Керстин Гир - Изумрудная книга Страница 43

— Пока что это мой дом, — холодно сказала леди Ариста. Она уже направилась к выходу. — И здесь действуют мои правила. Гвендолин, очевидно, не осознаёт своего долга и является недостойным представителем рода Монтроузов. Возможно, это объясняется её юным возрастом и скудным опытом, но ты-то, Мадлен, должна знать, над чем твой брат работал всю свою жизнь! От тебя я ожидала большего понимания семейных ценностей. Я глубоко разочарована. Вами обеими.

— Я тоже разочарована, — бабушка Мэдди упёрла руки в боки и сердито поглядела на леди Аристу. — Вами обеими. Мы же, как-никак, одна семья!

Когда леди Ариста отошла уже достаточно далеко, чтобы услышать бабушку Мэдди, она обратилась к Шарлотте.

— Зайчик мой! Как же ты могла?

Шарлотта покраснела. На какой-то момент она стала похожа на стеснительного мистера Марли, а я раздумывала, где же, интересно, мой телефон. Такой необычный шарлоттин вид хорошо было бы запечатлеть для потомков. Или для будущих попыток шантажа.

— Я не могла допустить, чтобы Гвендолин разрушила то, чего она даже не понимает, — сказала Шарлотта, и голос её при этом даже немного дрогнул. — Лишь из-за своего вечного желания быть центром событий. Она… не испытывает должного уважения перед тайной, с которой незаслуженно связана.

Шарлотта одарила меня ядовитым взглядом, который, казалось, помог ей немного взять себя в руки.

— Ты сама во всём виновата, — зашипела она с новым вдохновением. — Я даже предложила свою помощь. Но нет! Тебе всегда нужно нарушать правила.

С этими словами она снова превратилась в саму себя и сделала то, что умела наилучшим образом: откинула волосы со лба и прошествовала мимо.

— О боже-боже, — простонала бабушка Мэдди и плюхнулась на краешек моей кровати. Химериус едва успел откатиться в сторону. — Что же нам теперь делать? Первое, что они сделают, после того, как взломают сундук — это заберут тебя. И уж точно не будут особенно с тобой церемониться, — она вытащила из кармана юбки коробочку с лимонными леденцами и сунула себе в рот целых пять конфет за раз. — Я этого не перенесу!

— Спокойно, бабушка Мэдди! — я провела пальцами по её волосам и улыбнулась. — В сундуке лежат мой атлас по географии и собрание сочинений Джейн Остин, которое ты подарила мне на Рождество.

— О, — бабушка Мэдди почесала себя по носу и облегчённо вздохнула. — На самом деле, я и сама об этом догадалась, конечно же, — сказала она, громко причмокивая леденцом.

— Но где же…?

— Надеюсь, что в безопасности, — глубоко вздохнув, я высунула ноги из-под одеяла. — Но если им вздумается скоро вернуться — с разрешением на обыск или чем-то подобным — лучше мне отправиться в душ прямо сейчас. Кстати, большое спасибо за твой вчерашний совет! Все комнаты вокруг были пусты, а я очутилась как раз в спальне тёти Гленды и моего бывшего дяди Чарли!

— Ой, — взвизгнула бабушка Мэдди и от страха проглотила леденец.

До обеда Шарлотта и леди Ариста не показывались. Пару раз на нижних этажах звонил телефон, а один раз он зазвонил и у нас, но это была всего лишь мама, которая хотела знать, как я себя чувствую.

После обеда пришла подружка бабушки Мэдди, миссис Пурпельплюм, и я слышала, как они хихикают, словно две маленьких девчонки. В остальном же доме царила тишина.

Около двенадцати меня должны были забрать в Темпл, но до этого мы с Химериусом могли немного приобщиться к мировой классике, то есть, к той части моей «Анны Карениной», которую написал вовсе не Толстой. Страницы с четырёхсотой по шестисотую содержали отрывки из хроник хранителей. Лукас приписал к ним вот что:

Это самые интересные части, моя дорогая внучка.

Но, честно говоря, мне эти записи сначала не показались такими уж интересными. Так называемые Принципы строения времени, написанные лично графом Сен-Жерменом, уже после первого же предложения утомили мой мозг на целый день вперёд.

Настоящее уже случилось в прошлом, но, несмотря на это, следует действовать со всей осторожностью, чтобы не навредить настоящему прошлым, превращая его в настоящее.

— Ты понял, о чём тут речь? — спросила я Химериуса. — С одной стороны, что-то уже случилось и будет случаться дальше точно так, как уже случилось, но с другой стороны, вирусом незнакомого гриппа заражать никого нельзя. В этом суть или как?

Химериус покачал головой.

— Давай-ка пропустим эту страницу, что скажешь?

Сочинение некого доктора Джордано (это ведь не могло быть просто совпадением, правда?), которое называлось «Граф де Сен-Жермен — путешественник во времени и пророк — анализ источников по материалам инквизиционных протоколов и писем», опубликованное в 1992 году в специализированном журнале для историков, начиналось огромным предложением, растянувшимся на восемь строчек, и не побуждало к дальнейшему чтению.

Казалось, наши с Химериусом мнения в этом вопросе совпадали на сто процентов.

— Скукота! — прокаркал он, а я широким движением перелистывала страницы одну за другой, пока не добралась до собрания всех стихотворений, которое составил для нас Лукас. Некоторые из них были мне уже знакомы, но и те, что я видела впервые, были такими же запутанными, многозначными, наполненными символами, точно как видения бабушки Мэдди. Слова «кровь» и «вечность» попадались по нескольку раз на странице, и частенько рифмовались при этом с «любовь» и «бесконечность».

— Ну, это тебе не Гёте, — поддержал мои мысли Химериус. — Звучит так, будто парочка собутыльников решила как-то вечером заняться рифмоплётством и подобрала для этого самую отборную чепуху. Так, давай-ка пораскинем мозгами, что у нас рифмуется со словом «жадеит»? Паразит, москит… нет, я за «флюид», — звучит так круто и так загадочно.

Я не могла сдержать улыбку. Стихи и правда были не самого высшего качества.

Но я знала, что Лесли набросится на них с жадностью заправского сыщика, загадочные ребусы она любит как никто другой. Лесли была абсолютно уверена, что чтение «Анны Карениной» сильно прояснит нам ситуацию.

— Это начало новой эры, — драматично заявила она сегодня утром и помахала книгой в воздухе. — Кто обладает знаниями, тот обладает властью.

Тут она запнулась.

— Это из какого-то фильма, только вот не могу вспомнить, из какого именно. Ну да ладно, сейчас, наконец-то, можем приступить к сути дела.

Возможно, она была права. Но когда несколько часов спустя я сидела на зелёном диванчике в 1953 году, мне вовсе не казалось, что я стала теперь обладателем какой-нибудь там особой силы или власти. Мне просто было очень-очень одиноко.