Инесса Ципоркина - Власть над водами пресными и солеными. Книга 1 Страница 44

Что тут поделаешь? Придется драться. Как всегда.

Стена вот-вот закончится. Гуль — это опасно, хотя деталей я не знаю. Но я опаснее. В моем арсенале целых два демона, которым не мешает временами погулять… по нарвавшимся на асимметричный ответ гулям.

Черная Фурия подходит лучше. Вряд ли гуль настолько сексуален, чтобы его заинтересовал недавно вселившийся в меня суккуб. Или гуль — суккуба.

Я спотыкаюсь и лечу в колючую траву лицом вниз. Дубина с коротким рычанием кидается ко мне — приятно, что он пытается меня спасать, несмотря на целую виктимную команду из девушки-овцы и нерасторопного араба…

Человеческое тело не знает, как можно прыгать, не имея ног. По опыту Черной Фурии скажу — прекрасно. Прыжок, в котором участвуют все мышцы и даже ребра огромного тела, устроенного, словно пружина, — это похоже на аттракцион, в котором тебя, маленького и слабого, вдруг подбрасывают на высоту многоэтажного дома (а телу кажется, что вообще в стратосферу) — но все хорошо, ты в безопасности, поручни крепко-крепко сжимают плечи и живот… А если ты и есть эти поручни, если ты сам контролируешь любое движение — страх уходит, остается азарт и эйфория.

Выпрыгиваю из-за стены уже Черной Фурией. Позади остается остолбеневший Геркулес и его команда, в ужасе повалившаяся на колени.

Гм. Гуль не впечатляет. Вообще, мифологические монстры далеко не так ужасны, как названные в их честь монстры компьютерные. Но эта — просто женщина с длинными волосами и кошачьими ногами. Только лицо у нее… Оно как будто застряло на стадии перехода к тигриной морде. Странный разрез глаз, скошенный лоб, плоский нос с узкими, не по-человечески вырезанными ноздрями. Но в целом ничего особенного. Я рядом с нею — точно поезд рядом с легковушкой.

Ага! Если не учитывать скорости, с которой гуль передвигается. Схлестнись я с такой же гигантской змеей, как Черная Фурия, у меня было бы куда меньше проблем. А сейчас эта тварь играет со мной, будто мангуст с коброй. Я не вижу направления ее прыжка. Я не понимаю, с какой стороны придет опасность. И она кусает меня за хвост!

Я уже не шиплю, а свищу от злости. Думаете, так приятно, когда тебя кусают и дергают за хвост?

Что касается попыток схватить ее и удавить на хрен, то ни одна не прошла. Ни одна! Эта мифологическая особа словно мылом намазана.

Вскоре я начинаю выдыхаться. Мне тяжело швырять туда-сюда все эти мускулистые (и очень тяжелые) кольца, в которые свернуто много-много метров меня. Убить меня — вопрос времени. Оказывается, Фурия не рассчитана на долгий поединок. Оказывается, ее довольно легко измотать. Оказывается, змеи — даже огромные — не всесильны.

Мое тело совершает ошибку за ошибкой, а мозг подло пророчествует: вот сейчас, сейчас…

Змеи глухи, но я-то не змея. Я небывалое змееобразное чудовище, которое неплохо слышит. И потому голливудский, блондинковый, заполошный визг выключает меня из реальности. Ненадолго.

Ага. Девушка Геркулеса очнулась. Ей понадобилось время, чтобы понять: вот во что превратилась тетя, казавшаяся ей такой добродушной. А это — другая тетя, норовящая перегрызть якобы добродушную тетю пополам. После чего отведать мясца всей честной компании.

Но не я одна оказалась парализована этим высококлассным девичьим визгом.

Гуль замирает. В ее глазах вспыхивает здоровый аппетит и здоровый (для гуля) интерес. Ей нужна доля секунды, чтобы вернуться к схватке. Но у нее нет этой доли. Мои зубы уже у нее в загривке. Я, в отличие от гуля, не ем визжащих девушек. Так что мне легче отвлечься от соблазнительных звуков, которые они в панике издают.

Я, помня об отвратительном вкусе эктоплазмы, резко мотаю головой. Труп гуля вылетает из моего рта и с размаху бьется о торец стены.

Я оборачиваюсь и вижу араба, скрючившегося в позе зародыша, и Геркулеса, загораживающего девушку своей мощной грудью. Ну да. Все никак не привыкнет к моим новым полезным навыкам и к моим новым симпатичным обликам. Тупица.

Пока мое тело съеживается до человеческих параметров, воображение услужливо подсовывает мозгу анатомический атлас, раскрытый на странице "Внутренние органы змей". А что, если бы наша овечка не завизжала, вызывав у гуля желудочный спазм?

Мне нужны новые обличья. Еще более ужасные и непобедимые монстры. Монстры на все случаи жизни. И не надо говорить: не напасешься! Напасусь. Надо только понять, чего мне не хватает. И что у меня уже есть, просто я об этом не знаю.

Каждый может быть ужасен ровно настолько, насколько необходимо. Главное — захотеть. Это желания быть добрым недостаточно. Жизнь может не позволить тебе стать добрым. А вот осознанное желание быть ужасным — залог исполнения желаемого.

На том бы истории с побоищем и закончиться. Ан нет! Все потихоньку пришли в себя и отправились к тому, что раньше казалось городом, а при ближайшем рассмотрении превратилось в замок.

Издали он смотрелся, будто гигантский корабль, застрявший в песках. В которые неведомо как попал.

Замок принадлежал девушке-овце. Она была его единоличная владелица, хозяйка и госпожа. Потому что никого там, кроме нее, не было. Даже предупредительный араб куда-то подевался. Видать, он был всего-навсего предупредительным привидением.

Зашли мы в этот замок, подняли за собой совершенно бесполезный мост (ров-то все равно сухой, без капли воды) и побрели куда-то по бесконечным лестницам.

Я, когда вижу такие огромные дома, всегда думаю: каково это — жить в одиночку в полусотне комнат? Вот так оставишь непонятно где книжку или вязанье — и броди полдня, разыскивай. Опять же, приспичит мусорной еды под любимый сериал сожрать — тащись на первый этаж в кухню, разыскивай там эти чипсы-попкорн-крекеры, а потом обратно, в южную гостиную, где телик больше, чем в восточной…

И как обитатели таких дворцов ухитряются не выглядеть бодибилдерами? Если в день открыть хотя бы десяток старинных дубовых дверей да пройтись по десяти старинным витым лестницам, мышцы раздует, точно у Железного Арни в его стероидные годы.

Ну и, разумеется, девичья спальня непременно должна быть на самом верху самой отдаленной башни. Она не может находиться в ближайшем крыле, этаже на втором-третьем. Нет. Обязательно на периферии здания и этаже на фиг-знает-каком, чтоб кажного заезжего рыцаря издаля видать было.

Но я все-таки дошла. И отдуваясь, села на глупо убранную кроватку под балдахином. Больше в той комнате сидеть было не на чем.

Дубина, естественно, по дороге отстал. Сделал вид, что пошел на разведку на предмет разведывания запасов съестного. А по-моему, просто струсил.

И вот сижу я в интерьере, который взбодрила бы Белоснежка, будь она эмо и готом одновременно. Сижу и жду юнодевической исповеди.