Оксана Панкеева - Пересекая границы Страница 43

– Из-за такой ерунды? Вы что, совсем подурели? Саэта, что за капризы? Я понимаю, что тебе это может быть неприятно, но это работа, и если надо, значит надо. Через «не могу». Кантор, а тебе не стыдно? Ты же здоровый мужик, как ты мог ударить женщину?

– За такие вещи я бью всех, невзирая на пол и возраст, – зло бросил Кантор и с трудом разогнулся. – Проклятье, как же это я так раскрылся…

– Так тебе и надо, чтоб не кидался на женщин с кулаками. А ты думай, что говоришь. А то в следующий раз он не раскроется, и получишь, как он сам выражается, по полной программе.

– Посмотрим, – зло прищурилась Саэта.

– Посмотришь? Ты что, думаешь, что ты сможешь потягаться с Кантором на равных? Девочка, у тебя мания величия. Тебе один раз случайно повезло, и ты уже возомнила о себе невесть что. Кантор не только лучший стрелок во всех Зеленых горах, в обычной рукопашной с ним тоже мало кто потягается, если ты об этом не слышала.

– Как вы меня напугали! – издевательски отозвалась упрямая девица.

– Пустите, я ей доступно объясню… – прорычал Кантор, пытаясь подняться, но его тут же придержали и усадили на место.

– И что с ними делать? – жалобно вопросил командор. – Товарищ полковник, как можно было поставить в пару отпетого женоненавистника и наглую девицу, которая презирает мужчин и не устает это демонстрировать? Неужели нельзя было найти другого парня, поспокойнее, чтобы и не приставал к Саэте, и спокойно сносил ее хамство?

– От хама слышу! – окрысилась Саэта, переключаясь на невезучего командора, поскольку Кантор замолчал.

– Прекратите орать, – осадил ее полковник. – Не хватало, чтобы вы своим безобразным скандалом подняли на ноги всю базу! Чтобы сюда сбежалась толпа зевак, любоваться на представление! И не хватало, чтобы все это позорище увидел товарищ Пассионарио, между прочим, его хижина почти рядом с вашей!

– Спасибо, полковник, – негромко сказал за его спиной мягкий мелодичный голос. – Я уже вижу.

Полковник Сур поспешно отступил на шаг, почтительно пропуская вперед невысокого молодого человека в черной куртке с красным бантиком на нагрудном кармане. Упомянутого товарища Пассионарио, предводителя повстанцев и всеобщего любимца.

– Простите, товарищ Пассионарио… – смущенно пробормотал командор Фортунато. – Это получилось… случайно…

– Напротив, это получилось закономерно, – так же негромко и мягко возразил вошедший, неторопливо пересек комнату, сел за стол и обвел внимательным взглядом присутствующих. Все, как по команде, опустили глаза, даже воинствующие напарники притихли, и в наступившей тишине были слышны только писк москита под потолком и неровное прерывистое дыхание травмированного Кантора. Товарищ Пассионарио отбросил назад длинную челку, непременный атрибут мистралийского барда, и продолжил, переводя взгляд с Кантора на Саэту и обратно: – Как вы можете? Вы же товарищи. Соратники. Напарники. Вам поручено особой, можно сказать, жизненной важности задание. И вместо того, чтобы использовать отпущенные вам два дня для подготовки, вы не нашли ничего лучшего, чем поссориться и начать бить друг другу морды. Вам не стыдно?

– Нет, – угрюмо проворчал Кантор, не поднимая глаз, чтобы никто, не приведи небо, не увидел, что на самом деле ему все-таки стыдно.

– Ни капельки, – поддержала его Саэта, точно так же не поднимая глаз.

– Простите, – повторил командор с таким истовым раскаянием, будто это он сам учинил драку. – Это больше не повторится!

– Мы примем меры, – так же покаянно пообещал полковник.

– Какие? – чуть улыбнулся товарищ Пассионарио, своей особенной мягкой, почти детской улыбкой, в которую были просто влюблены его соратники и подчиненные, от простого воина до генерала.

