Андрей Быков - Отряд зародышей Страница 44

А чего тут докладывать? И так всё видно…

Горцы ринулись на штурм так же, как и вчера, на рассвете. Только на этот раз они начали с обстрела посёлка горящими стрелами. А когда сельчане занялись тушением пожаров, пошли на приступ. Работать нам приходилось сразу на две стороны. И отбиваться от штурмующих, и заливать возникающие то тут, то там новые очаги пожаров. Рук не хватало. Трудились все. Даже совсем маленькие дети бегали с плошками и мисками для воды от одного дома к другому, помогая заливать огонь. Староста едва успевал перебрасывать людей с места на место, руководя то тушением пожаров, то группой воинов, бросающихся на затыкание очередного прорыва на стенах. У ворот битва шла особенно упорная. Десятка три горцев, перевалив через стену, сумели пробиться сквозь ряды защитников и, отчаянно визжа и рубясь с воротной охраной, пыталась добраться до запоров и открыть ворота. Я не мог помочь ничем, сам с трудом отбиваясь от наседающих со всех сторон горских воинов.

Рядом со мной билась и моя недавняя ночная подруга — Малетта. Одетая в лёгкую кольчугу, невесть где добытую, она довольно ловко управлялась с охотничьей рогатиной, отбиваясь от наседавших горцев. Не смотря на все наши старания, штурмующих всё прибывало.

Вот на нас кинулись сразу трое. Малетта успела встретить одного из них, отбив кривую саблю в сторону и вогнав противнику в живот острее рогатины. Но выдернуть не успела. Горец, ухватившись за древко обеими руками, повалился на бок. Рогатина вывернулась из рук женщины, оставив её безоружной.

Я в это время отбивался от ещё двоих, дружно насевших на меня. Прикрывшись щитом, я крутанулся на месте и, присев, с разворота подрубил ногу одному из нападавших. Тот, дико заорав, упал на парапет стены и, не переставая орать, начал поспешно отползать в сторону. Откуда появился четвёртый, я не увидел. Но именно его клинок приняла на себя Малетта, закрыв меня. Удар горца бросил женщину мне прямо на руки. И был он настолько силён, что прорубив на ней лёгкую кольчужку, клинок вошёл в тело на всю свою ширину. А этот мерзавец ещё и резанул им на себя с оттягом, чтоб рана поглубже была.

От меня, занятого Малеттой, оттеснили нападавших Хорёк и Степняк. Прикрываясь щитом, я оттащил женщину к стене и попытался заткнуть её рану куском чистого холста. Однако быстро понял, что она уже не жилец… Кровь из прорубленного бока хлестала ручьём и жизнь быстро покидала её молодое тело.

— Эх, Грак… не сложилось у нас, — еле слышно прошептала она, глядя мне в лицо своим затуманивающимся взглядом, — а я… уж было… понадеялась, — и медленно сползла по стене на землю. Глаза её потускнели, из горла вырвался сдавленный хрип вперемешку с кровавой пеной. Впервые за все эти годы я так остро почувствовал горечь утраты. Малетта, пожалуй, была единственной из всех, с кем я мог бы связать свою жизнь. И тут такое… Скрипнув зубами, я отпустил женщину, и кинулся на горцев.

Давно уже я не испытывал такой дикой, необузданной ярости в бою. Казалось, кровь Малетты залила мне не только кольчугу, но и глаза. Звериный рык вырывался из моего горла. Хотелось рвать на части, ломать, душить каждого, кто попадался на моём пути. И ничто не могло меня остановить. В считанные секунды я изрубил двух горцев, имевших неосторожность напасть на меня и бросился дальше вдоль стены. За пару минут мы вместе со Степняком и Хорьком очистили от горцев всю нашу сторону шагов на сто. Дальше перед нами уже никого не было. Развернувшись, мы кинулись на помощь бойцам, прикрывавшим стену со стороны ворот. Вот в той-то свалке Хорёк и получил обухом топора по темечку. И пока Степняк оттаскивал его в сторонку, мы с Дворянчиком и ещё двумя поселковыми мужиками с трудом отбивались от очередной волны штурмующих.

И тут отчаянно рубившийся рядом со мной Дворянчик, вспоров живот очередному противнику, дёрнул меня за рукав:

— Гляди, сержант, наши идут!

Оглянувшись, я увидел в паре миль от посёлка несколько сотен конных пикинёров, на полном скаку разворачивающихся для боя. Одна сотня уходила сразу в сторону перевала. Вероятно, имея приказ не упустить за него тех горцев, что бросятся в отступление. Ещё одна обходила штурмующих с правого фланга, вероятно, имея целью отогнать их от стен посёлка. И три сотни, развернувшись во фронт, атаковали горцев с фланга и тыла.

Те из налётчиков, кто ещё не добрался до стен, увидев надвигающуюся угрозу, бросились бежать, рассеиваясь по всему плато. Те же, кто уже бились на стенах с защитниками посёлка, не сразу заметили отступление своих соплеменников. А когда всё же это обнаружили, было уже поздно. Вид прибывшей подмоги придал обороняющимся бодрости и, казалось, влил дополнительные силы. Мы с такой яростью и остервенением набросились на осаждающих, что буквально смели их со стены, не оставляя в живых никого. Уже почти добравшиеся до ворот горцы были окружены плотной стеной копий и перебиты стрелами.

Однако, к моему удивлению, мало кто из горцев, бросившихся спасаться от надвигающейся лавы конных пикинёров, отступили по направлению к перевалу. Большинство из них бежало прямо к горному хребту, постепенно забирая вправо. Понаблюдав за ними со стены, я решил, что они, возможно, просто хотят укрыться от преследующей их конницы среди каменных завалов и зарослей кустарника, разбросанных тут и там по всему плато.

Пользуясь передышкой, я подошёл к лежавшей у стены Малетте. Провёл рукой по её уже остывшей щеке.

— Вот видишь, — с натугой произнёс я, — всё-таки я был прав. Лучше не привязываться…

Спустившись вниз, я направился к тому месту, куда уже прибыл майор Стоури со своими ординарцами и сигналистами.

И вот теперь, едва переведя дух, стоял перед ним. Майор, не соизволив слезть с лошади, выслушал мой доклад о том, как проходила осада посёлка. После чего, двинув шпорами лошади в бока, въехал в посёлок через уже распахнутые сельчанами ворота. К нему тут же подбежал, низко кланяясь, староста:

— Слава Единому, господин офицер! Слава Единому! Как же вовремя вы прибыли к нам на помощь, да не оставит Вас своей милостью Его Величество! Мы уж думали, было, конец нам пришёл. Не жить никому… А тут — вы. Слава Единому!

— Ну, ладно, старик. Хватит благодарностей. Рассказывай, что в посёлке? Сильно ли пострадали? Много ли убитых, раненых.

— Да есть и те и другие. Как не быть? — сокрушённо развёл руками староста, — Пока ещё всех не сосчитали. Да думаю, за час — сочтём… И домов тоже сколь-нито погорело. Какие затушить не успели. Тож сочтём…

— А что про тех солдат, что к вам направлены были, скажешь?

— А что ж сказать-то? — улыбнулся старик, — Молодцы! Одно слово — молодцы! Хоть и молодые ишшо, а воинскую науку разумеют. И стреляют ладно, и на мечах бьются — любо-дорого поглядеть. А уж когда совсем в полную силу-то войдут, так им в строю воинском замены не будет!