Светлана Ушкова - Запретный ключ Страница 43

Я недоверчиво посмотрела на дверь. Дрэнг с ума сошел? Ведь это платье наверняка стоит бешеных денег, а жадный блондин даже, помнится, на моем питании сэкономить пытался! Вернувшись взглядом к наряду, я нервно сглотнула, так как на ум пришла еще одна мысль в стиле местных маньяков: ткань отравлена!

Сразу вспомнилось, как Анжелика в одном из романов обнаружила на своей кровати отравленную сорочку. Одежду ей принесла служанка, которую позже роковая блондинка в запале гнева отхлестала ядовитой материей. С бедной девушки после этого вся кожа слезла, и она умерла в муках.

Повторять судьбу той служанки мне абсолютно не хотелось, поэтому на платье я теперь смотрела как на готовую к бою гадюку.

Хотя Ровал говорил, что мы едем во дворец. И вообще, меня вроде на алтаре зарезать хотели, так что убивать раньше нет смысла. Шумно выдохнув, я решительно прикоснулась к ткани. Кусаться та не стала, а на ощупь оказалась достаточно плотной.

Аккуратно расправив платье на диванчике, я обнаружила также ажурное белье, чулки и туфельки в тон наряда. И, глядя на всю эту красоту, не сдержала восторженного вздоха.

В дверь постучали, возвращая меня в реальность.

— Светлана, быстрее, — холодно поторопил разноглазый.

И я поспешила одеться.

Несмотря на то что наряд подбирался практически наугад, платье пришлось впору, а длинные рукава удачно скрыли сэнкры. Теперь ничто не выдавало во мне рабыню, и осталось только определиться, что делать со своими личными вещами.

Даже заполучив новые трусики, со стрингами расстаться я не пожелала. У платья был предусмотрен карманчик, который скрывался на юбке под пышным бантом, туда и спрятала принадлежащую мне вещь.

Взглянув в зеркало, я с досадой поняла, что образу не хватает замысловатой прически и легкого макияжа. Но, увы и ах, придется идти с влажными патлами и без подкрашенных ресниц.

Когда выходила из ванной, сердце колотилось как бешеное. Ну вот почему нам, женщинам, так важно нравиться мужчинам? Даже маньякам? Или это только я такая ненормальная?

— Ну наконец-то! — раздраженно выдохнул Ровал, оборачиваясь на шум моих шагов. — Сколько…

Договорить разноглазый отчего-то не смог, просто застыл в полуобороте с открытым ртом. Я бросила непонимающий взгляд на Дрэнга, но и тот таращился на меня так, словно воочию зеленых человечков увидел.

Тогда я снова посмотрела на Ровала и… нервно сглотнула. Лицо мага из удивленного моментально превратилось в гневное. От позорного бегства меня спасло только осознание, что наряд выбирала не я!

— Дрэнг, это что? — резко обернувшись к блондину, спросил Ровал.

И от жестких ноток, прозвучавших в его голосе, я перепуганно вздрогнула.

— Без понятия, — ответил побледневший пижон.

— Так иди и выясни!

Блондина как ветром сдуло, а мне стало не по себе. Конечно, могла бы догадаться, что такое платье рабыне не положено.

Осознание своей глупости и наивности оказалось не единственным поводом для грусти. Расставаться с платьем, несмотря ни на что, очень не хотелось!

Тем временем Ровал снова окинул меня хмурым взглядом, после чего подхватил лежащий на спинке кресла плащ и подошел. Я моментально оказалась завернута в темную ткань, теперь платье было практически полностью скрыто.

— Садись. — Колдун указал мне на кресло, сам же занял стоящий чуть поодаль диванчик.

Я послушно кивнула и прошла на указанное место. В глубине души клубилась обида и желание послать всех к чертовой матери, но… Кто я такая, чтобы решать, в чем ходить и куда?

Ответ, как всегда, убивал все приличествующие свободному человеку эмоции своей железобетонностью: я — всего лишь рабыня, которая, по задумке хозяина, должна умереть. И чтобы этого избежать, у меня есть только один шанс. Поэтому надо сохранить существующий образ, оставить гордыню, забыть про обиду и с улыбкой говорить: «Да, господин».

При этой мысли взгляд упал на Ровала. К счастью, разноглазый этого не заметил. Он хмурился и смотрел куда-то в сторону. Дабы не привлекать к себе внимания, я поторопилась отвести глаза и тут же наткнулась на еще одного страдальца — авокадо.

Деревце так и стояло рядом со стеночкой у входа. Судя по виду, чувствовало себя растение вполне прилично. «У него шансов выжить куда больше», — с горечью констатировала я и нечаянно поймала на себе задумчивый взгляд Ровала. Отчего моментально напряглась.

Молчаливое разглядывание заставило судорожно искать ответ на вопрос: о чем думает сейчас разноглазый? Перебирает варианты, как меня прирезать, или…

Стоило мне вспомнить об утренних объятиях, как щеки начали гореть с новой силой, а по телу пробежала будоражащая дрожь.

Внезапно распахнулась входная дверь. Вздрогнув, я оторвалась от своих переживаний и устремила слегка испуганный взгляд на Дрэнга.

— Я все узнал, — с порога заговорил мужчина. Блондин просто излучал раздражение и недовольство. — Кто бы мог подумать, что целители настолько болтливы.

Ровал тихо ругнулся, а Дрэнг продолжил рассказывать:

— Старик, выйдя от нас, практически мгновенно попался в руки пронырливому управляющему и выдал, что приходил твою невесту лечить. Естественно, когда я заказывал простое платье и обувь, они решили: это «простое» должно быть определенного уровня. — И, поморщившись, добавил: — Можем платье вернуть, обычный сарафан точно найдется.

— Времени нет. — Ровал отрицательно качнул головой.

Словно подтверждая его слова, в дверь постучали, и после приглашения в гостиную вошел высокий статный мужчина средних лет. Широкое загорелое лицо незнакомца обрамляло черное каре. Одежда его не отличалась особой оригинальностью, единственное, за что зацепился мой взгляд, — несколько крупных колец с камнями на правой руке. Выглядел посетитель собранным и слегка взволнованным.

— Утро доброе, господа, — поклонился гость.

И судя по голосу, это был вчерашний купец, господин Вертуш. Я старалась не слишком откровенно разглядывать мужчину, чтобы не привлечь лишнего внимания. Вот только купец все же меня заметил и, неожиданно широко улыбнувшись, протянул:

— Хорошего утра, леди. Надеюсь, ваше здоровье уже лучше.

Я нервно сглотнула, а Ровал шумно выдохнул и сквозь зубы процедил:

— А в-вы-то откуда знаете?

Купец смутился и принялся извиняться:

— Прошу простить, ваша светлость, я понимаю, что вы… инкогнито… но тут уж, поди, вся гостиница знает…

А еще говорят, что мужчины не сплетничают! Вредная часть моей души противно усмехнулась и порадовалась очередной нежданной пакости узурпаторам. Мне права слова не давали, но смущенно опустить глазки и покраснеть не запрещали.