Татьяна Гуркало - Ненавижу драконов Страница 44

— В моем случае идиот — это уже диагноз, — решил Ярослав. — То одному помогаю, то другому. Если меня поймают, Сато от радости лопнет. Жалко мужика. Не так он и плох.

Мыш смотрел с подозрением. Наверное, тоже хотел диагноз поставить, но сдерживался. Вдруг хозяин, выслушав диагноз, откажется помогать беловолосому?

— Зачем он тебе нужен? — решил узнать Ярослав.

Мыш сделал вид, что не понял вопроса, что вообще человеческую речь не понимает. А у хозяина прогрессирующее раздвоение личности. Сам с собой разговаривает, да еще и прется куда-то посреди ночи. Не спится ему что-то.

— Гад.

Ярослав вздохнул и решительно погладил одну из спиц плетения. Теплая и мягкая, как живое существо. Разве можно такую обидеть?

— Я аккуратно, — пообещал парень. — Просто отпущу тебя. Тоже мне придумали, вплетать в сторожевое плетение части живого мира. Мало им свободных составляющих. Вдруг кому-то без тебя плохо?

Обхватить тремя пальцами хрупкую спицу, аккуратно потянуть, высвобождая петельку, и отпустить. Освобожденная частичка чьей-то сущности сама найдет предназначенное ей место. Ей в плетении было некомфортно, она и без него владела жизнью. Настоящей жизнью, а не жалкой подделкой кого-то возомнившего себя великим магом.

Потянуть петлю, высвобождая несколько колючек не успевших добраться до тела жертвы плетения. Всего лишь искорки. Пойманные эмоции. Интересно, это вообще законно? Или кто-то понадеялся, что попавшийся в его плетение преступник все равно никогда и никому не расскажет, из чего плетение состояло? Если выживет. А если нет, то труп изучат с ног до головы и непременно заинтересуются личностью плетельщика. Странно.

Дальше сложнее. Дальше длинная полупрозрачная спица. Холодная. Похожая на ледяной осколок. Эта спица мешает дышать, сбивает с ритма сердце и потихоньку растет. А еще она центральная. На ней держится все плетение. Если ее убрать, все остальное превратится в набор звенящих побрякушек никак между собой не связанных. После этого останется только распутать сеть.

— Вот дрянь, — охарактеризовал спицу Ярослав.

Она была частично материальна. Тонкая игла застрявшая между ребрами, немного погнутая. Наверное, к ней крепилось плетение. Ждало своего часа в ловушке. Поэтому парень и не успел. В него попала игла. Он, как разумный человек в первую очередь подумал о яде, попытался выковырять иглу, потом стал проверять реакции тела, надеясь вовремя принять противоядие, а потом, когда понял, что происходит, было уже поздно.

Игла оплетенная льдом, кажущаяся в мадаи ледяной спицей. Как интересно. Наверняка работа самоучки. Того самого дурака, которых так боится Табади. Ярославу сразу объяснили, почему так делать нельзя, насколько такие вещи влияют на окружающий мир. Рядом с такой иглой свалка радиационных отходов покажется парком для отдыха. А если в доме есть беременная женщина… В общем, художества неизвестного плетельщика придется сдать. Иначе Город имеет все шансы превратиться в поставщика экспонатов для кунсткамеры. Возможно, даже не станут допытываться, как это плетение попало ему в руки. Не до того им будет. Да и на анонима всегда можно сослаться. Он же зеркало. Зеркала мастера обмана. Так говорил Ярен.

Ярослав глубоко подышал, зачем-то посчитал до десяти и опять схватился за спицу. Она стала еще холодней и шевелиться не пожелала. Придется тянуть в материальном мире и надеяться на живучесть парня. Подумаешь, крови много потеряет. Не нужно было лазить по чужим домам и вляпываться в ловушки разных неумных самоучек.

Перспектива ковыряться не очень чистым ножом в живом человеке не вдохновляла. Другой перспективы не было.

Хотя…

Ведь никто не говорил, что нельзя материальную и нематериальную части иглы извлекать из подопытного тела одновременно. Тем более тело не возражает. Лежит себе тихонько, не шевелится.

— Хуже не будет, — озвучил свои мысли Ярослав и решил продолжить экспериментальное самообучение в нетрадиционной медицине. — Сеточку я же из Киого как-то вытащил. Она после этого стала очень даже материальной, целиком.

Теперь бы еще вспомнить, как ее удалось вытащить.

Глубокий вдох, выдох. На медитацию, наверное, похоже.

Расслабиться, закрыть глаза и слушать. Слышать. Неровный пульс, тяжелое дыхание, неритмичные толчки под ладонью и тоненький кусочек металла, закутанный в тень. Тень уплотняется, растет, становится сильнее. Крадет по капельке жизнь. Холодная, холоднее льда.

Металл наоборот кажется теплым. Ему очень не нравится прилипшая к нему тень. Он от нее отгородился, отказался признавать себя единым с ней целым. С металлом можно попытаться поговорить. Пообещать его освободить от соседки, позволить уснуть и знать, что обещание будет выполнено, никто не станет сохранять тень в целости дольше, чем это необходимо для поисков ее создателя. Если тень убьет парня, металл тоже погибнет, попросту исчезнет. А ему этого не хочется. У него своя жизнь.

Беловолосый всхлипнул и дернулся.

Ярослав чертыхнулся и выпустил из рук пойманную спицу. К счастью убегать она не стала. Ей незачем и некуда. Лежит на полу, накопленной энергией отсвечивает.

Думать. Быстро. Нести эту гадость в руке нельзя, ей все равно, как и из кого вытягивать жизнь. Оставлять ее здесь тем более нельзя, вдруг кто-то найдет? Да и с парнем нужно что-то делать. Вид у него не очень здоровый, но, кажется, скоро очнется.

Ярослав тяжко вздохнул, стянул с себя куртку, затолкал на нее носком ботинка спицу и укутал ее как хрустальную вазу перед перевозкой. Не дай Бог разобьется.

— Доволен? — обратился к притихшему грызуну сидевшему столбиком на полу. — Теперь я замерзну.

Совести у шахиша все-таки не было. Хозяина ему было не жаль. Мыш отвернулся и стал чистить усы.

— Домой сам будешь добираться, — предупредил Ярослав.

Шахиш спорить не стал, молча испарился, оставив хозяина наедине с полуживым парнем и кучей проблем. Ярослав не удивился. Чего еще от мелкого грызуна ожидать? Сделал гадость и свободен.

Распутать плетение, лишенное центра оказалось не сложно. Петли сами распускались, спицы таяли прежде, чем до них доходила очередь. С колючками было сложнее. Часть превращалась в знакомые искорки и быстро тухла, часть выпадала в материальный мир, не меняя своей формы. Странные колючки, так быть не должно. Наверное, тоже лучше показать кому-то из тех, кто в таких вещах разбирается.

Очнулся беловолосый в тот момент, когда Ярослав деловито сгребал колючки на куртку к пойманной спице. Долго наблюдал за его действиями. Потом осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания, подергал руками и ногами. Наверное, проверял, как работают.