Марик Лернер - Юность воина Страница 44

Собственно, по-любому все ценное его имущество — оружие и монеты. Ничего из этого он не собирался оставлять без присмотра. В последний момент прикинул, не стоит ли переодеться. Мысль была верная. В принципе с этого и полагалось начать, а он завернул в трактир. Нехорошо вышло. Прихватил рубаху, вышитую Абалой непонятными, но красивыми узорами. Эмблемы, удивившие его в первый раз, не являлись аналогами гербов фемов. У них на всю семью имелся один. Орнамент отражал множество мелких бытовых подробностей.

Любой посторонний псоголовый с первого взгляда определял семейное положение, достаток, количество детей, участие в боях и кучу еще всякого. Блор так и не разобрался толком, да и не стремился. Зачем ему все эти тонкости? Два-три сменяющих друг друга тренера, честно показывающих приемы и попутно отрабатывающих на нем удары, и вечная старуха, выдающая котелок со жратвой. Остальные с ним не общались. Ну кроме Абалы. Смотрели не различая. Внутрь башен за все месяцы зашел всего несколько раз. Отвратное высокомерие, но не в его положении возмущаться.

А вот Док неплохо разбирался в знаках и рисунках псоголовых. Это выяснилось, когда к ним приехали из другого семейства. Именно он потом и объяснил происшедшее, а то Блор бы в жизни не догадался, на каком мероприятии присутствовал. И почему его пригласили, да еще и угостили не обычной бараниной, а молодым теленком и рыбой. Оказывается, это была свадьба.

В его мире «двойная», когда брат и сестра вступают в брак с сестрой и братом из другой семьи, так что обеим семьям не надо тратиться на приданое за невесту, — это для бедняков. Здесь считалась величайшим счастьем. Нашли себе по душе одновременно. А заодно и связи с другим родом упрочились.

Тут начинались уже сложности, в которых и Док путался, а Абала принималась невразумительно мычать. Объяснить по малолетству она не могла, сама, похоже, не очень в курсе, а признаваться не желала и делала таинственный вид. Одно слово — малолетка. Все-таки в иных отношениях не слишком крато с людьми различаются.

Семья обычно принимала пищу совместно, недалеко от очага, за невысоким четвероногим столиком. Это долго раздражало. Вот такие мелочи — количество ножек четыре, а не три — и напоминают время от времени, что не дома находишься. Потом привык и перестал замечать.

Тут дело в том, что гостя всегда угощали отдельно в компании со старшими мужчиной и женщиной. Число могло увеличиваться, если приезжий не один. И вдруг сажают за отдельный столик молодоженов и начинают мелодично свистеть вместо нормального обряда у Храма. Кстати, никаких изображений богов он так и не увидел, а на вопрос Док настойчиво посоветовал не лезть к хозяевам — все равно не поймет.

В таких вещах он привык слушаться своего старшего. Незазорно у знающего спросить, пусть он и из другой касты. Умного человека нехудо и выслушать, чтобы дураком не выглядеть. Вот еще бы сейчас разобраться в происходящем…

Во дворе купеческого дома располагались, кроме уже знакомых конюшен и кладовых, коровник, ледник, огороженная каменной стенкой выгребная яма в дальнем углу и баня. Очередной мальчишка пообещал готовность очень скоро. Видать, не бросала слов на ветер здешняя хозяйка. Блор еще раз подумал, пришел к выводу, что надевать чистое белье на измазанное тело не лучшая идея, можно и после бани. Ополоснулся у колодца и зашагал по направлению к деревенскому Храму.

Запах крови и жареного мяса он унюхал издали. Кто-то побывал здесь совсем недавно и принес жертву. И немалую. Голова с мощными рогами совсем свежая. Чужак мог бы решить — крупный бык. Блор достаточно насмотрелся на местную породу. Рога у здешних, происходящих от скрещивания с дикими турами, были изумительного размера. Обычный теленок, хотя и немаленький. Само тело уже уволокли, о чем достаточно красноречиво поведали следы. Правда, камень-алтарь совсем простой. Обычный кусок гранита, но не ему указания раздавать.

Ничего особо удивительного, вроде мраморной статуи, невесть как угодившей в тутошний курятник, он не ожидал, но, обнаружив на пороге знакомого костлявого мужика, наливавшегося не так давно пивом в трактире, в грязно-белой одежде жреца — неприятно удивился. Иллюзий на этот счет он давненько не питал и не надеялся обнаружить святого подвижника с горящим взором. Всякое бывает в мире, но таких — единицы. Где-то далеко. Возможно. Если попадаются. Но это… Всему есть предел!

— Зачем пришел в Храм божий? — прогудел выпивоха, притворяющийся жрецом.

Очень тянуло ответно сделать удивленный вид и заявить, что случайно мимо проходил. Или вообще задать встречный вопрос: «А ты как думаешь?» Нарываться не стал. Сам же пришлепал, чего теперь строить добродетельного дурака. Никто не тянул за шиворот, и иногда приходится быть терпимее. В конце концов, сам сначала в трактир отправился, наплевав на душу и озаботившись телом.

— За погибших необходимо жертву принести, — без особой учтивости с длинными разговорами сказал Блор.

— Кто?

Он старательно перечислил, включив в общее число и Зевтица. Не его дело судить. Алчность сгубила, а человек сам по себе не был плох. Без него в пути много тяжелее было бы. Пусть с богами объясняется за случившееся. А он понимает происшедшее. Не принимает, но понимает. Иногда тебя толкает на преступление, и не хватает силы воли остановиться. Сам воровал с голодухи, а это поперек любых законов. И божеских, и человеческих. Может, кто после его, Блора, гибели наплюет на прошлые грехи и воздаст за добрые дела.

— Маловато за них голубя али петуха, — солидно возразил жрец.

— Не родичи мне, да и небогат, — отрезал Блор. — В меру возможности.

Ягненок вполне соответствует средствам и гораздо правильнее. Ведь придется Воину и Смерти, а также Властителю загробного мира. Это еще как минимум.

— Это совсем не дорого.

— Сколько?

— «Бык».

Он подразумевал половину империала, или тридцать «орлов».

— Что? — взвился Блор. — В центральных провинциях он столько не стоит! Корова всего в один империал обходится! Три «орла» — и не говори, что я не щедр!

— Да где ж это видано дешевле молодого ягненка найти! — возопил жрец, вздымая руки к небу.

— Сейчас кликну первого попавшегося прохожего, и он с удовольствием продаст дешевле.

— И он безусловно окажется специально отобранным, во всех отношениях безупречным и правильной окраски, — язвительно произнес мужичонка.

— А у тебя в загоне все на подбор.

— Я свое дело знаю.

— В смысле пиво пить? А то ведь вижу, — он ткнул рукой и обвиняющим тоном произнес, — капли крови на земле. Не дождался, пока кровь выйдет, а и потом не разровнял площадку, а туда же.