Владимир Поляков - Лестница во мрак Страница 43

— Их увезут не позднее завтрашнего вечера. Обряд должен пройти сразу же после захода солнца, в одном из подземных залов.

— В каком состоянии они сейчас находятся? Мне кажется, любой бы на их месте находился в крайне раздерганном состоянии от свалившихся на голову новостей и предстоящих событий, не слишком радостных и обнадеживающих. Или же есть какие‑то специальные средства… психогенераторы, например?

— Они одной с нами крови, — сверкнула было глазами Лейя. — Достаточно просто объяснить…

Объяснить? Что‑то верится с трудом, а точнее совсем не верится в такую откровенную чушь. Еще одно касание разума при помощи артефакта Ушедших и Лейя сразу же отреклась от своих слов, взвизгнув:

— Медальоны! На них с детства висят медальоны… Они помогают внушать им все, что необходимо. Психогенераторы слишком большие, их нельзя использовать везде и часто…

— То есть при снятии медальона сознание проясниться?

— Не сразу, — скривилась Лейя. — Остаточное воздействие сохранится некоторое время.

Что ж, полученная информация могла послужить отправной точкой, тут не поспоришь. Однако, хотелось бы большего, особенно в тех аспектах, что связаны с боевыми возможностями охраны, а также с наличием в особняке Крафта артефактов Ушедших. Мне предстоял долгий и занудный допрос, ведь объект однозначно будет врать и запутывать ситуацию всеми возможными способами, а заодно и тянуть время в надежде на свое чудесное избавление от угрозы в моем лице.

Привычные звуки, время от времени доносившиеся с улицы, дополнились новым, несколько странным компонентом. Вой, странным образом напоминающий собачий, но все же другой, иной… Неприятный, пробирающий до костей, он словно бы выворачивал душу наизнанку. Нет, глотки привычных нам зверей не могли издать такие звуки, уходящие в область практически неразличимых частот, здесь что‑то другое, Впрочем, в этой проклятой Серой Горе все совершенно иное, отличное от привычного с детства мира. А улыбка, полностью преобразившая лицо Лейи, мне сильно не понравилась… Так улыбаются те, кто знает что‑то очень неприятное для своего врага и даже не слишком стремятся скрыть это самое знание.

— По какой причине радость?

— А ты выгляни из окна, вот и увидишь, — оскалилась та. — То же самое ты увидишь в последний миг перед смертью.

Ишь как заговорила! И до чего уверенно… Нет уж, выглядывать из окна просто так не стоит, тем более что шторы чересчур уж прозрачные, а вот прикрывшись ее организмом от пуль и прочих жизненных сложностей — вполне даже ничего. Так и поступим.

Попытки брыкаться были пресечены несильным ударом, но таким, от которого человек не теряет сознание, а всего лишь испытывает сильную и продолжительную боль. Ну, и что же у нас за окнами происходит? А ничего хорошего, поскольку представшая перед моим взором картина словно бы сошла с полотен фантасмагорических картин. По улице медленно, опустив лица — морды к асфальту, двигались несколько несуразных, странных существ. Какой‑то безумный творец явно был чужд любым человеческим представлениям, переплетя в одном создании черты, свойственные кому угодно, но только не людям. Нет, сходство с людьми было, но гротескное, вызывающее инстинктивное отвращение и не более того. Сероватая, землистого оттенка кожа, деформированные лица… Лица? Скорее уж морды, вытянутые вперед, как у собак или крыс. Руки, пальцы на которых были снабжены великолепным набором когтей, способных при нужде располосовать кому‑нибудь брюхо не хуже отточенного ножа.

Сторки. Они самые, паршивцы. К тому же не надо быть особенно хорошим аналитиком, чтобы догадаться об их основной цели — охоте на мою персону. А тут еще и пленница моя сделала то единственное, что было ей доступно — изо всех сил впечаталась лбом в оконное стекло. Стекло, естественно, не выдержало столь варварского к себе отношения, да и осыпалось вниз звенящим дождем играющих в лунном свете осколков. Гадство… Никаких претензий к Лейе не было, да и быть не могло, она всего лишь боролась против своего врага. Претензий не было, но шею ей свернуть я все равно был обязан — не злобы ради, а скорее порядка для. Нелепо выглядевший из‑за спутанных конечностей труп полетел вниз, поближе к сторкам, поднявшим свои уродливые морды вверх, по направлению к источнику шума. Они то, быть может, и не догадались своим полузвериным сознанием, что да к чему, но вот их поводыри с головой находились в хороших отношениях.

А что нужно человеку, который дружит с собственной головой, когда он видит в окне близлежащего дома того, кого ему приказано уничтожить? Правильно, пытается, не особо и раздумывая, продырявить объект во всех возможных и не очень местах. Да еще и собачек — сторков натравить, для пущей важности… Вот только стреляли ребятки по пустому месту, я уже успел уйти с возможных траекторий.

Вступать в перестрелку? Нет уж, поищите других идиотов! Я еще не на всю голову больной, чтобы надеяться перестрелять всю ораву местных аборигенов, тем более с моим не слишком серьезным в настоящий момент арсеналом. Сматываться надо, вновь сматываться, как бы прискорбно это не звучало. Но небольшой подарочек на прощанье оставлю. Рука метнулась к поясу, и спустя мгновение из окна вылетел небольшой, округлой формы предмет. Есть у меня такая привычка — носить на поясе несколько гранат, на самый неприятный вариант развития событий. Даже не дожидаясь разрыва, я метнулся к выходу из комнаты. Куда? В противоположную, ту самую, что выходила окнами совсем на другую сторону.

Грохот взрыва за спиной, звон от выбитых стекол, чьи‑то вопли… Великолепная атмосфера для того, чтобы прикрыть отступление. К тому же и еще одно выбитое стекло не покажется чем‑то неестественным. Прыгаю вниз. Не люблю я подобные трюки и вообще любую мало — мальски приличную высоту, жуть как не люблю! В ногах не слишком приятные ощущения, но это все мелочи — ничего не повреждено, бежать могу на полной скорости. Куда? Туда, где меня вряд ли будут искать — в особняк местного заправилы, Дена Крафта.

Глава 11

Мерзкий у меня талант — ухитряться впутываться в наиболее опасные истории, не испытывая при всем при том ни малейшего сожаления от произошедшего. Или же наоборот, полезная в нашем безумном мире особенность… Самому интересно, что подвигло меня на такую наглость, как проникновение в один из самых закрытых домов Серой Горы — в гости к Дену Крафту. Ясно лишь, что наглость хоть и являлась одной из составляющих, но опиралась на точный анализ происходящего.

И действительно, кому придет в голову, что затравленный беглец припрется в самую опасную зону? Впрочем, опасную ли? Многие сильные мира сего настолько привыкают к ощущению собственной неприкосновенности, что порой начинают забывать об элементарных методах предосторожности. И неважно, идет ли речь о мелком бизнесмене или же о крупном государственном деятеле. Скорее даже верной является следующая закономерность — чем более высокое положение занимает человек, тем сильнее он раздувается от осознания собственной значимости. Полезным лекарством служит неудавшееся покушение, да и то не для всех… Напротив, оно лишь уверяет их в надежности собственной системы безопасности. Хорошо бы и этот Крафт оказался из числа подобных, давно забывших о необходимой подозрительности по отношению к окружающему миру…