Сергей Шведов - Варяжский сокол Страница 43

– Мы предоставили кагану возможность взяться за ум, – спокойно отозвался на слова Избора атаман Огнеяр, самый старший из сидевших за столом ротариев. – Ибо худой мир лучше доброй ссоры, боярин. Тургану еще не поздно вернуться на путь, указанный Перуном, и не рушить созданное богом Родом мирозданье. Но если каган не внемлет увещеваниям и будет упорствовать в отступничестве, свое слово скажут волхвы. Ротарии же всегда готовы к битве с Драконом и Навьим миром. Ибо пока живы русы, жива правда, а пока жива правда, будут жить и русы, призванные ее защищать. За славянскую правду, ганы и ведуны, за славянскую правду, доблестные ротарии, за то, чтобы правь всегда брала верх над навью.

Слова атамана Огнеяра были встречены гулом одобрения, и наполненные до краев кубки взлетели вверх в приветствии славянским богам, которые, надо полагать, смотрят сверху на своих внуков и гордятся их решимостью отстоять дарованную небом правду.

– Так будет война или нет? – спокойно спросил Воислав Рерик у Осташа, выходя на крыльцо после окончания пира.

– Будет, княжич, – невесело отозвался боготур. – Страшная будет война. Кудесник Велеса Сновид со дня на день должен прибыть в Варуну. Догадываешься зачем?

– Чтобы объявить Драконом кагана Тургана.

– Змеем, – поправил княжича Осташ, – или Ящером. В наших краях именно так называют Драконов.

– Но ведь Змеем или Драконом может стать только тот, кто льет родную кровь?

– А разве среди хазарских ганов не наши братья скифы и славяне? – в свою очередь спросил Осташ.

– Там немало туранцев, – не согласился Рерик.

– Туранцы – наши побратимы, а славянские боги не видят разницы между братьями и побратимами.

– А рахдониты?

– И они были нашими побратимами, Рерик, пока не решили возвысить своего бога за счет наших богов и подменить нашу правду взятой из Навьего мира кривдой. Не могут одни боги быть выше других, не могут одни племена помыкать другими племенами. Боги изначально создали людей равными, и пусть каждый из них отстаивает свое место под солнцем, не мешая другим.

– Такого и у нас, славян, нет, – усмехнулся Рерик. – Что ж мы тогда спрашиваем с рахдонитов?

– Так ведь не боги в том виноваты, а люди, извращающие их правду от жадности, властолюбия и по глупости. И тут уж от каждого из нас зависит, чего больше будет на нашей земле, прави или нави.

– Может, ты и прав, – неохотно согласился Воислав. – Но только в любом случае Дракона нужно убить, как убил его мой братан княжич Сидраг.

– Убить Дракона – не самое трудное дело, Рерик, – пристально посмотрел в глаза княжича Осташ, – куда труднее самому им не стать. Ибо тогда меч ротария взлетит над твоей головой и Навий мир станет твоим миром.

Вечер уже вступил в свои права, и суета в крепости постепенно затихала, лишь поднятая неугомонными строителями пыль медленно оседала на землю. Рерик неожиданно чихнул и поморщился. Осташ засмеялся:

– Смотри не простудись, княжич, болеть ротарию не пристало.

– Пыль, – поморщился Воислав и резко повернулся к боготуру: – А почему атаман Искар так похож на боярина Драгутина, а его жена Ляна с тобой ликом схожа?

– Хочешь, совет дам добрый, Рерик, – ощерил в улыбке зубы боготур Осташ. – Не надо заглядываться на чужих жен, а уж на жену Шатуна тем более.

– А Искар Урс – Шатун?

– Он прошел все обряды посвящения и стал первым ближником Лесного бога урсов, а Лесной бог, чтобы ты знал, это одно из первых воплощений бога Велеса.

– Слышал я о Шатунах от своего дядьки-воспитателя, но полагал, что они давно уже канули в забвение. Он что, действительно может превращаться в медведя?

– Может, – охотно подтвердил Осташ, – так же как и боярин Драгутин.

– А боярин тоже Шатун? – ахнул Воислав.

– Только между нами, княжич: сам видел, как он взрослого медведя голыми руками задушил. Клянусь Велесом. Вот так приходит к Шатунам колдовская сила. А ты говоришь – похожи. Как же они могут быть непохожи, коли в них одна кровь – медвежья? И не просто медвежья, а с самим Лесным богом связанная. Тут, князь, родство куда ближе, чем между родными братьями или меж отцом и сыном.

– А Ляна?

– Не каждой женщине, княжич, дано быть дочерью кудесницы и рожать шатунят.

– А много у нее детей?

– Четверо сыновей. Один к одному, как грибы-боровики. Старшему уже скоро десять стукнет. Лихарем его зовут. А младшего зовут Листяной. С такими именами только в Шатунах и ходить. Ты об их деде и прадеде у урсов расспроси, они много тебе любопытного расскажут.

– Ну что ж, спасибо за совет, боготур, – сказал Воислав. – Только меня сейчас другие заботы гложут.

– Я вижу, – усмехнулся Осташ. – Отдыхай, княжич. Утро вечера мудренее.

Боготур насмешливо глянул вслед уходящему Рерику и весело подмигнул Искару, поднимающемуся на крыльцо. Искар уже отдал все необходимые распоряжения мечникам, заступившим в ночную стражу, и теперь с любопытством смотрел на улыбающегося братана. За десять птицей пролетевших лет Осташ, в сущности, мало изменился, ну разве что возмужал да в плечах раздался. А вот по части баек, шуток да сказок равных ему в радимецких землях по-прежнему нет. Интересно, что он наплел варяжскому молодцу с черными как смоль усами и неожиданно светлыми волосами?

– Учу уму-разуму залетного сокола, – отозвался на молчаливый вопрос атамана боготур.

– А без тебя его обучить некому было?

– Так ведь Рерики были изгоями в Варгии, братан: их отца Годлава и дядю Драговита объявили проклятыми. Так что эти добры молодцы с малых лет хлебнули лиха по самые ноздри. Оттого и не верят они людям, что добра от них мало видели.

– Это я заметил, – кивнул Искар. – А на рати они сдюжат?

– Должны. Дружина у них хоть и молодая, но хорошо обученная, а их оружие и доспехи ты сам видел. Одно слово – ротарии.

– К коням они не приучены, – покачал головой Искар. – А у кагана главная сила – конница. По слухам, уже более тысячи арабских, туранских и персидских наемников прибыли в Итиль, и это еще не предел.

– Каган не доверяет хазарским ганам? – удивился Осташ.

– Не в кагане дело, а в его сыне Обадии, который, по слухам, готовит против отца переворот.

– Откуда ты знаешь?

– Купец Джелал недавно проезжал мимо Варуны, он и рассказал. Якобы скифский ган Карочей показал ему письмо ближнего бека Обадии к одному варяжскому рабби, где черным по белому все было написано.

– Подожди, – насторожился Осташ, – а этого варяжского рабби случайно не Зиновием зовут?

– По-моему, да, – пожал плечами Искар. – А ты что, знаешь его?

– Знал, – усмехнулся Осташ. – Убили того несчастного рабби в городе Волыне. Знать бы, сколько Карочей у него хапнул? Вот ведь налим!