Ульрике Швайкерт - Наследники ночи. Смертельная схватка Страница 43

— Должно быть, это произошло, когда настоятелем был Стиллингспорт, — наморщив лоб, произнес старик.

— В точку! — воскликнул Таммо и с ликующим видом посмотрел на Алису. — Помните, что тогда происходило?

— Ну, я не настолько стар, чтобы быть свидетелем тех событий, — рассмеялся церковный служитель, — но знаю, что община была очень взволнована.

— Почему? — спросил Фернанд.

— Из-за отчетливого запаха разложения.

Юные вампиры переглянулись. Дело принимало интересный оборот.

— Нельзя сказать, что для церквей это что-то из ряда вон выходящее, — продолжил старик. — Но с тех пор как в склепах под ними практически перестали кого-либо погребать, а большинство маленьких церковных кладбищ закрыли, воздух в лондонских церквях стал гораздо лучше. Именно поэтому прихожане обратили внимание на постоянно усиливавшийся трупный запах. Так продолжалось несколько месяцев, и запах, должно быть, стал практически невыносимым, когда община решила пожаловаться на него настоятелю, а он сообщил обо всем властям.

Старик оглянулся и присел на ближайшую скамейку. Очевидно, это была длинная история. Вампиры последовали его примеру. Алиса и Малколм опустились на ту же скамью, что и церковный служитель, а Фернанд с Таммо, скрестив ноги, умостились на полу и не сводили глаз со старика, который продолжил рассказ.

— Насколько я знаю, сюда пришли несколько полицейских с Боу-стрит, обследовали все склепы, но не нашли в них ничего необычного и установили, что источником невыносимой вони были вовсе не они. И не сточные воды, протекавшие внизу. Первое время происхождение трупного запаха оставалось загадкой. Говорят, что в конце концов начальник полиции сэр Ричард Блантс решил сам спуститься в церковный склеп. Там он заметил расщелину в стене, из которой шел поток воздуха, заставлявший огонек его лампы вздрагивать. И запах разложения возле этой щели был сильнее. — Старик сделал небольшую паузу и окинул взглядом слушателей. Юные вампиры, открыв рты, внимали его рассказу. Церковный служитель довольно улыбнулся. Видимо, ему не часто приходилось встречаться с такой внимательной публикой. — По приказу начальника полиции констебли* снесли стену и оказались в туннеле, проложенном вдоль Флит-стрит. Одно из его ответвлений заканчивалось под Белл-Ярдом, точнее сказать в подвале тамошней мясной лавки.

— Это и было источником запаха?! — разочарованно спросил Таммо. — Разлагающиеся туши животных?

Старик улыбнулся.

— Такое объяснение кажется тебе слишком безобидным? Тогда я обрадую тебя, потому что в ящиках, из которых доносился тот запах, полицейские нашли вовсе не трупы животных. Это были отрезанные части человеческих тел, и при этом исключительно мужских!

— Принадлежавших десяткам мужчин, которые бесследно пропадали в районе Флит-стрит с 1785 по 1801 год, — пробормотала Алиса и кивнула.

Они нашли связь между таинственными исчезновениями и церковью Святого Дунстана.

— И что произошло дальше? — нетерпеливо спросил Фернанд.

— Полицейские забрали в участок владелицу мясной лавки, некую Марджери Ловетт, и допросили ее. Ее обвиняли в совершении нескольких десятков убийств! Она упорно отрицала, что причастна к ним, но в итоге созналась, что получила эти ящики от парикмахера Суини Тодда. Из хорошего мяса она делала начинку для своих пирожков. А остатки Суини Тодд время от времени забирал и, вероятно, сбрасывал в Темзу.

Таммо громко рассмеялся.

— Вкусные, наверное, были пирожки — по крайней мере, пока покупатели не узнали, чем их начиняли!

— Полиция арестовала этого Суини и он был осужден? — спросила Алиса.

— Ну конечно, — кивнул церковный служитель. — Констебли проследовали по подземному ходу до дома номер сто восемьдесят шесть, в котором располагалась цирюльня Суини Тодда. Оттуда они попали в подвал, а затем и в сам дом, где и арестовали парикмахера. Слушание по его делу проходило в Олд-Бейли и длилось всего несколько дней. Суини Тодд был приговорен к смерти за убийство... не знаю, скольких человек... и повешен в Ньюгейтской тюрьме.

— А хозяйка мясной лавки? — не унимался Таммо.

Старик задумался.

— Мне кажется, ее причастность к совершению убийств не доказали. Но за сообщничество и помощь в устранении трупов она наверняка получила многолетний срок заключения. Возмущенные посетители мясной лавки хотели ее линчевать, но прежде чем у них появилась такая возможность, миссис Ловетт совершила самоубийство в тюремной камере. Так говорят люди. Судебных актов по этому делу я, конечно, никогда не видел, но жители округи не забывают о таких происшествиях, и рассказы о них передаются из поколения в поколение. Каждый рассказчик наверняка приукрашивает их новыми подробностями.

Старик немного помолчал и продолжил:

— Однако интересно вот что. В прошлом году на Флит-стрит снесли несколько старых домов. При этом случайно был обнаружен вход в забытую систему разветвленных подземных ходов, один из которых вел к дому номер сто восемьдесят шесть. А другой конец хода проходил под церковью и к западу от нее заканчивался помещением, заваленным горами человеческих костей!

— Костей мужчин, убитых парикмахером-маньяком? — спросил Фернанд.

— Кто знает? — пожал плечами старик. — Лично я не очень в это верю, но жители улицы сразу же вспомнили старую историю о Суини Тодде, и она на многие недели стала единственной темой для разговоров прихожан перед началом и после окончания службы, — сказал он с легкой ноткой осуждения в голосе.

Старик замолчал, и его слушатели какое-то время не решались нарушить тишину, которая воцарилась в церкви. В конце концов Алиса не выдержала:

— Однако мне все еще не понятно: как парикмахеру удалось убить столько мужчин и ни разу не попасть под подозрение полиции?

— По этому поводу тоже существует несколько слухов, которые до сих пор ходят среди людей, — поморщился старик. — Говорят, что Тодд соорудил специальное приспособление. Его парикмахерское кресло стояло посреди комнаты на толстой деревянной платформе, которая могла вращаться на прикрепленной к ней оси. Как только ни о чем не подозревающий клиент занимал место в кресле, Суини Тодд нажимал на специальный рычаг или что-то в этом роде. Кресло опрокидывалось и сбрасывало жертву в расположенной под цирюльней подвал. И если человек не разбивал голову еще при падении, парикмахер, как я думаю, помогал ему отправиться в мир иной с помощью острой бритвы, а затем освобождал клиента от кошелька, золотых часов или понравившейся ему одежды. Однако богатыми его жертвы уж точно не были, потому что я не могу представить, чтобы хоть один мужчина из приличного общества ходил бриться на Флит-стрит.