Василий Горъ - Право сильного Страница 43

— Знаешь, что я чувствую, когда ухожу в прошлое, в котором есть ты?

'Думаю, это зависит от куска прошлого, который ты вспоминаешь…' — мрачно подумал я, потом заметил, что жена ждет ответа, и пожал плечами.

— Ты ошибаешься! — словно услышав мои мысли, воскликнула она. — Я чувствую только желание! Когда ты где-то рядом, это радует, а когда в отъезде — как-то не очень. Именно поэтому связки из 'Глины' я отрабатывала, вспоминая ту тренировку, на которой ты поставил меня в пару с его высочеством…

Я видел, что она не лжет, помнил о клятве Жизни, слове Сердца и брачных обетах, данных ею мне, но почему-то продолжал сгорать от ревности.

— Для меня есть только один мужчина — ты… — словно почувствовав мое состояние, сказала супруга. — Остальных не было, нет и не будет…

Последняя фраза и взгляд, которым она сопровождалась, заставили меня мучительно покраснеть:

— Прости, я… я вел себя недостойно… Я тебе верил…. Вернее, верю, как самому себе! Просто увидел, как изменился уровень твоих атак, оценил ширину шагов во время переходов, затем представил, какого роста должен был быть противник, и напрочь перестал соображать…

— Тогда тренировку можно не продолжать… — притворно вздохнула Илзе. — 'Вьюгу' я отрабатывала 'в паре' с Кузнечиком…

…Результаты отработки 'Вьюги' меня ввергли меня в состояние шока: за пять одиночных проходов этого комплекса моя супруга не сделала ни одной ошибки. Мало того, она выполняла его в таком темпе, как будто оттачивала связки не две с половиной недели, а как минимум три месяца!

Сделать такой невероятный скачок за несколько дней было невозможно, поэтому я попросил ее поработать со мной в паре и довольно быстро обнаружил, что навыки, наработанные ею, заточены только под Кузнечика. Вернее, под противника его роста и длины рук. Сначала я расстроился, а затем, погоняв жену по самой первой связке, пришел к выводу, что новый способ тренировки, доступный любому Видящему, может быть очень неплохой основой — повторения после пятидесятого Илзе начала бить не в воображаемую точку, а туда, куда требовалось. Да, намного медленнее, чем в комплексе, зато акцентировано и точно.

Открывшиеся перспективы требовалось оценить, поэтому, похвалив Илзе, я поинтересовался, сколько времени в день она тренировалась.

— Первые два дня после твоего отъезда — часа по четыре… — зачем-то опустив взгляд, ответила она.

— А потом?

— Потом — по семь-восемь…

'Зачем так много-то?' — хотел было спросить я, но потом представил себя на ее месте и виновато опустил взгляд:

— Прости…

— Я знала, за кого выхожу замуж… — совершенно спокойно сказала Илзе. — Поэтому не извиняйся…

— Что ж, не буду… — придумав, чем можно возместить дни ожидания и тревоги, усмехнулся я, шагнул к жене, чтобы подхватить ее на руки, и остановился, увидев, как меняется ее лицо.

— Я так и думал, что вы тут… — раздалось из-за спины.

— Ваше величество? — развернувшись на месте, выдохнул я и, оглядев короля с головы до ног, почувствовал легкий озноб: он был в бешенстве!

— Что случилось?!

Бервер прошел к бревну, на котором отрабатывались удары, и со всей дури начал бить кулаками по мешочку, набитому песком:

— Алван-берз… баммм… взял Фломерн… баммм… и сложил… баммм… перед его стенами… баммм… курган… баммм… из голов… баммм… его… баммм… жителей!!!

— Каким образом?! — хрипло спросил я.

— Известно! — рявкнул король, всадил в бревно еще один удар и, повернувшись ко мне, криво усмехнулся: — Вчера вечером ерзиды осадили Гелор. Оценив размеры их армии, барон Гранк послал голубя не только мне, но и своему зятю…

— Граф Фломерн что, послал ему на помощь всех своих солдат? — ужаснулся я.

— Нет! Он поступил еще глупее: открыл ворота 'беженцам', преследуемым 'жалким десятком' степняков!

У меня потемнело в глазах:

— Гогнар-р-р, с-с-скотина!!!

…В зал Совета я вошел следом за королем. И, поздоровавшись с собравшимися, рухнул в свое кресло. Илзе тихонечко села рядом, как бы невзначай накрыв ладошкой мое предплечье, и тихонечко прошептала:

— Не вини себя! Ты сделал все, что мог…

Ее попытка меня успокоить пропала втуне: я заново переживал только что закончившийся разговор с королем и, пытаясь выбросить из головы мысли о кургане из голов, сложенном из голов моих соотечественников, судорожно пытался понять, что делать дальше. Увы, ничего особо умного не придумывалось: взяв Фломерн, на складах которого хранилась одна шестая часть всех запасов продовольствия и фуража, вывезенных из западной части королевства, степняки обрели поистине безграничную свободу передвижения. И теперь могли угрожать любому городу Элиреи.

Последняя мысль вернула мысли к все тому же кургану. И заставила изо всех сил сжать пальцами подлокотники: после бойни, устроенной с моей подачи в Верлемском Урочище, слова 'угроза любому городу Элиреи' надо было трактовать, как 'сложат курганы из голов жителей…' и далее по тексту!

Да, разумом я понимал, что ерзиды теряют воинов каждый день, но действия вассалов моего отца, подчиненных Олафа де Лемойра или Золотой Тысячи графа Гайоса, оседлавших все крупные дороги, не шли ни в какое сравнение с тем, что устроил я.

Попытка вслушаться в то, что говорил король, тоже не привела ни к чему хорошему: выхватив из его монолога фразу о том, что армия ерзидов, совершив безумный марш через половину Элиреи и первым делом осадила Гелор, я стал терзать себя за то, что предусмотрел возможности контроля за выполнением приказа, отправленного сотнику Гогнару.

'Если бы к Подкове отправился кто-нибудь из моих людей и вынудил его вернуться в Делирию, то армия Алван-берза, побившись о стены городов западной части Элиреи и проев запасы еды и фуража, прихваченные из Морийора, отправилась бы восвояси!'

Конечно же, я понимал, что никто из моих людей при всем желании не мог сравниться в скорости с почтовым голубем, отправленным из Свейрена в Морийор, но чувство вины перед жителями Фломерна, выжигающее мне душу, раз за разом заставляло представлять, что было бы, если бы я оказался чуть предусмотрительнее.

Момент, когда Бервер рассказывал о кургане из голов, сложенном воинами Алван-берза, и ультиматуме, выдвинутом вождем вождей, дался мне тяжелее всего — я вглядывался в глаза членов Королевского Совета, искал в них хоть какой-нибудь намек на осуждение и сходил с ума, пытаясь придумать способ, который позволит спасти тех элирейцев, кто не успел скрыться за стенами городов.

'Их слишком много…' — мрачно думал я, видя перед глазами гору из отрубленных голов и поэтому почти не слыша того, что говорит король. — 'Поэтому даже если мы сможем собрать всю армию в один кулак, то многократно превосходящая по количеству солдат орда Алван-берза разобьет ее в первом же бою. Значит, надо смириться с тем, что в центре королевства появился вражеский город, и пытаться скорректировать свои планы так, чтобы…'