Екатерина Фёдорова - Под сенью проклятия Страница 43

Арания схватила пузатый кубок, наплескала туда черпачком, жадно выпила. Донесся запах — и живот у меня опять сжался. Эль. Может, не такой крепкий, как вчерашний, но уж точно не квас.

Вот чего удумала девка — похмельным боль заглушить. Рогор и Сокуг, не обращая на неё внимания, уселись по другую сторону стола, придвинули к себе оба блюда и принялись дружно чистить рыбешку.

Я сморщилась. Живот ныл, головушка болела, сердце колотилось. мне бы сейчас отвара из семян априхи, или из чудовой травки. И кашки жидкой.

Арания снова наполнила кубок. Я шагнула вперед, положила ей на плечо ладонь.

— Госпожа Арания, может, не надо?

Та дернула плечом, отбрасывая руку.

— Прощаю твою дерзость только потому, что ты тоже горевала по моей матери. Но не смей мне указывать, что делать. И не смей касаться меня без разрешения. — Она задержала дыхание, потом добавила с пьяной усмешкой: — Ты, г-госпожа Триша. Помни, кто тебя в госпожи-то произвел.

Арания опрокинула кубок, а я прикусила губу. И что с ней теперь делать?

Норвины тем временем тоже налили себе эля, выпили.

Госпожа сестрица после второго кубка застыла за столом, опустив голову и чуть покачиваясь. Пить дальше она вроде бы не собиралась. Рогор и Сокуг увлеченно жевали рыбешку. А мне хотелось пить, но только не эля. Горло пересохло, в голове бухало.

Я оглянулась и углядела ведро, стоявшее на скамейке у каменной опоры. Сверху его прикрывала доска. Там должна была быть вода — не всем же элем пробавляться в этом доме? Вот я и шагнула от стола, прихватив кубок. Сдвинула доску — и впрямь вода, хорошо-то как.

А уж как напилась, глянула вверх, на крышу.

На каменных опорах косо лежали гигантские стволы, поверх шли доски. Настеленные не от конька к стрехе, сверху вниз, а вдоль стены, поперек. А сверху, выходит, земля насыпана? Раз трава на крыше растет. и как только в дождь не протекает?

Рогор, которого я об этом спросила, хмыкнул.

— Все-то тебе любопытно. там на досках семь слоев бересты, как положено. Внахлест. Вот и не проходит вода.

— Хитро. — Я примостилась рядом с поникшей Аранией. Мокрое платье начало обсыхать и уже не так липло к ногам.

Госпожа сестрица вдруг вскинулась.

— Я тоже хочу спросить! Ты, Рогор, вчера сказал, что найдешь убийцу моей матери. Выходит, ты его знаешь? Знаешь и молчишь?

Рогор замер с надкушенной рыбкой во рту. Неспешно вытащил изо рта полуобглоданный скелет.

— Так ведь одно дело знать, другое болтать, госпожа Аранслейг. Я тебе имя, а ты к тому человеку убийцу отправишь, и что дальше? Умно задумано — один наемник дешевле легеда. А я останусь без денег. Мало того, в меня начнут тыкать пальцем — глядите, это Ргъёр, который мог бы заработать себе на безбедную старость, но не смог промолчать.

— А если убийца и меня прикончит? Да прежде, чем ты до него доберешься? — Выкрикнула Арания. Икнула — то ли от страха, то ли от пьяной отрыжки. — И вообще, я теперь твоя хозяйка. Вот и приказываю тебе рассказать все. Забыл, с чьего стола ел хлеб столько лет?

Рогор вдруг встал. Навис над столом. Арания икнула ещё раз, глянула на него оторопело.

