Ричард Адамс - Чумные псы Страница 44

— Куда, ты сказал, мы направляемся, лис? — спросил Шустрик, дрожа под холодным вечерним дождем и обнюхивая пощипанную овцами траву, в которой даже в это время года кое-где все еще цвели запоздалый калган и мытник.

Следуя за лисом, Шустрик с Рафом пересекли долину Даннердейл.

— В Эшдейл. Который у Бутерликета. Эй, погодь! Стой!

Лис поглядывал то в одну, то в другую сторону — на север, где в верховьях долины стояла лачуга Лидсов, и на юг, к ферме «Лошадиная» и темнохвойному лесу, посадки которого располагались за фермой на склоне холма. Кроме коров, на глаза им не попадалось ни одно живое существо. Лис осторожно перебежал дорогу перед воротами и загоном для скота, Раф с Шустриком последовали за ним вдоль сухой каменной стены, что шла через пастбище к реке Даддон, шумно журчавшей на камнях в зарослях ольшаника. На берегу реки Раф остановился.

— Вода? Слушай, я говорил тебе…

— Что там? Бывают штуки и похужей воды. Нырнем как утки!

Лис почти грациозно скользнул в воду главного русла, проплыл несколько ярдов и, оказавшись уже на другой стороне, бодро побежал по белым камням к торфянистому берегу.

— Глянь-ка! — окликнул его Шустрик. — Рыба! Большущая!

— Морская форель. Вверх по течению.

Как зачарованный, Шустрик смотрел на радужную форель, которая почти целиком выскочила из воды на мелком месте, а потом вновь ушла на глубину.

— Лис, ты когда-нибудь ел рыбу?

— Ну, дохлую подбирал, какая была выброшенная.

— Дохлую? Где ты нашел ее?

— В мусорном бачке. Идешь или нет?

Стиснув зубы, Раф бухнулся в воду и вскоре был уже на другом берегу. Шустрик последовал за ним.

— Голова моя чисто зонтик, — сказал Шустрик. — Она открывается и закрывается. Сейчас она открыта, только вот одна из спиц поломана. Водичка плещет без умолку и в бошку затекает в щелку.

— Смешной ты, дурень, проку с тебя мало, но вреда тоже нету.

— Спасибо, лис, — поблагодарил Шустрик. — Очень мило с твоей стороны.

Они шли по опушке лесопосадок вдоль подножия Замкового кургана, затем снова повернули к западу, оставив Черную котловину справа.

— Я очень извиняюсь, — пробормотал Шустрик, когда они преодолели почти целую милю и оказались на крутом гребне холма. — Видишь ли, я для этого не очень-то приспособлен. Мучение… нет, помрачение… то есть, я хотел сказать, назначение… ох, запутался совсем! — Он сел и осмотрелся вокруг в угасающем свете дня. — Куда это нас занесло?

— Голая гора. Там, ниже Бутерликета. Потом Эшдейл, сам знаешь.

— И что теперь? — поинтересовался Раф.

— Пересидим — да ноги, а там вниз, за курочкой. С тобой не пропадешь. — Лис восхищенно глянул на Рафа. — Вон, экое брюхо я себе отрастил.

— Хочешь заставить нас ждать? — спросил Шустрик, опустившись задом на мокрый вереск. — Ты бы, лис, лучше спел нам, чтобы время скоротать. Есть у лисов песни-то?

— Бывают. Моя старуха придумала одну славную, только давно это было.

— Твоя мама? Правда? А как называется?

Лис не отвечал. Шустрику припомнилось смущение лиса, когда тому пришлось отвечать на вопрос о его имени, и поэтому он поспешно произнес:

— Славную, а?

— Ну, порядком была песня. Старуха и пела, как была лунная ночь.

— Пес с ней, с лунной ночью, — сказал Шустрик. — Может, все-таки вспомнишь? Раф, давай, попроси его вспомнить!

— Ой, ну тебя! Чуете овцу, вон там, внизу? Вот увидите, я разорву ее на кусочки!

— Ага, одни от ей куски и останутся, как ты ее увалишь. Плюх-плюх по барашку, хватай за ляжку и тащи!

— Ну так пой тогда, лис! — проворчал Раф. — Если это тебе легче, так спой что-нибудь.

Некоторое время лис молчал, катаясь на спине по камням и скребя их когтями. Шустрик терпеливо ждал; по носу его текли струи дождя, стекая из ямки в его дырявой голове. Он промок до костей. Тем временем вверх по дороге протарахтела машина, и когда ее фары уперлись в утес Толстая Бетти и машина на малой скорости стала спускаться вниз по склону, лис запел:

За камнем лис в засадеСидел себе молчком.Нес ветер запах уток —Усы его торчком.Не дурень фермер, он хитер,В сарае у его запор.Но, глядь! А уток недобор!Ага! — И лис подпрыгнул!

— Потрясающе! — одобрил Раф. — Продолжай! Лис не заставил себя долго упрашивать.

А следующей ночьюЖена вопит в хлеву:«Ну, попадись мне этот лис!Все лапы оторву!»В клети, в амбаре и в тени,Кругом горят ее огни —Ты в сточный желоб загляни!Гей-гоп! — И лис подпрыгнул!

Шустрик радостно тявкнул, и после короткой паузы лис допел свою песню до конца.

И вот огни погасли.Все тихо и темно,Старик сердитый смотритДесятый сон давно.Но вот рассвет открыл глазамКурячьи перья тут и там!А как же лис забрался к нам?Старик тут и подпрыгнул!

Туман тебя укроет,И папоротник — дом,У лиса нос и лапы,Он след метет хвостом.Хоть тявкай ты и хоть молчи.Ходи, высматривай в ночи.Хватай добычу и ловчи,Пока во Тьму не прыгнул!

— А что сталось с твоей мамой? — спросил Шустрик.

— Собаки, — промолвил лис равнодушно и принялся вылизывать лапу.

К ночи дождь почти прекратился, но соленый ветер задувал по-прежнему, относя их запахи к востоку. Далеко на западе, за долиной Эскдейл, небо еще мерцало в последних лучах уходящего дня. Глубоко внизу теперь ничего не было видно, но от острого слуха и нюха троих животных не укрылось ни одно движение местных овец в шуршащих папоротниках. По дну долины медленно шли две овцы, а позади них тащилась третья, она все больше и больше отставала от своих товарок. Взглядом лис подал команду, и охотничья партия, где каждый знал свой маневр, начала кружной спуск.

— Житья от их нету, — с упором сказал Роберт Линдсей, не забывая, однако, следить, чтобы стоявший в баре гул покрывал его голос. — Нету житья, и все тут, и верное, Гарри, дело, собаки, самое верное дело. Режут ярок для прокорму, такие дела.

— Во как? — Тайсон затянулся и опустил глаза, потряхивая кружкой и гоняя вкруговую остатки пива.

Пока что он оставался глух ко всем намекам и наскокам. Роберт, не любивший спрашивать в лоб, вынужден был констатировать, что ему ничего не остается, кроме как брать быка за рога.

— Я это, Гарри, вишь, тут один мужик в банке, в Брафтоне, грил, что ты, это, грил Джеральду Грею, который с «Мэнора», что из этого вашего, как его, центера собаки сбежали…