Ярослав Хабаров - Королева умертвий Страница 44

Естественно, Эгертон не сомневался в том, кого Шаггон назовет в качестве главного врага Тьмы. Тугард. Империя, состоящая из двух государств, Аккении и Туллена. Между ними никогда не было полного единства: они то объединялись, то вновь возвращались к независимости… И все же они совместно представляли единого врага Тьмы. Туллен особенно досадил Тьме, с Тулленом, очевидно, Шаггон намерен расправиться в первую очередь.

Туллен был наиболее уязвим. Во время Катаклизма прервался наследственный королевский род Туллена. Король погиб, наследника после него не осталось. И потому власть в Туллене в конце концов сосредоточилась в руках великого полководца Адрелиана. Именно ему удалось остановить гражданскую войну в государстве и собрать тулленские земли под свою руку. Адрелиан успешно отражал нашествие армий Тьмы. Некоторое время казалось, что жизнь нормализуется: Аккения готовилась объединиться с Тулленом, сам Адрелиан ожидал коронации — он должен был стать императором Тугарда…

И тут произошло неожиданное. Агентам Тьмы удалось выкрасть Адрелиана. Такого никто предвидеть не мог. Пожалуй, похищение полководца, да еще накануне его коронации, было самой дерзновенной затеей Тьмы. И эта затея увенчалась головокружительным успехом!

Адрелиан был обращен в бесплотного призрака, предводителя призрачного воинства Легиона Смерти. Злая ирония судьбы состояла в том, что именно Духу Адрелиана предстояло вести зловещее воинство на те самые земли, которые некогда человек Адрелиан считал своими и которые он поклялся защищать.

В Тугарде правил сейчас Орвас, сын Адрелиана, истинный уроженец Аккении, города героев. В своей политике этот молодой человек опирался на церковь Сеггера — умный выбор, потому что опытные в политических интригах сеггерианцы обеспечили ему и силу, и власть, и поддержку.

Государство Орваса переживало сейчас не лучшие времена: на земли Тугарда пришла чума. Полностью поглотив болота, она не миновала и степные районы. Необходимо было принимать меры для того, чтобы остановить бедствие, иначе оно могло бы стать повальным и привести к массовой гибели людей и к бунтам. Кроме того, дополнительной проблемой для Орваса стали архаалиты. Преследуемые как еретики, изгнанные со своей земли чумой, потерпевшие несколько сокрушительных поражений от Теней Исхара, они в массовом порядке уходили в Тугард и пытались расселиться там. Ссориться с сеггерианцами и особенно с Серым орденом, с инквизицией, Орвасу не хотелось, однако и изгонять архаалитов обратно в болота на верную смерть он сейчас не мог. Вряд ли эта мера была бы сочтена популярной.

Поэтому Орвас предоставил Серому ордену действовать относительно архаалитов самостоятельно. И если Серые братья или койяры истребляли архаалитов десятками и сотнями — что ж, на все воля Сеггера. Орвас просто закрывал на это глаза.

— Внимайте мне те, кто создан Шаггоном, кто живет ради Шаггона, кто умрет за Шаггона! — гремел низкий, мощный голос, отражаясь от черных скал и несокрушимых стен. — Наша цель — Тугард! Там прольется кровь людей. Последняя кровь последних людей. После этой битвы люди будут существовать лишь как корм для вас… как ваши слуги и рабы… как живая пища… Сокрушим Орваса!

— Орвас! Орвас! — глухо загудели воины, не поднимая голов. — Сокрушим Орваса!

— Тугард! — выкрикнул Шаггон. — Вы отправитесь туда и убьете там всех! Не щадите никого! Это просто пища, помните об этом!

— Тугард! Тугард! — повторяли за своим владыкой солдаты.

Эгертон, привыкший быть не столько участником сцен, сколько их сторонним наблюдателем, не мог не отдать должного Шаггону: происходящее поистине захватывало. Казалось, все они участвуют в одном из величайших событий истории Лаара. Огромная честь — оказаться там и тогда, где творятся и видоизменяются судьбы вселенной. И от тебя, лично от тебя зависит толика происходящего. Пусть малая, ничтожно малая, но все-таки.

Эгертон был потрясен. Он поймал себя на том, что вместе с другими приглушенно повторяет: «Тугард! Тугард! Орвас! Орвас!» Он прикусил губу до крови и тотчас же поймал на себе взгляд одного из вампиров. Неосмотрительно показывать такому собственную кровь. Эгертон поскорее облизал губы, и вампир со вздохом сожаления отвернулся.

Эгертон знал, что у кровососов имеется такая неприятная особенность: они нанимаются в армию, а потом, стоит их товарищам по строю зазеваться, начинают пить кровь собственных же соратников. Жажда неизменно оказывается сильнее любых других чувств, включая и чувство долга.

Поэтому Эгертон всегда держался начеку. Кого только не было в его отряде! И вампиры и упыри занимали там не последнее место. Двое вампиров стали младшими командирами. Эгертон уважал их интеллект и способность подчинять себе других. Правда, способность эта была слабенькой — и Эгертон не был уверен в том, что они действительно являлись унгарами. Скорее всего, они пользовались кое-каким уважением среди прочих умертвий лишь потому, что так приказал им Эгертон, держащий их всех в полном повиновении.

Скоро, очень скоро им предстоит выступить в поход навстречу одному из величайших сражений в истории Лаара. Шаггон задумал сокрушить Тугард и собрал для этого гигантскую армию. Поистине непобедимую, в чем легко убедиться, оглядев двор черного замка: неисчислимые полчища нежити заполнили пространство. Тугард обречен. Об этом можно даже не беспокоиться. Ни одна армия Света не выстоит против Легиона Смерти, умноженного и укрепленного шагатами новобранцев, которыми командуют могущественные унгары.

А повелевать всей этой неисчислимой армией Тьмы будет Адрелиан, король-призрак, король-мертвец, который знает Тугард, свою бывшую вотчину, как никто другой.

Тот самый Адрелиан, который говорил в свое время: «Каждый воин Тьмы — как камешек в горной лавине, что катится, сметая все на своем пути. И кто может сказать, сколько камней увлечет он за собой?» Горькие слова, правдивые слова… Никто не мог предвидеть, какая ужасающая ирония в них кроется!

— Нет пощады, — бормотал Эгертон, зная, что его никто не слышит. — Не будет милосердия. Нет шансов. Нет надежды. Смерть, смерть, смерть…

Иногда он всерьез опасался потерять себя, утратить собственную личность и представление о том, кто он на самом деле такой. Одно дело — завербоваться в армию Тьмы, имея намерение дезертировать при первой же возможности, и совсем другое — та реальность, с которой пришлось столкнуться. Дезертирство оказалось невозможным. Во всяком случае — пока. Даже если удастся выбраться из Урангрунда — куда бежать? Кругом тьма, одна сплошная тьма. Одинокий человек, пусть даже и маг, долго здесь не продержится.