Людмила Астахова - Теперь или никогда Страница 43

– Сударыня, ничего не знаю, тариф такой.

– Грабительский у вас тариф, так и знайте.

– Да уж какой есть, не извольте серчать, сударыня… – мытарь бросил беглый взгляд в бумаги путешественницы, – Джойн Ияри.

Конечно, аннексию острова Шанта Островным Княжеством Ролэнси здесь, в Эббо, мало кто одобрял, почитая ее за начало новой экспансии ролфи на материк, но не впустить на территорию Торговой Республики Эббо подданную Священного Князя никто не имел права.

– Добро пожаловать в Конфедерацию Свободных Республик, госпожа Ияри, – буркнул таможенник и шлепнул на обратной стороне солидного листа тисненой бумаги паспорта жирную лиловую печать дозволительной визы.

Первым делом госпожа Ияри отправилась… Вовсе не к модистке, визит к которой с каждой минутой пребывания на земле Эббо превращался в насущную потребность всего организма бывшей имперской графини. Привезенная Аластаром из Синтафа в прошлом году одежда никуда не годилась. Она вышла из моды! Настоящая катастрофа для светской женщины – оказаться посреди столичного города в немодной шляпке. Капоры теперь носили с низкой тульей, широкими полями и с лентами вместо цветов и перьев. С платьев и рединготов исчезли многочисленные рюшки-оборки, их с успехом заменили шитые из той же ткани объемные банты или выпуклая кайма контрастного цвета, из которой выкладывались узоры. Носы у туфель и бот стали квадратными, а на плечах все дамы носили широкие шерстяные шали. Все эти изменения подмечал зоркий глаз Джоны, пока она ехала через полгорода в отделение банкирского дома «Нувольм и сын», где хранилась небольшая часть сбережений из тех не учтенных казной доходов, которые имеются почти у всех аристократов Синтафа. Вкладывать деньги в ценные бумаги Конфедерации было выгодно и удобно. У леди Янамари имелись также акции, но чтобы их продать, потребовалось бы раскрывать инкогнито, чего Джона делать не хотела ни при каких обстоятельствах. Синтаф слишком близко, эсмонды еще в силе.

Джойн Ияри! Кто бы мог подумать. Как смешно. Джойн – имя, которое придумала Грэйн, чтобы не ломать себе язык приторной «Джойаной», и родовое имя матери так запросто очутились вместе на гербовой бумаге, как будто только и ждали своего часа. Часа, когда будет сброшено роскошное, но обветшалое синтафское платье «Джойана Алэйя леди Янамари», а вместо него женщина наденет форменный ролфийский наряд «Джойн Ияри», скроенный по шурианской мерке. Итак, она теперь подданная Вилдайра, полноправная гражданка Доминиона Шанта. Джона не выдержала и хихикнула, вспомнив, какое лицо стало у Джэйффа Элира, когда эрн-Тэлдрин вручал ему ролфийский паспорт. С одной стороны, ситуация комичная, а с другой… прямо-таки мистическая. Рилиндаров роскошный гербовый лист был подписан лично Вилдайром Эмрисом. Эту шутку Джэйфф оценил по достоинству, а паспорт забрал в рамочку и хранил на самом видном и почетном месте в своем логове. Рядом с красивейшим ролфийским скальпом. К слову, в тот роковой день, когда Джону собирались убить наемники, они с Элиром как раз возвращались из форта, где бывшая графиня получила свои документы. Удача ли то была, судьба или случай, но все сложилось весьма кстати и вовремя.

В столь ранний час в банковской конторе клиентов не оказалось вовсе, один лишь юноша-клерк откровенно скучал, сгорбившись над своим столом.

– Что вам угодно, сударыня? – проскрипел он голосом вечно простуженного человека и честно попытался сделать вид, что шуриа у него тут ходят каждый день целыми компаниями.

– Я бы хотела получить по доверенности указанную в ней же сумму денег наличными и в серебре, – прощебетала Джона.

На обитую серым сукном столешницу легла бумага, удостоверяющая личность госпожи Ияри, которой поручалось совершить данную банковскую операцию. Бывшая графиня сама себе ее выписала, и теперь от клерка требовалось только сверить почерк, подтвердить «тайное слово» в конвертике из личного дела клиентки и выдать монеты. В бархатном мешочке с серебряной монограммой уважаемого банковского дома на упитанном бочку. Разумеется, молодой человек вызвал своего начальника – мужчину, чьими предками были, наверное, все когда-либо жившие на этой земле народы. Он был кучеряв, смугл, зеленоглаз и болезненно тощ.

– Желаете закрыть счет, госпожа Ияри?

Джона сделала вид, будто задумалась, глядя в окно. Улицы Индары были многолюдны в любое время суток, жизнь здесь кипела, почти как в Санниве. Мимо конторы сплошным потоком ехали экипажи, по тротуарам шли модно одетые мужчины и женщины, цветочницы торговали букетиками, коробейники – мелким галантерейным товаром. Тут же носились горластые мальчишки-газетчики, соревнуясь, кто громче выкрикнет главную новость дня. Да, тот самый пейзаж, который бесконечно радовал взгляд Джоны после трех с половиной лет затворничества. На Шанте, конечно, жить нескучно, там некогда тосковать. И госпоже Ияри там слов нет как хорошо, а вот леди Янамари – не очень.

– А эта операция будет чего-то стоить?

– Конечно, – злорадно фыркнуло банковское начальство.

– Тогда пусть останется полсотни оули.

– Как пожелаете, сударыня.

Он достал из толстой папки желтый конверт с тайным словом и со зловещим видом помахал им в воздухе. Мол, начинайте трепетать. При открытии счета клиент вкладывал туда листочек с надписью, и любой предъявитель доверенности обязан был знать, что там написано. Нововведение последних десяти лет – удобная штука.

Но госпожа Ияри благополучно и бестрепетно прошла проверку, к тому же почерк в доверенности совпал с оригинальным. Словом, никаких препятствий между ручками Джоны и мешочком с серебром не осталось.

– Вы, должно быть, родственница леди Янамари?

– По матери.

«Да уж точно не по отцу», – было начертано на унылых физиономиях банковских служащих.

– Говаривали, она без вести пропала.

Джойана мелодично, как учил ее когда-то лорд Джафит, рассмеялась.

– Вести – дело такое. Почта с Шанты идет медленно и нерегулярно, знаете ли.

– А она, значит, удалилась на родину про… предков?

– Именно, – отрезала госпожа Ияри. – На родину своих про́клятых предков. Счастливо оставаться, судари мои.

Из конторы Джона выскочила, словно змея из холодного подвала. Сыро, душно, мерзко и безнадежно в сей обители звонкой монеты, шелестящей купюры и строгих правил учета и отчетности. Любой шуриа на такой работе помер бы ровно через три дня. Как хорошо, что на Шанте нет банков и в ближайшем будущем не предвидится. Хотя… Джона ласково погладила бархатный мешочек, надежно спрятанный под пальто. Вилдайру ничего не стоит прислать в качестве клерков несколько опытных прапорщиков, чтобы учет и отчетность Первого Шантийского Ссудного Банка имели идеальный вид.