Дмитрий Колотилин - Шахматы Богов Страница 44

- Я же говорил, что эффект усилится, а ты не верил, - сквозь хохот прогремел он.

- Мистер Парнис! - раздался женский голос из подсобки, - Живо сюда!..

***

Вечно палящее солнце, казалось, в одной точке неба мучительно медленно смещалось в сторону Заката. Одиноко идущая фигура по изнуряющей пустыне словно бы и не замечала кружащих над ней птиц, жара накаленного песка под ногами, гнетущего ветра.

Фигура брела строго по прямой, словно бы под ногами была вычерчена линия, по которой следовало идти, не взирая на многочисленные барханы, невесть откуда взявшиеся останки полузасыпанных руин. Фигура брела, не смотря ни на что, хотя и одежды на ней не подходили под условия жаркой пустыни, седовласая полу облысевшая голова вообще ничем не накрыта.

И когда солнце наконец пропало с небосклона, пришло вечернее облегчение для всего мира песков. Но фигура будто бы и не заметила этого, продолжая идти все так же прямо, а вокруг просыпалась жизнь.

Вылезали насекомые, мелкие зверьки, змеи и ящерицы, которым днем приходится прятаться от смертельной жары глубоко в песках. Идущий по пустыне игнорировал ползающих рядом ядовитых насекомых, змей, словно бы их и не было. А теми пески все больше и больше кишели, и не одно существо не бросалось на бредущую фигуру, почти наступающую на ползающих под ногами.

"За следующим барханом, они там, не ждут, это хорошо. Что теперь? Главное, все правильно обдумать, чтобы быстро и внезапно всех убить".

Другого пути старик не стал даже и обдумывать. Как это не похоже на старого слабого почти все позабывшего мага. Хирлад никогда не убивал, но почему-то сейчас все его мысли направлены для того, чтобы вспомнить заклинания быстрые, эффективные и смертоносные.

Не зря он провел большую часть своей жизни среди гор свитков и книг, старик мало что помнил из того, чему обучали в академии, но вот сейчас отчетливо вспоминал те письмена, что читал и изучал в библиотеке. Вспоминал древние и страшные символы, ужасную магию, запретную и забытую. Но сначала нужно убрать магический огонек, о котором он позабыл. Шелушащиеся пальцы вычертили фигуру, и огонек истаял. Забирался на бархан осторожно, что заняло большее время, чем если бы он был помоложе. Кругом уже ночь, звуки ночных существ разгоняли тишину, все время кто-то совсем рядом издавал шорох, но Хирлад не обращал никакого внимания, все его мысли были заняты расправой.

Небольшой оазис посреди пустыни - несколько деревьев и кустов вокруг защищенного от песков колодца. Тени вокруг костерка, не ожидают нападения. Громко беседуют и смеются. Вроде бы и не выставили никого в дозор.

Старик палкой принялся вычерчивать на песке символы и фигуры, не схожие с тем, чему обучали когда-нибудь в Академии. Магистры даже и не смогли бы понять, что они означают, тем более применить. Хирлад с предельной точностью вычерчивал символы, которые видел лишь один раз и не понял тогда их значения. Но почему-то сейчас именно эти символы и фигуры выбрал из всего набора того, что вспомнилось. В темноте ночи он безошибочно водил своей палкой, ни на крупицу песка не ошибаясь, словно что-то иное управляло его рукой. Но старик не задумывался ни о чем ином, кроме одной мысли, впившейся в сознание с самого утра.

Вычерчивать пришлось почти всю ночь, воры уже заснули. Старческое морщинистое лицо еще больше сморщилось от улыбки, старик в полный рост встал рядом с начертанным на песке и произнес древние звуки, казалось, громко и не своим голосом. Что они означали, старик не знал, но символы и знаки на песке вспыхнули темно-бордовым пламенем, и донеслись крики из оазиса.

Почти истлевший костерок внезапно вспыхнул выше деревьев, языки пламени хватали лежащих рядом и утаскивали в полыхающий столб одного за другим, те успевали только вскрикнуть от ужаса. Длилось не долго, закончив, пламя поглотило само себя, оставив лишь несколько маленьких потухающих уголька на месте костра. Символы на песке исчезли, оставив лишь чернеющие следы копоти, из песка под которыми полезли сотни червей, которых и не должно было быть здесь.

Хирлад, словно юнец, съезжал по пологому спуску бархана в опустевший оазис. Из следов пребывания остались лишь несколько вещей, лежавших в стороне от костерка. Его не интересовали остальные сумки, старик хотел лишь вернуть свое. Они там, около дерева среди всякого хлама, они непременно там. Старик подбежал к наваленным балунам и стал разбрасывать, ища нужную сумку, вскоре распахнув ее и найдя там заветные свитки. Радость от вновь обретенного наполняла все старческое тело. Хирлад радовался, словно маленький ребенок подаренным сладостям, прыгая и танцуя. От эйфории он не заметил, как упал на землю в забытье и заснул, свитки лежали рядом и источали фиолетовое свечение. А в это время по небу пролетела черная птица, в ночи которую выдавали лишь шелестящие перья порхающих крыльев.

Солнце перевалило за полдень, он лежал под раскидистой листвой от кустарников, и то нисколько не беспокоило спавшего старика. Вокруг валялись чужие вещи, свитки рядом. Хирлад, открыв глаза, не помнил буквально ничего, что произошло ночью. Он вообще не помнил прошлый день, как тут оказался, что за вещи, где он вообще - старик был в недоумении.

"Треклятая старость, вот и провалы в памяти, дальше очередь за старческим безумием".

Хирлад долгое время ходил среди разбросанных вещей, подбирая себе подходящее. Где хозяева всего этого, он так и не понял. Зато, наконец, нормально поел: в одном из балунов было много разнообразной еды. Первый нормальный завтрак за долгое время, даже теперь идти нет сил, от жары спасала лишь листва. Он прикрыл глаза и блаженно задремал под раскидистой листвой.

Проснулся старик, когда солнце заходило за горизонт. Жара спала, Хирлад наполнил кожух водой, собрал вещи побрел дальше к цели в пустыню, не зная, где сейчас находится, но будучи уверенным, куда идти. Чистое небо с россыпью звезд, помогающих путникам найти дорогу. Старик бы вгляделся в маленькие огоньки на небе и нашел те, которые поведут его к заветной цели, но зрение давно уже не то.

Фигура удалялась вглубь пустыни, куда не вели не один из торговых путей. Куда не летали птицы, откуда уползали гады и насекомые. Жизнь бежала из Песков Ужасов. Ходили легенды о ужасных песчаных существах, о погребенных под песками городах, жители которых теперь по ночам скитаются по окрестностям, ища живые души.

Но фигура целеустремленно шла в ночи, одиноко бросая вызов всем тем, о ком ходили сказки, и о которых она не слышала. И звезды с чистого небосклона смотрели на нее, идущую строго на Восход к Горному Пределу, возвышающемуся отвесной стеной с Полудня на Полночь подобно Пределу, защищающему от холодных ветров центральные земли, но более высокому настолько, что у его подножий солнце не освещало до самого полудня.