Химера-читатель - Память героя Страница 44

— Ещё остается Рон Уизли, — уточнил Блек. — Возможно, это он помогал твоему сыну?

— Нет. Тогда бы Теодор послал предупреждение Патронусом, а сам вернулся бы через камин. Это была девушка, — с улыбкой произнес Нотт. — Потому он так и спешил вернуться. К тому же, только девушке он оставил бы свою мантию, чтобы она не замерзла во время его отсутствия. Так что мой сын избрал себе в жены магглорожденную гриффиндорку, подругу Национального героя, Гермиону Грейнджер.

— И все-таки это не объяснение, почему ты готов пойти против Лорда, — рассуждения старшего Нотта не дали ответов на все вопросы профессора, и он решил уточнить самый главный из них.

— Служба у него забрала у меня слишком многое, — ответил упивающийся, мгновенно помрачнев. — Из-за нее в роду Ноттов сейчас один наследник, а не три, как могло бы быть. А я из-за своего рокового выбора остался без жены. И я сделаю все, чтобы защитить единственного дорогого человека, который у меня есть.

— Что произошло с Айрис? — профессор понимал, что ответы на эти вопросы решат все его сомнения, однако знал, что маг мог просто не захотеть отвечать. — Почему ты говоришь о трех наследниках рода Ноттов?

— Снейп, ты не ходил в Первую войну в рейды, потому не знаешь, — было заметно, что рассказ дается магу очень нелегко. — Меня с еще одиннадцатью упивающимися — все они были опытными боевыми магами — отправили против группы авроров-новобранцев. Их было семеро плюс инструктор. В тот день в живых осталось только два аврора. А я вернулся домой к беременной жене, которая благодаря своему дару, только взглянув на меня, узнала, что я делал ночью. Что я по приказу убивал парней, которые учились в Хогвартсе ненамного позже, чем Айрис. От шока у нее случился истерический приступ, перешедший в магический выброс. Семейный колдомедик ничего не смог сделать, и беременность, которая с самого начала просматривалась, как магическая двойня, прервалась.

— А проклятье, ложащееся на род тех, кто не смог сберечь будущего наследника? — зельедел понимал, что такое ужасное происшествие не могло пройти без последствий.

— Айрис провела какой-то ритуал. Я так и не смог узнать, какой именно, но вся отдача пошла на нее. Она болела все время, но настояла на зачатии ребенка. Беременность была трудной, ей было постоянно плохо. Угроза выкидыша оставалась все девять месяцев. Колдомедик не отходил от нее ни на шаг все время, но ничем не мог облегчить ее состояния. На нее не действовали ни зелья, ни заклятья, ни ритуалы. Ее страдания были частью наказания за утраченных детей. Моя жена умерла, как только раздался первый крик новорожденного, не успев даже посмотреть на сына или взять его на руки. Я сидел рядом и смотрел, как из глаз моей любимой женщины уходит жизнь, как в последний раз опускается ее грудь на выдохе. Я сидел и смотрел, и ничего не мог сделать. Я держал ее за руку и понимал, что это все происходит из-за меня. Что если бы я не был на службе у Лорда, то моя жена была бы жива, а на Тео смотрели бы любопытные глаза с двух одинаковых мордашек моих старших сыновей. Что, если бы не тот рейд, все в моей жизни было бы по-другому.

Гевин Нотт прервал свой рассказ, и в комнате воцарилось тяжелое молчание. Каждый из присутствующих думал о чем-то своем.

— Тогда, в Аврорате, этот день назвали Черным, — проговорил Блек. Снейп снова поразился отсутствию бурной реакции на слова Нотта. — Тогда из боя вернулись только Джеймс Поттер и Френк Долгопупс.

— А вот интересно, почему тебя не было вместе со всей группой? — профессор не ожидал ответа на свой вопрос, это было скорее размышление вслух.

— Ты шутишь? С моей неблагонадежной семьей мне были закрыты все серьезные вылазки, — в голосе анимага звучала неприкрытая горечь. — Только после Черного дня мне было дозволено сопровождать Джеймса в боевых операциях.

— Да, помню, — задумчиво проговорил Нотт. — Вас называли Безумной парочкой. Никто не понимал, как вам удавалось выскальзывать из всех схваток и ловушек. Такого чувства партнера не было даже у авроров, прослуживших несколько лет в тандеме.

— Только не надо повторять бытующую тогда сплетню, — зло огрызнулся Блек. — Про то, что мы с Джеймсом были любовниками. И что я предал семью друга из-за того, что он предпочел меня Лили.

— А разве Джеймс не женился на Эванс только ради того, чтобы она родила ему наследника? — уточнил Нотт, не понимая, какую боль он причиняет собеседникам. Блека всегда цепляли такие разговоры, а Снейпу было неприятно слышать о подруге, как о племенной кобыле, которая должна была произвести выносливого скакуна для скачек.

— Нет! — рявкнул Блек. — Мы были только друзьями, и я поклялся хранить его семью…

— Сириус, мы не смогли заставить его прочитать адрес, — сказала вошедшая в гостиную Нарцисса, прерывая возможную перепалку. Вслед за ней в комнату вошел Люциус, неся на руках находящегося в беспамятстве сына. — Как он сможет попасть в твой дом?

— На руках, Цисси. На руках лорда Блека, — усмехнулся анимаг, взглянув на кузину и сразу же успокоившись. — Он без сознания, чары не воспримут его как нарушителя границ дома.

Он подошел к Люциусу и аккуратно забрал из его рук подростка. Прижав его к груди, Блек шагнул к камину.

— Может быть, сначала проверишь, нет ли у тебя в особняке гостей из Фениксовцев? — заступил ему дорогу Снейп — рисковать крестником он был не намерен.

— Меня бы предупредил домовой. Я отдал распоряжение ещё до того, как прийти сюда. Кикимер был просто счастлив, узнав, что я опять начал общаться с благородным родом Малфоев, — ответил Блек, подходя к камину. — К тому же, никто не остается в доме на площади Гриммо, негласный приказ Дамблдора.

Усталость и горечь, сквозившая в голосе анимага, неприятно поразила зельевара. Что-то в этом ответе было неправильно, но что именно, профессор пока не мог понять. И ему оставалось только стоять и смотреть, как его школьный преследователь уносится по каминной сети с Драко Малфоем на руках.

часть 12 (35)

Несколько мгновений, которых заняло перемещение из Мэнора в Воющую хижину, были ужасны. Комната, в которой очутился слизиринец, была другой, не той, где он оставил гриффиндорскую старосту. Тео несколько минут постоял, приходя в себя и собираясь с мыслями. Он никогда не любил перемещение с помощью порт-ключа, предпочитая каминную сеть или совместную с отцом аппарацию. Но сейчас выбирать не приходилось. К тому же, любое физическое неудобство меркло перед словами, которые произнес напоследок его отец. Слова главы рода Ноттов привели подростка в такое недоумение, как если бы ему предоставили неоспоримые доказательства, что земля имеет треугольную форму, а его декан держит в покоях пушистых беленьких котят. И если бы он не слышал последнюю реплику отца, сказанную при свидетелях, своими ушами, то никогда бы не поверил в случившееся.