Надежда Первухина - От ведьмы слышу! Страница 43

— Вика, а ты уверена, что не было никаких таинственных знаков или громоподобных гласов типа: «Я отмщен!»?.. или: «Да сгорят так все вампиры, поганая нежить!»? Ну не может же такая Сила действовать от балды — ради собственного удовольствия.

— Логично, конечно. Только ничего подобного не было. Если не считать предсмертного вопля Романа Кадушкина, да не изойдет его дух из Тьмы и сени смертной.

— А что он кричал?

Я усилием воли заставила себя вспомнить, как все было.

— Он просто кричал. Без слов.

— И эта версия отпадает, — огорчился муж.

— Какая версия?

— Я подумал, может, он увидел облик своего губителя, ну и…

— Не так все просто, дорогой, как пишут в детективах. Придется дожидаться разговора с бывшим боссом. Может, он прояснит ситуацию.

…Понятно, с каким нетерпением я ждала захода солнца.

— Вика, если тебе придется ехать к нему, я с тобой, — заявил муж.

— Ни в коем случае. А кто наших дочерей охранять будет?

— От кого?!

— Да хоть от князя Чавчавадзе! Начнет приставать к Дашке с непристойными предложениями, а она по молодости лет натворит глупостей… Так, все. Не мешай мне, пожалуйста.

По линии горизонта растеклась жидким золотом полоса, возвещая наступление оккультных сумерек. Вампирам, почивавшим в гробах, пора просыпаться.

Я набрала номер домашнего телефона вампира Пальцева.

Гудок, потом вежливый бесплотный голос:

— Приветствую вас. В данный момент я нахожусь вне стен своего гроба и прошу вас оставить свое сообщение после сигнала…

Докатились! Уже и вампиры автоответчиками пользуются!

— Его нет дома, — развела руками я.

— Так, может, он уже на работе.

— На радио, что ли? Это мысль. Позвоню секретарю. Надеюсь, они меня еще помнят и не обхамят…

Секретаршей на «Ёж-радио» оставалась все та же Зоечка, которая во время ночных эфиров готовила мне кофе с коньяком. Она бурно обрадовалась моему звонку:

— Вика, золотко, сколько лет, сколько зим! Ты возвращаешься к нам работать?!

— А что, примете?

— Конечно! — аж заверещала трубка. — Хочешь — веди собственную программу! Ты ведь была такой популярной ведущей! Не то что нынешние…

— Я подумаю. Зоечка, директор у себя?

— Да. Доложить ему, что ты подъедешь?

— Будь так любезна. И скажи, что это… по очень серьезному делу.

Зоечка звонко рассмеялась:

— Тайны?! Обожаю тайны! И тебя, Викочка, тоже обожаю!

…Знала бы вампиресса Зоечка, о чем я собираюсь поговорить с боссом, не веселилась бы так.

— Викочка, заезжай после полуночи. Где-то примерно в полвторого. Ты же знаешь, до этого времени у босса всякие оргвопросы, бумаги, совещания…

— Хорошо. Удачи тебе, Зоечка. Замуж не вышла?

Зоечка расхохоталась. Замуж она выходила регулярно. И жила с супругом в полном согласии, пока не выпивала из него всю кровь. В буквальном смысле.

— Нет! Но скоро собираюсь. Приглядела такого солидного мужчину — дипломата. Очаровашка! Полон жизни!

— Удачи, — повторяю я и кладу трубку.

Может быть, появление Силы, уничтожающей вампиров, не так уж и плохо?! Хотя бы тем, что сохранит жизнь глупым мужикам, липнущим к некоторым вампирессам, не зная, что их ждет…

Впрочем, это меня не касается. Мое дело — следовать данному обещанию. Ни больше ни меньше.

С этой мыслью я и отправилась ночью в студию «Ёж-радио». Место моей бывшей работы.

— Вика? Как мило с вашей стороны заглянуть к нам!

Вампир Пальцев, как всегда, сама галантность и элегантность. За те десять лет, что мы не виделись, он абсолютно не изменился. Хотя вампирам вообще не свойственно меняться.

В кабинете моего бывшего босса, однако, наблюдаются разительные перемены. Никогда бы не подумала, что Петр Николаевич решится так педантично следовать букве офисной моды. Раньше у босса все пространство кабинета занимали старомодные тяжелые стулья, допотопные конторки и шкафы, чуть ли не скотчем подклеенные, а теперь…

Дизайнер (кто бы он ни был) хорошо поработал. Тот, кто вроде меня рискнул бы нанести визит вампиру Пальцеву, сразу бы понял, кто тут Большой Начальник. Хозяин кабинета располагался за внушительных размеров столом с небольшой конференц-приставкой на две персоны. Огромное, темно-зеленой (в благородную черноту) кожи кресло почти заслоняло стеклянные стеллажи с подарками почетных гостей, среди которых были, судя по автографам, группа «Трупий Моль», нестареющая звезда мистического эфира Галла Трескачева и даже президент далекой загадочной республики Кот-д'Ивуар… Мебель из натурального мореного дуба подчеркивала аристократизм и высокое положение своего владельца. Правда, стулья у конференц-приставки были, несмотря на всю свою эффектность, весьма жесткими даже на вид — вероятно, чтобы посетители особо не засиживались. И соблюдали политес.

Надеюсь, однако, что ко мне у владельца сего роскошного кабинета отношение осталось прежним — дружелюбным и неофициальным.

— Очень рад вашему визиту, дорогая! Присаживайтесь. Вы совсем не изменились.

— Ну что вы… — Стулья и вправду жесткие.

— Вика, неужели вы решили вернуться на наш канал? Давайте заявление, я подпишу его немедленно! И, — щелчок селектора, — Зоечка, кофе с коньяком для нашей гостьи!

— Петр Николаевич, — улыбаюсь я, — боюсь, что я вас разочарую. Я пришла не за тем, чтобы снова устроиться на работу. Но проблема, с которой я решила к вам обратиться, весьма серьезная и касается не только меня…

Входит Зоечка с кофе. Вместе с ней в распахнувшуюся дверь кабинета влетает невесомый клочок модной песенки:

Вампиресса по имени Лара,Королева ночного кошмара…

Я благодарю за кофе. Только Зоечка умеет его так восхитительно готовить. Если эту прелестную охотницу за мужчинами в одну из ближайших ночей неведомая Сила испепелит в гробу, кто тогда будет угощать меня кофе? Впрочем, я сюда пришла не за угощением.

— Кстати, — оглядываю я кабинет, — у вас великолепная обстановка. Отличный вкус!

— Дизайн фирмы «Кадушкинъ и Сынъ», — рассеянно говорит вампир, а у меня от упоминания слишком знакомой фамилии ёкает сердце, а на холеном лице Петра Николаевича читается легкое недоумение. Оно и понятно: если я явилась не за трудоустройством, то пустой болтовней только отнимаю время у делового существа…

— Петр Николаевич. — Я ставлю опустевшую кофейную чашечку на узенький сервировочный столик. — Я стала свидетельницей преступления против вампиров.

Громкая фраза. Но зато ею я добилась стопроцентного эффекта: лицо Пальцева стало внимательным и настороженным. Как занесенный кинжал.