Александр Федоренко - Первая книга Априуса Страница 43

— Он самый — оскалился он — Ну заходь, заходь, гостем будешь.

Я подошел к крыльцу, и поднявшись, вступил в избу, вслед за хозяином. Внутри она оказалась намного больше, чем это могло показаться снаружи. На мой невысказанный вопрос, Трифон пояснил:

— Энто не я, её строил — от деда досталась, а он в дальние миры, хаживал, там и поднабрался разных умений.

— А-а — ясно, жаль, а то я уже собрался выспрашивать, что да как.

— Ха, самому интересно, знаешь, сколько я бился над этой загадкой, вон жёнка даже ушла, почитай лет сорок назад уже. Живет тут недалече, но до сих пор в обиде, и близко не подпускает, все злится.

— А ты б набрал цветов каких чудных, птицу научил бы спеть песню чудную, и пошел бы на примирение — посоветовал я.

— Шо я тебе молодец, какой? Пускай они своих красавиц покоряют. А я уж привык, да и дел добавилось в последние годы, вон тот же Ульфар все больше и больше разных поручений дает.

— А он тебе кто?

— Да видишь жизнь он мне как-то спас, давно уже, но я то долг так и не вернул, вот и приходится исполнять все шо даеть.

Мы проговорили с Трифоном почти всю ночь, лишь под утро я заснул, но едва рассвело, Трифон поднялся и принялся собираться в путь. От этой возни я проснулся, и решил пойти подышать утренним, лесным воздухом. Выйдя на улицу, я крикнул Трифону:

— День сегодня кокой?

— Дык первый, Зоревик начался, скоро осень вступит в свои права, дней гдето через двадцать, лето поборет, и все уже, кто запасся тот и с едой, сейчас конечно фрукты, там разные овощи еще есть, но зевать от этого не стоит.

Я глянул на него, он как раз подпер дверь поленом, даже не утруждая себя заговором.

— Все идем, домовому я дал наставления, воды наносит, а овец напоит и накормит хлевной. Да и Тишка, котик у меня не промах, его еще жена, по молодости зачаровывала, уже почитай десятков шесть, как со мной он.

Он немного покряхтел на крыльце, а потом бодро так сбежал вниз и зашагал в густоту леса.

Какими тропами он вел меня, как говориться, — не сказать, не описать, но к горному городку Дидрарку, мы добрались лесом, ни разу не выйдя на голые горные склоны. В окрестностях этого города, и находился самый тайный во всей Славии учебный центр — Лабиринт Познания Грани. О существовании, которого мало кто знал. Лабиринт представлял собой некую смесь школ боевых рукопашных искусств, боевой магии, кузнечного дела, различных наук о природе бытия и всего совокупного этому. К тому же, по словам Трифона рядом находился Пик Мудрости, взойдя на которой можно было получить различные откровения от Высших Сил, или обрести неслыханную мощь, проживая там некоторое время, если конечно сумеешь подняться на неприступную вершину.

Попасть сюда можно было только по рекомендации кого-то из сведущих, далеко не последних людей Славии. Мы устраивали привал трижды, пока добрались сюда, в четвертом уже не было нужды, но почему-то совсем не хотелось прощаться с волхвом, от него исходила такая успокаивающая сила, что я уговорил его и на этот последний привал уже практически на окраине леса. Потом мы распрощались, и я двинулся по тайной тропе, указанной Трифоном, она и вывела меня к входу в Лабиринт.

Глава девятая

Я стоял перед наглухо запертыми, громадными воротами, и дивился, какие же исполины их ковали, потом вспомнил о жителях Прасии, правда, жили те, совеем в другой стороне, за совсем другими горами, но что могло помешать создателям лабиринта, нанять для работы тамошних кузнецов? По обе стороны от ворот высились не большие, сторожевые башенки, но их оконца тоже были наглухо заперты железными ставнями, Я потоптался на месте, затем, выждав некоторое время, забарабанил кулаком в ворота.

— Эй, есть кто живой?