– Мы… э-э… – замялся полковник. – Мы с ними серьезно поговорим… Обещаю вам, мы…

– Давайте, наверное, я сам с ними поговорю, – предложил вождь, продолжая улыбаться. – Оставьте нас втроем. Попробуем как-нибудь договориться.

Когда все лишние покинули комнату, Саэта не удержалась и подняла глаза. Просто из любопытства. Она никогда не видела вблизи легендарного товарища Пассионарио, и не смогла бороться с желанием рассмотреть его получше, раз уж довелось увидеть. Вот он какой, любимый вождь и идеолог, о котором столько говорят. Даже Гаэтано, который его немного недолюбливает за излишнюю демократичность, всегда отзывался о нем тепло и одобрительно… Надо же, какой он молодой, оказывается, интересно, ему хоть двадцать пять-то есть? Не таким представляла себе боец Саэта предводителя, совсем не таким. Старше представляла, солиднее, с мужественным лицом и орлиным взором, а он вот какой… Маленький, хрупкий, как девушка, и невероятно симпатичный. Особенно эта улыбка, самая обаятельная на свете улыбка, скромная, кроткая, волшебная какая-то… впрочем, поговаривают, что любимый вождь и в самом деле немного смыслит в магии…

– Ребята, – ласково и как-то проникновенно произнес товарищ Пассионарио, одним движением поднимаясь со стула и запрыгивая на стол. Об этой его странной привычке сидеть на столе тоже часто рассказывали, но своими глазами Саэта видела такое впервые. – Давайте относиться друг к другу с уважением. Какие бы убеждения у вас ни были, это не повод для ссор и драк. Мне отрадно видеть, что вам все-таки стыдно за то безобразие, которое вы устроили из-за сущей ерунды, это доказывает, что вы еще не окончательно пропащие люди. И хотелось бы надеяться, что вы сможете работать в паре, потому что вы – наша последняя надежда. Конечно, вам трудно перешагнуть через предубеждения, которых хватает у обоих, но постарайтесь друг друга понять… – Он достал сигарету, щелкнул пальцами, из которых взвился язычок пламени, прикурил и продолжил, не обращая внимания на изумление Саэты: – Кантор, ты же отлично знаешь, почему Саэта так относится к мужчинам. Чего ты ожидал от девушки, которая побывала в руках маньяков и осталась калекой на всю жизнь? Мне казалось, ты бы должен ее понять намного лучше, чем кто бы то ни было. И уж дразнить ее и издеваться – последнее дело. А ты, Саэта, со своей стороны, тоже могла бы подумать, что если Кантор обижен на весь женский род, то у него тоже есть на то причины. Не буду останавливаться на этом подробно, он сам тебе расскажет, если смелости хватит. А намеренно оскорблять товарища, повторяя услышанные где-то сплетни, бессовестно и жестоко. Не удивительно, что он тебя ударил. Тебе еще повезло, что он так взбесился и сразу бросился в драку, а не вызвал тебя на поединок по всем правилам. Вы оба виноваты, дорогие мои товарищи, и вам обоим надо что-то с собой делать, иначе вы не сможете работать вместе, а это необходимо для дела. Пойми, Кантор, у нас не так много женщин-убийц, которых можно отправить на такое задание, а как справлялись мужчины, ты, наверное, знаешь. И ты пойми, Саэта, что при всех своих недостатках, Кантор, пожалуй, единственный мужчина, который сможет сопровождать тебя в путешествии, охранять, прикрывать, помогать с легендой и маскировкой, переводить с шести языков и при всем этом не приставать к тебе, что для тебя очень важно. Вы должны как-то найти общий язык и сработаться, а для этого вам необходимо всего лишь присмотреться друг к другу внимательнее и начать все сначала. Спокойно сесть и поговорить о своих проблемах. Откровенно и доброжелательно, как подобает товарищам. До полного взаимопонимания. Давайте сейчас сделаем так: вы вместе спуститесь к ручью, умоетесь, приведете себя в порядок…