О`Санчес - Ремесло государя Страница 44

Если есть необычное, в сравнении с другими городами и царствами, в укладе жизни городов Суруга и Лофу – так это их войска: почти сплошь состоят они из женщин-ратниц, отнюдь не из мужчин-ратников, как это принято в других государствах! И не было еще случая в пятивековой истории городов, чтобы им пришлось об этом сожалеть: женщины оказались изумительными воительницами, превыше похвал и не ниже мужчин! Во-первых – исполнительные, надежные, а в казарменном быту, меж собою, даже и не драчливые: если и сцепятся – то пальцами и зубами, без ножей и мечей. Во-вторых – непьющие, тут уж и пояснять лишнее, насколько сия воздержанность полезна в в военном деле. В третьих – старательные, в четвертых – гибкие и ловкие… И в пятых, и в шестых… Или, к примеру, взять вооруженные столкновения с мужскими отрядами из соседних государств: воин-мужчина, пусть даже невольно, попридержит руку, если ей предстоит рубить или колоть женщину, которая похожа на твою сестру, дочь или мать… Но женщина-воительница подобных колебаний и слюнтяйств не ведает: ширк саблей, согласно войне и артикулу – получи, дескать, женишок – и кишки наружу повалили у замешкавшегося! Конечно, если случится острая военная нужда в людях – все взрослые мужчины обоих городов станут в ополчение, а вот когда относительно мирные будни – то нет, нет и нет ратников лучше, нежели воительницы из Суруги и Лофу, охраняющие городские стены… Хотя, на самом-то деле, оба города – что Лофу, что Суруга – давно уже вымахнули вширь, далеко через пределы крепостных валов и заград: все видимые глазом просторы, на сотни долгих локтей вокруг, считаются за этими городами, пусть и живут там не горожане, а сельские обыватели; сама округа напичкана не только селами, но даже и мелкими городками, и все они примерно поровну принадлежат Лофу и Суруге.

Язык, на котором разговаривает население вольных городов, почти тот же, что и в Империи, боги – те же самые, пища похожа… Одежда – и она внятна стороннему глазу, где там у них шапка, а где юбка… Так почему же они варвары, эти имперские, в чем их дикарство? А вот почему, вот в чем: если в цивилизованных краях превыше всего стоит вера в богов, просвещение и здравый смысл, и лишь потом естественная тяга к роскоши и наживе, то в империи во главе всему стоит жажда воевать, и только уже вслед за нею готовность силой захватывать чужое. Даже изображения богов в империи имеют особенности: всегда они при оружии, у кротчайшей богини Луа – и у той за поясом охотничий кинжал «кечень»! Мужчина там – всегда и всему голова; женщина тоже очень много значит в общественной жизни, однако, почему-то, почти всегда исподволь, из-за мужниной или сыновней спины влияет и решает, а внешне она – покорная и трепещущая наместница дома при всевластном хозяине этого же дома. Таков обычай в замке владетельного графа, таков и на дворе у однолошадного крестьянина. Конечно, помимо оружейных лязгов, существует в империи мирная жизнь, почитается материнство и многодетность, пребывают в уважении и занятости жрецы, книжники, строители, есть вполне развитые искусства и ремесла, многочисленны одомашненные стада ящеров и зверей, обильны нивы и превосходны дороги, но все же, все же, все же… Взять, хотя бы, удельных властителей: только и разговоров при дворе, на постоялых дворах, в уличных беседах – кто с кем воюет, кто кого сокрушил… Как так можно – ведь сие непременно разрушит державу, развалит ее на десятки и сотни крохотных слабосильных княжеств??? Именно это поняли в первые же дни и недели послы вольных городов, но вослед первому пониманию пришло второе, а за ним и третье, еще более проясняющее (или запутывающее?) странные имперские расклады… Оказалось, что вся грызня между удельными владыками – не от слабости императорской власти, а напротив – чуть ли не плоды попустительства и подстрекательства оной: пусть, де, мол, удельные князьки на собственные средства поддерживают в подданных империи воинский дух, лишь бы не в ущерб общим имперским рубежам… И вот воюют два герцога друг против друга – а тут указ из Океании: «Во имя Империи!» Несмотря на лето, бои прекратить, а каждому из властителей немедля представить в распоряжение имперских военачальников собранные, согласно установленной верстке, обеспеченные всем необходимым дружины и полки! Возглавить их самолично – и на войну! Князья, герцоги, графы, рыцари и прочие «усобники» немедля завершают грызню и со всех ног бегут воевать сообща, бок о бок со вчерашними «усобными» врагами – против «чужих», внешних. Любой уклад не без греха: изредка случалось и в империи, когда потерявший чутье и разум провинциал отказывался выполнять приказы далекой имперской власти, в расчете на силу своих дружин и неприступность своих крепостей. Кончалось это всегда одинаково и быстро: ослушников с оружием в руках – сиречь мятежников – под корень вырезали, в плен никого не беря, а зачинщика-владыку – принц он там, или барон – еще заживо, через рот, грудь и пах, прибивали к воротам родового замка, на полгодика-год, пока не сгниет, чтобы законные и по розыску ни в чем не замешанные наследники смотрели, нюхали, учились – верности и благонравию. Сии порядки имперские настолько само собой разумеются, что тайны никакой не составляют: болтай и выбалтывай о них сколько влезет, хоть под запись любопытствующим чужеземцам. Да и свитков об исторических событиях полно, недавних и древних, в любом храме купить можно… Купить не сами древние свитки, разумеется, но списки с них. Послы Имар и Мисико широко пользовались такими неслыханными вольностями, чуть ли ни сундуками скупали описания эти…

Но, с другой стороны, главное божество в варварской империи не бог войны Ларро, что легко было бы подумать, глядючи на местные обычаи, а как у всех нормальных людей – Матушка-Земля. Она – самая главная. Что, опять же, неизъяснимо странно для общества, в котором вся полнота жизни принадлежит мужчинам и только мужчинам, а сами они принадлежат войне.

– И дому, мой дорогой Мисико, не только войне: имперцы весьма домовиты.

– Не знаю, не знаю, дорогой Имар… мы же в домах у них так и не побывали. Если, конечно, не считать приглашения на пьяные разгулы во дворцах, именуемые праздниками. Да и там нас дальше пиршественного зала и отхожего места никуда не пускали. Что?.. Ах, да, ну еще и в сады. Не нравится мне их мироустройство и представляются явно преувеличенными их воинские возможности. Если, буквально на миг… не спешите возражать, уважаемый Имар… Если представить невозможное и нежеланное – некие столкновения наших сил с имперскими, то я бороду свою готов прозакладывать… несмотря на разницу в земельных просторах и в количестве населения… что непревзойденное искусство наших воительниц…