— И нечего было устраивать такой грохот! Задери тебя индрик! — как будто из под земли возник низенький, но очень широкий в плечах мужичок. — Вон колокольчик висит, взял бы да позвонил.

— Где? — удивился я.

— Да вот же — указал он на привязанный возле громадных ворот, махонький колокольчик, но я был готов поклясться чем угодно, что раньше его там не было.

— Мне что глаза чем-то застилали?

— А ты как думал, все на виду будет, обычный народ тут и ворот ни каких не увидит, одну отвесную стену только и узрит. А ты сразу видать от расов, прибыл, утонченно входить там не учат, чуть шо кулаком, а то и ногой в двери дубасят?

— Угадал, оттуда я, меня Русом величают.

— А меня Смолом, сегодня моя очередь на главных вратах стоять.

— В одиночку? — вновь удивился я.

— А то, — сюда абы кого, не поставят, ты еще на подъеме был, как я тебя проверил и осмотрел.

— Да? Я что-то ничего не почувствовал.

— А нас учат оценивать и анализировать не касаясь, даже сознания объекта.

— Вон как. Интересно.

— Интересное впереди, ну ты входи — он щелкнул пальцами, и громадная створка отошла в сторону.

Я вошел, там находилось еще одно караульное помещение, но оно было пустым, видимо здесь уже давно не было необходимости от кого-то хорониться. Пройдя через караулку, а иного хода не было, я вышел в коридор, ведущий в глубь горы. Света хватало, весь потолок был усеян красивыми светящимися наростами, которые хорошо освещали, грубо обработаны стены. Скорее всего, те, кто первыми облюбовал эти места, совершенно не желали приукрашивать это естественное образование, по крайней мере, в этом коридоре это было так, вон кое-где стены даже во влажных потеках. Видимо некогда, мощные потоки воды пробили множество каналов, и пещер, добавились естественные разломы и другие образования, вот это все и приспособили под Храмовый Лабиринт жрецы Родана, самые первые основатели боевых наук. Этими знаниями еще на входе поделился со мной Смол.

Коридор окончился, и я вышел в богато украшенный самоцветами зал. Орнаменты здесь были самыми разнообразными, вдоль стен стояли малахитовые лавки, сложенные из цельных плит, ни каких подушек не было и в помине, аколиты должны были понять с первого взгляда, что нежиться здесь не придется, а тела и дух, будут подвержены самым различным методам закалки. Рядом с этими лавками стояли такие же столы, на которых были размещены непонятные предметы, и аккуратными стопками стояли глиняные таблички. Посредине зала возвышался огромный постамент, на котором восседал каменный сокол, символ Родана. Сокол был вырезан из белого кристалла, от которого, во все стороны исходило сияние, и казалось, что свет этот несет в себе настолько великую энергетику, что способен заставить трепетать любого. У громадного постамента, касаясь его спинками, стояли три больших тронных кресла, вытесанные из нефрита, на них уже восседали жрецы… Восседавший по центру, облачен в фиолетовую мантию, два других в синюю и голубую. По обе стороны от них выстроились мастера-наставники, которые в основном и будут обучать будущих адептов. В зале уже собралось около тридцати, новоприбывших учеников, я видимо едва успел в числе последних, потому что все остальные уже были переодеты и пострижены наголо, лишь несколько из них были одеты в то в чем прибыли. Высокий темноволосый мужчина, с чуть раскосыми черными глазами и выдающимися в стороны скулами, был одет в в поистине дорогие одежды. В столице меня хорошо научили в этом разбираться, особенно если помимо дорогой материи, на одежде ещё и вышивка золотом или серебром, да нашиты различные самоцветы, вот так точно как у стоящего рядом со мной парня. Другой же наоборот стоит в какой-то звериной шкуре, очень похожую на барсью, из-за чего сразу захотелось увидеть Куру, а этого треснуть головой о камень ближайшей стены, или о малахитовую лавку. Но тут все стихли, сосредоточив свое внимание на главенствующей троице, и я тоже посмотрел туда.