— Хлеб, госпожа Аранслейг, я ел со стола твоей матери, достойной и щедрой Морислейг. Я об этом помню, поэтому, когда получу свой легед, сам отвезу тебя назад, в Неверовку. Но бояться тебе не следует — во-первых, ты сейчас живешь в доме Ирдраар, а сюда чужому человеку не пробраться. Во-вторых, ты убийце не нужна, он охотился за Морисланой. В-третьих, скоро я тебе покажу этого убийцу женщин. Напоследок. А потом убью его. Я, Ргъёр, сказал.

Он с силой хлопнул обеими ладонями по столу и вышел из общинного дома. Сокуг невозмутимо дожевал очищенную рыбу, встал.

И тоже вышел, не сказав ни слова.

Арания снова икнула.

— Это они что? Они всё? Уходят со службы?

Я вздохнула.

— Видно так, госпожа Арания.

Она всхлипнула, нижняя губа у неё задрожала.

— Бросили… А меня и защитить сейчас некому — отец на границе, мать умерла. может, и впрямь остаться здесь? Стать женой одного из Ирдрааров? И провести всю жизнь в здешнем семейном доме, ужас-то какой.

Госпожа сестрица опустила голову, вцепилась в платье на коленках. Жалко дуру, а ничем не поможешь. Даже по головке её не погладишь — раз уж запретила себя касаться.

— Я с тобой останусь. — Пообещала я. — Одну не брошу.

Госпожа сестрица опустила голову и икнула. А со двора вдруг донесся неясный грохот, голоса. Мигнул свет, падавший из раскрытых дверей — влетела незнакомая бабища, суматошно взмахнула руками, запричитала:

— Там из королевского дворца колымага с дятлом! За вами!

Арания, до этого мешком сидевшая на лавке, словно у неё не осталось сил, вскочила на ноги.

— Из королевского дворца? Зачем? Кто.

Бабища снова взмахнула руками:

— Не знаю. а платье-то у тебя какое! Мятое, мокрое, грязное!

Как ты в нем во дворец.

Тут в общинный дом вошла Ослейг, глянула зло.

— Аранслейг, не знаю, что ты натворила, но за тобой приехали четверо жильцов из королевского дворца. С колымагой. Хотят увезти тебя и эту. — обе норвинки дружно глянули на меня с презрением. — Госпожу Тришу. Платье у тебя, конечно, испорчено, но какова госпожа, таков и наряд.

Арания глянула себе на подол. Ощутимо вздрогнула.

— Нет, такой я не поеду. Триша, за мной!

И вылетела из общинного дома. Я побежала следом, не удостоив норвинок ни прощальным словом, ни взглядом.

Перед воротами стояла закрытая повозка темного резного дерева. На дверце раскинул крылья серебряный с чернью дятел, выставив клюв на правую сторону.

Рядом гарцевали на гнедых конях четверо всадников, в темных коротких полукафтаньях с серебряной тесьмой по вороту и рукавам. Я, пока бежала, мазнула по ним взглядом.

Сухие лица со впалыми щеками, у трех подрезанные снизу короткими бородками, у одного скобленное ножом. И у всех к поясам подвешены мечи. Королевские жильцы. Выходит, мой отец, господин Добута, был таким же?

Один из жильцов, заметив бегущую Аранию, дернул повод. Конь рванулся вперед, перегородив ей путь.

— Ты штоль Арания, дочка Кэмеш-Бури? Куда бежишь, скрыться хочешь? А ну встала!

Арания замерла на месте. Спросила чуть дрожащим с похмелья голосом:

— Почто нас требуют во дворец?

— А я знаю? — Всадник упер одну руку в бок, вольно развалился в седле. — Из королевских покоев прислали приказ, сказали — вези. Так что давай в колымагу, девка, и не задерживай нас попусту. А та, вторая — Триша, верно? Лезьте обе, да побыстрей.

Арания вдруг выкрикнула:

— Не сметь. не сметь говорить мне приказывать! Я для тебя госпожа Арания, дочь Серебряных Волков! Понял? И во дворец в этом платье я не поеду! Подождешь, пока переоденусь!