Значит, и ему впоследствии должны дать тоже. А Агний, как известно, сейчас кое перед кем в долгу…

Желание искупить свою вину заставило мальчика тут же вынырнуть «на поверхность» и устремить свой взгляд на дверь. За то, что своевольно забрал свой кусочек, вроде как, не ругают, если ты только не превысил дозволенной тебе порции. Да и тем более их смотрителя, заболевшего тифом, сейчас подменяет в общем-то очень даже приятная и чуткая женщина. Просто скажем ей поутру, что не удержались и отрезал себе положенный кусочек — и всё.

Замок не был для уже обогащенного опытом Агния преградой к цели. Маленькая манипуляция с осколком каменной стены (благо, замок был достаточно большим) и готово. Запах всевозможных пряностей, кулинарных масел, мяса, трав и остальных вкусностей, обвалившийся на жалкого, маленького раба всесокрушающей волной, заставило по спине пробежаться роте мурашей, а пустой желудок под тонкой кожей свернуться в трубочку. Конечно, мальчик мог бы воспользоваться моментом и присвоить себе ещё что-то кроме малю-усенького кусочка мяса, но та самая способность мыслить с пеной у рта отговаривала своего хозяина от этого, потому что он не бессмертный. Эта способность вообще отговаривала его от всей этой дурацкой затеи, но первый шаг был уже сделан. Деваться некуда.

Поминутно глядя в прикрытый дверной проём, маленький раб нащупал в темноте жирный окорок, который и являлся главным кормильцем всех униженных и оскорблённых, отрезал от него маленький кусочек и с кусочком холодного мяса вышел обратно в коридор. И сделал он это как раз вовремя, так как в это же самое время у двери появилась смотрительница. Сразу посыпались вопросы. К счастью, всё вышло именно так, как и планировал Агний. Смотрительница оказалась в нормальном настроении, приняла оправдания подчинённого, и — убедившись перед этим, что больше нормы не отрезано — отпустила парня, отбывшего свою шестичасовую детскую смену, спать. Но последовала справедливая угроза: если ещё хоть раз нечто подобное произойдёт — выпорют беднягу Агния на чём свет стоит.

Покорно выслушав нотации, мальчик понёсся по коридору, но не в общую подсобку. Летя на невесомых ногах, Агний незаметно юркнул в «зверинец». Его не запирали. Не только потому, что замок на двери был уже в край раздолбан и практически вывалился из гнилой древесины, но и потому, что в этом и не было особой необходимости. Покорная. безногая и истощенная животина находила редкие минуты покоя своим истощенным костям в тесной железной клетке.

Вонь в тёмном помещении стояла просто невыносимая. Запах гноя, испражнений и влажной шерсти неистово атаковали нос Агния, но парню, прослужившему целых три года при охотничьем дворе и буквально засыпавшему в то время грязным среди борзых псов, было, опять же, не привыкать.

Измождённое животное не сразу среагировало на голос постороннего человека. Лишь когда мальчик — не без страха — ткнул самыми кончиками пальцев в рёбра спящему зверю тот протяжно застонал и дёрнулся.

— Ну иди же, иди! Я тебе покушать принёс! — Не дождавшись дальнейшей реакции, мальчик опять принялся легонько тыкать зверя в бок, но уже той рукой, в которой находился кусочек мяса.

Только через несколько минут настойчивых попыток лев перевернулся на другой бок. В полумраке блеснули большие, небесно голубые глаза. Только в тот момент мальчик смог в полной мере осознать, насколько же они красивые. Блестящие и живые, они были как последние искры тёплого огня в кромешной тьме затухающего под гнётом людской жестокости духа могучего животного. Лев обошелся без лишних препираний и спокойно слизал мясо с мозолистых ручонок.

— Во-о-от… — Протянул Агний с улыбкой. — Ну-с, теперь-то мы с тобой в расчёте.

После этого пошли разговоры. Агний не торопился уходить, всё равно время до подъёма ещё есть, и он успеет вернуться к остальным. Агний говорил обо всём на свете, а его немой собеседник всё слушал и слушал, глядя на маленького раба своими огромными глазами.

А вообще интересно: чем Агния так сильно затронула эта ситуация? Почему он пошёл на такие риски из-за какого-то там животного, каких в их захудалом краю сотни, если не тысячи? Почему мальчика так не гложил вид тех же самых собак, которые отродясь не видали от родного хозяина ничего, кроме порки и заплесневелого куска булки? Чёрт его знает…

Возможно, именно так разум мальчика и переживал то, что его вот так просто взяли и бросили пять дней тому назад. Согласитесь — все мы страдаем по-своему. Вот и сознание маленького беспризорника, видать, ухватилось за первый попавшийся «сучок», что отдался хоть каким-то эхом в душе мальчика, и теперь выливает на эту сторону мельницы всё, что должно было выплеснуться ранее. Оно не могло не выплеснуться. Оно обязано было. Просто, видать, такой поступок спутников Агния не был для него особым поводом для душевных терзаний… Ещё бы, для НЕГО-то, которого вырастивший его человек выменял на ящик спиртного первому попавшемуся проходимцу, когда деньги кончились. Вот так, просто, без всякой доли сожаления или предварительного раздумья тот дряхлый, одинокий старичок продал за бутылку жившего с ним с самых пелёнок мальчика, как какую-то вещь. В прочем, чего уж тут говорить? Агний и был вещью, всегда и везде. К ней привязываешься, с ней переживаешь многие горести, разговариваешь, даже иной раз с человеком ассоциируешь, но она так и остаётся вещью. Куском неживого.