Башня. Новый Ковчег-2 - Евгения Букреева Страница 43

Он стоял у книжного шкафа и задумчиво перелистывал одну из снятых с полки книг. Ещё две лежали тут же на столе.

— Бери, конечно, — Вера кивнула, не глядя на него. Она задумчиво покачивала ногой, примостившись на подлокотнике кресла, в котором сидел Марк Шостак.

В библиотеке генеральской квартиры, где они расположились, царил лёгкий полумрак. Небольшие настольные лампы отбрасывали приглушённый мягкий свет, создавая атмосферу уюта и камерности. Киру здесь нравилось. И кожаные кресла, слегка прохладные на ощупь, и массивный стол, тёмный и гладкий, и запах бумажных книг, которых здесь было немало. Всё-таки бумага живая и пахнет по-особенному. Как вот эта книга. Кир провёл по ней ладонью, ощущая кончиками пальцев шероховатость страниц, поднёс книгу к лицу и незаметно вдохнул, втянул носом едва уловимый запах времени и типографской краски…

Кирилл Шорохов не помнил, когда у него вдруг возник вкус и влечение к книгам. В школе и потом, уже работая, он не испытывал никакой потребности ни читать, ни даже держать книги в руках, а теперь… после того, как в его жизни появилась Ника… Он вздрогнул, стоило только её имени всплыть в памяти, вспыхнул и тут же покосился на друзей, не заметили ли они? Но Марк с Верой были заняты друг другом — они о чём-то увлечено спорили. И Кир снова уткнулся в книгу…

Когда Вера первый раз притащила его сюда — притащила почти силком, не обращая внимания на его вялый протест — ему было не по себе. Он пытался скрыть свой страх и волнение, но получалось плохо. Как никак это была квартира генерала Ледовского, а сам генерал наводил на Кирилла ужас — слишком памятна была первая встреча с Вериным дедом, когда люди генерала, подозревая, что он связан с теми, кто схватил Нику, отделали его, ловко и особо не церемонясь.

Вера, поняв его смущение, улыбнулась и крепко сжала руку:

— Расслабься. Дед тебя уважает.

Правду Вера тогда сказала или нет, Кирилл Шорохов не знал, но спустя какое-то время это перестало быть важным. Генерал существовал где-то сам по себе, и Кир с ним почти не пересекался, не считая нескольких редких встреч, во время которых Ледовской обращал на него не больше внимания, чем на всех остальных. В целом же у Ледовских Кирилл чувствовал себя легко — не как дома, конечно, но вполне комфортно. Тем более, что вся их компания (а Кир теперь считал и Марка, и Веру, и братьев Фоменко своими) охотно выбирала Верин дом для своих тусовок. В генеральской квартире, огромной и похожей на запутанный лабиринт, как и большинство апартаментов Поднебесных уровней, всегда можно было найти, где уединиться: в столовой, в одной из гостиных, в Вериной комнате, на террасе или в библиотеке. Да и взрослые в доме больше частью отсутствовали или просто не мешали им, что создавало иллюзию свободы.

Вот и сегодня к ним заглянула Юлия Алексеевна, Верина мама, поздоровалась с ним и Марком, улыбнулась обоим одинаково ровной улыбкой, а потом, что-то тихо сказав дочери, вышла.

— Ну? — Вера бросила заговорщический взгляд на Марка, а потом на Кира. — Мама ушла…

— Отлично! — перебил её Марк и тут же положил ладонь на Верину коленку. Она легонько щёлкнула его по руке. На Шостака это подействовало слабо — руки Марк с колена своей подружки так и не убрал.

— Наверно, мне тоже лучше уйти. Третий лишний, — пошутил Кир и сделал вид, что направляется в сторону двери.

— Только попробуй, — погрозила ему кулаком Вера, а Марк весело рассмеялся.

Кир отложил в сторону книгу и засунул руки в карманы.

— Давайте колитесь, чего вы замыслили?

— Не торопись. Сейчас всё узнаешь, — Вера с Марком опять переглянулись, а Кир деланно закатил глаза.

То же мне, секрет Полишинеля. Ещё днем, когда они с Марком встретились с Верой на общественном этаже, и Вера, не слушая никаких возражений, потащила их обоих к себе, было понятно, что она чего-то задумала. И Кир примерно знал — что. Вера не теряла надежды помирить его с Никой и прикладывала к этому все возможные усилия.

— А всё-таки? — Кир склонил голову набок.

Словно в ответ на его вопрос в прихожей раздался звонок.

— Сейчас ты всё узнаешь сам, — многозначительно пообещала Вера, скинула руку Марка со своего колена и, вскочив с подлокотника кресла, поспешила в прихожую.

— Верка Нику позвала, — не выдержав, сдал подружку Марк.

— Ну и на фига? — Кир пожал плечами.

Он постарался накинуть на себя равнодушный вид. Гордость не позволяла показать Нике, как же на самом деле он скучает и переживает из-за всего того, что случилось. Как корит себя за глупую ревность и идиотизм. Иногда ему очень хотелось повернуть время вспять, снова оказаться в том дне, когда он, как дурак, послал её к черту. Если бы это только было возможно…

Ника вошла в комнату, и сразу стало чуть ярче — словно её рыжие кудри, разметавшиеся по плечам в вечном беспорядке, добавили света и жизни. А, впрочем, так было всегда. Везде, где бы ни появлялась Ника Савельева, тьма отступала. Ну так казалось Киру.

При виде девушки его сердце на миг замерло, а потом поскакало вскачь бешеным галопом. Первым желанием было подойти к ней, он даже сделал движение ей навстречу, чувствуя, как губы против воли сами собой расползаются в глупой и счастливой улыбке, но улыбка быстро погасла, а сам Кир остановился, оглушённый и растерянный, словно его со всей силы стукнули чем-то по голове. Высокий светловолосый парень, почти сразу же появившийся на пороге вслед за Никой и Верой, спутал все карты. Его не нужно было представлять, Кир и так уже знал, кто это. Знал, хотя и видел его в первый раз в жизни. Парень чуть притормозил, кивнул Марку и удивлённо уставился на Кира.

Всё это продолжалось какие-то доли секунды — парень справился с охватившим его замешательством быстро, решительным шагом пересёк комнату и, подойдя к Киру, протянул для приветствия руку:

— Степан.

Кирилл почувствовал, что краснеет. Первой реакцией было привычно фыркнуть, демонстративно убрать руки в карманы брюк, но Кир пересилил себя и, чуть кривя в усмешке губы, пытаясь скрыть свою неловкость и растерянность, пожал протянутую руку и вызывающе представился:

— Кирилл.

Парень в ответ тоже усмехнулся и, не отрывая от Кира пристального взгляда, сжал его ладонь может чуть крепче и чуть дольше, чем следовало.

Вера, стоявшая рядом с Никой, выглядела смущённой и расстроенной, а