Марина Дяченко - Ритуал Страница 43

Принц на своей лошадке был уже совсем близко; рыцарский конь присел, когда Арман появился в небе. На башне застыла Юта, ветер красиво развевал полы ее балахона. Хорошо бы что-то беленькое, мимоходом подумал Арман. Платок там или шарф… Белое чтоб развевалось — так еще живописнее…

Рыцарь на дороге боролся с конем, который видел дракона, пусть даже в небе и довольно далеко, впервые в жизни. Только бы не удрал, подумал Арман. Первым делом надо снять его с седла…

Юта подняла навстречу Арману белое лицо. Он покружил над башней, вытягивая лапы вниз, пытаясь объяснить ей, чего хочет. Потом спустился и привычно ухватил принцессу в когти.

Не глядя на принца, он нес ее в скалы, и чувствовал тяжесть, и нежность, и тепло ее тела. Он касался ее последний раз в жизни, и, будто в насмешку, не руками, а страшными чешуйчатыми лапами…

В голубом небе висела бледная утренняя луна.

Он поставил ее на вершину невысокой скалы. Отсюда она все увидит, потом без труда сумеет спуститься… А принц сможет ей помочь.

В последний раз он посмотрел на нее сверху и страшно пожалел, что так и не обнял ее на прощанье.

Неподалеку истошно заржал рыцарский конь. Арман с трудом оторвал глаза от Юты и обернулся к Остину.

Принцу удалось призвать коня к порядку, и, дрожа как осиновый лист, но слушаясь поводьев, боевое животное влекло рыцаря навстречу битве.

Арман поспешил к тому месту, где дорога раздавалась вширь, где его предки крушили хребты предкам Остина. Посреди ровной площадки горкой свалены были кости и черепа — Арман дохнул, страшные останки размело в стороны, и следа не осталось. Не стоит пугать принца раньше времени.

Потом он сел на хвост и стал ждать.

Медленно, медленно, спотыкаясь и запинаясь, рыцарский конь выбрался из-за скал — и остановился, не в силах преодолеть страх.

Арман сидел неподвижно, сложив крылья самым мирным и добропорядочным образом. Копье принца тем не менее заметно вздрагивало — даже забрало шлема, закрывающее его лицо, казалось бледным, как мел.

Секира Остина, впрочем, имела крайне устрашающий вид, а то, что висело за спиной, оказалось огромной шипастой палицей. К седлу был приторочен еще и арбалет; хорошо, подумал Арман, что принц не захватил с собой сотню лучников и пушку на лафете. Все-таки уважает правила игры.

Наконец, Остин решился на некое подобие атаки.

— Ну, ты, — послышался из-под шлема неожиданно высокий, почти детский голос, — мерзкое чудовище… Хочешь отведать каленого булата?

Красиво говорит, — подумал Арман, но не сдвинулся с места.

— Сейчас получишь, — пообещал Остин и примерился копьем Арману в глаз.

Арман не шевельнулся.

Принц вякнул что-то жалобно-молодецкое и метнул копье — он все-таки считался хорошим метальщиком. Арман отклонился и поймал копье бронированным плечом. Печально звякнув, отвалился наконечник.

Принц попятился. Арман пожалел, что не может заглянуть ему под забрало.

— Ты! — крикнул Остин надрывно. — Ты! Жаба с хвостом! Сейчас получишь у меня!

Конь под принцем обгадился.

— Сейчас узнаешь… Я-то кишки из тебя повыпущу! Я-то башку твою препоганую соломой набью! Я твоей шкурой…

Фантазия изменила принцу, он замолк на полуслове.

Юта волнуется, мельком подумал Арман. Пора заканчивать.

Он развернул крылья — конь дико заржал, вернее, закричал не своим голосом, и поднялся на дыбы, грозя сбросить неуклюжего в своем железе всадника.

Легкий, как бабочка, Арман взвился над головой перепуганного принца и, чуть зацепив его когтями, сбросил с седла. Почуяв свободу, отважный рыцарский конь ринулся бежать со всех ног. Он бежал, громыхая кольчужной попоной и все более пугаясь — ему казалось, что крылатое чудовище преследует его.

Принц же вскочил, сжимая в руках огромную секиру. Возможно, получая ее из рук оружейников, он в самом деле верил, что принесет домой отрубленную драконью голову. Сейчас широкое сверкающее лезвие казалось ему таким же грозным, как перочинный ножик в руках школяра, и, чтобы спасти свою умирающую храбрость, он снова выкрикнул:

— Ящер, смрадный ящер! Подходи, ну?!

Арман внял его просьбе и чуть придвинулся. Секира со свистом разрезала воздух… и до половины ушла в каменное крошево. Принц потерял равновесие, но удержался на ногах и тут же выхватил из-за спины боевую палицу, шипастую, как стебель розы.

Он храбр, подумал Арман почти что с сожалением. Он действительно храбр и доблестен. Девять принцев из десятка давно бежали бы прочь без оглядки.

Остин тем временем возился со шлемом — при ударе тот съехал на бок и, по-видимому, причинял принцу большие неудобства. Забрало свернулось к уху, а на месте лица оказалась сплошная железная стенка — ни вздохнуть, ни взглянуть на противника. Принц похож был сейчас на мальчика, в шутку натянувшего на голову котел, не сумевшего снять посудину и ужасно перепугавшегося.

Арман терпеливо ожидал.

Наконец Остин перехватил палицу в левую руку, а правой ухитрился-аки отстегнуть ремешок. Стянул шлем с головы, облегченно вздохнув, уронил в камни.

Светлые волосы, мокрые от пота, прядями облепили голову. Свирепые голубые глаза. Он все равно был красив — даже более красив, чем тогда на площади, перед влюбленной толпой.

Будь счастлива, Юта.

Арман наклонил голову и шагнул вперед. Остин стремительно размахнулся и ударил Армана прямо по голове — у того искры из глаз посыпались.

Зашатавшись, Арман рухнул на землю. Остин размахнулся еще раз и снова ударил по костяному гребню. Жалобно застонав, дракон откатился в сторону — только камни хрустели под чешуей. Остин поспешил за ним — но ящер уклонился, тяжело поднялся, снова застонал — уже в воздухе. Сделал вид, что падает — и в последний момент удержался на лету. Неровно, зигзагами, полетел прочь.

Остин выкрикивал ему вслед что-то азартное, боевое; он прыгал на месте и потрясал палицей, до сих пор не веря, что справился с чудовищем. Он приглашал Армана вернуться, громко сожалея, что не успел срубить отвратительную башку… А через камни и трещины к победителю бежала Юта.

Весь поединок она простояла на вершине скалы. Она видела, как Арман сбросил Остина с седла, и прокусила до крови руку, испугавшись за жизнь принца. Несколько минут после этого она просто сидела на корточках, зажмурив глаза и зажав ладонями уши, а когда решилась, наконец, посмотреть, то увидела принца, опускающего шипастую палицу на голову распростертого дракона… И тогда она расцарапала щеку от страха за Армана.

Когда Арман взлетел, у Юты немного отлегло от сердца, но она тут же снова испугалась за принца. Арман камнем рухнул вниз — принцесса закричала от страха, что он разобьется. Дракон удержался — и Юта обессиленно выдохнула.