Не та профессия. Тетрология (СИ) - Афанасьев Семён Страница 45

— А зачем тогда вы здесь?

— Во-первых, посмотреть на тебя. Наставников и ученичества в магии пока никто не отменял. Но в твоём случае это будут чисто технические аспекты, что называется, только «поставить технику». Во-вторых, балансировка, — напоминает Хлопани, поднимая указательный палец. — Она и так была бы нужна, даже если бы «близнеца» не было, мозги — штука тонкая… А наши мозги — ещё и уникальная… Третье, помимо балансировки, мои подсказки помогут тебе сэкономить много лет работы по тупиковым направлениям. Ну и наконец, четвёртое — кто же откажется за казённый кошт пожить в центре империи и неопределенное время отдыхать от зануд нашего Совета? Находясь среди молодёжи, — беззвучно смеётся он, закрыв глаза. — А если серьёзно, то нас слишком мало в любом из миров, чтоб позволить себе игнорировать хоть одного из нас. Если готов учиться ученик — всегда появляется учитель.

— А что там с тупиковыми направлениями в развитии?

— Ну, если коротко… — Хлопани с сомнением оглядывает меня, отрываясь взглядом от чашки с кофе. — Для непосвященных, даже для целителей, наше искусство — это не цель, а инструмент. И самое первое, от чего я тебя хочу предостеречь, это то, что считать так — самый первый тупик. Самый главный тупик. Причём очень опасный для адепта. — Серьёзно смотрит мне в глаза Хлопани.

— А на самом деле, чем является наше искусство?

— А на самом деле, наше искусство — это Пу-у-уть, — медленно тянет Хлопани, продолжая цедить остатки кофе из чашки.

Кофе остыл. У него, видимо, уже тоже. Начинаю заваривать вторую порцию, себе и ему, попутно общаясь с ним:

— Мастер, я раньше слышал кое-что из этой области. Как раз от тех, кто тоже оперировал понятием «Пути», но не здесь. Там.

— Что именно? Какой была трактовка? — с интересом прислушивается ко мне Хлопани, с нетерпением поглядывая на заваривание кофе.

— Цитирую по памяти. «Каратэ нельзя заниматься. Им надо жить. Каратэ — не просто искусство, это Путь познания Себя и Мира». Наше искусство тоже является путём познания себя и мира?

— Да, — удивляется он. — Каратэ — это ваши некроманты? Ты занимался этим каратэ?

— Каратэ занимался, но это не некроманты, — смеюсь, разливая кофе. — Просто философская база очень сходная… У нас там есть похожая философская школа. Вернее даже, скорее религия. Объединяющая не один миллиард людей и несколько десятков тысяч школ. В том числе, школы каратэ. В этой религии считается, что предназначение человека — идти по пути До, в самой большой стране этот Путь называют Дао. Считается, что этот путь не имеет ни начала, ни конца. И если личность свой путь утрачивает, дальнейшее существование души в этом теле бессмысленно.

— Как тонко и глубоко подмечено, — удивлённо качает головой Хлопани. — И я вижу, что ты понимаешь, о чём говоришь… А как записывается по-вашему Дао?

Не вдаваясь в лишние детали того, что это не совсем у нас (а вернее даже совсем не у нас), рисую:

道

Хлопани смотрит полсекунды на иероглиф, удовлетворённо кивает и смеётся:

— Есть хорошая новость, ученик. Даже две хороших новости.

— Боюсь спросить, мастер, — бормочу, — какие именно новости нас посетили.

— Первая новость — я тебе не сильно нужен. Значит, у меня будет больше свободного времени. Предполагается, что в первую очередь я тебя учу именно этой концепции, — продолжает улыбаться Хлопани. — Терпеливо убеждая тебя годами в неотвратимости её законов. Чтоб ты не мыслил пути без Пути. А ты уже вполне сам понимаешь и принимаешь саму суть Природы Вещей. Получается, воспитывать тебя действительно не нужно. Но не потому что поздно, слава Великой…

— У меня сразу два вопроса в этом месте, мастер, — перебиваю его, поскольку он сам рекомендовал не тянуть с вопросами. — Первый вопрос: я вполне согласен с этой концепцией. Более того, я и тут-то оказался из-за неё… Тогда там просто не захотел сворачивать со своего пути До, — поясняю в ответ на любопытный взгляд Хлопани. Он одобрительно кивает. — Но это далеко не единственная религиозная доктрина, к которой я отношусь с уважением. Как с этим быть?

— Никто не ограничивает ширины твоего пути, ученик. Если ты можешь постигать путь шириной в десять саженей, не нужно пытаться шагать по тонкой жёрдочке. Если ты слон, а не муравей. Я тоже свято чту заветы Великой. Но это не мешает мне идти моим Путём вот уже сколько лет… Какой второй вопрос?

— Второй вопрос ещё интереснее. Пути нельзя научить, это аксиома, — вопросительно смотрю на него. — Или у вас, вернее, тут, как-то иначе?

— Не иначе, — качает головой, продолжая смеяться, он. — Просто остальным этого не объяснишь. С тобой приятно иметь дело. Пути научить действительно нельзя. Можно лишь показать, куда ведут те или иные направления. И помочь ученику вначале, проходя часть дороги вместе с ним. Но в случае с тобой, боюсь, лично я очень опоздал к началу твоего пути…

— Мастер, чем тогда мы будем заниматься? И какая вторая новость?

— Вторая новость — мне не нужно тратить время на твоё отёсывание. И я вполне могу расслабиться и получить от жизни толику свободного времени вкупе с удовольствиями. Всего лишь присматривая за тобой, — подмигивает Хлопани, прикладываясь ко второй кружке с кофе. — А заниматься с тобой будем, получается, только постановкой техники. Не знаю, что из себя представляет ваше каратэ, но у нас, при всей демократичности философии, на освоение базы и технических основ нужно потратить время, усердие и силы…

— Как везде, мастер, — пожимаю плечами. — Свои первые четыре удара в каратэ я отрабатывал около двух лет. И всё равно был далёк от совершенства. При такой схожести философии, не думаю, что тут будет иначе. Пока не вижу проблем, — осторожно поясняю свою позицию. — мне приходилось работать годами, чтоб выучить одно единственное движение.

— Тут должно быть проще, — спешит заверить меня Хлопани. — Всё-таки, мудрость прожитой половины твоей жизни и такой широкий кругозор являются хорошей базой… Я вижу у тебя учебник по мыслительным процессам и управлению волей, ученик. Как далеко ты в нём продвинулся? Ну-ка, изобрази мне, скажем…

Через полтора часа Хлопани удовлетворённо откидывается на спинку стула:

— Мне всё понятно, записывай список дальнейших упражнений… Из учебника именно тебе делать всё «в лоб» не пойдёт, у тебя есть индивидуальные особенности из-за этой «жизни». Именно ты генерировать связи можешь быстрее. Именно ускоренная генерация тебе сбивает волю и концентрацию, смотри…

На дополнительные занятия к Лю сегодня не попадаю. Вместо них, старательно записываю и зарисовываю под диктовку Хлопани дополнительный материал, попутно задавая вопросы и выполняя тестовые «прогоны» под его присмотром…

Ещё через полчаса я нахожу Пуна в столовой, где он ужинает вместе с первым курсом. Я, напившийся кофе вместе с мэтром на год вперёд, есть пока не хочу.

Мэтр от ужина также отказался, мотивировав это тем, что за сегодня устал. Плюс, у него какие-то дела в городе, он должен известить кого-то о своём прибытии в Малом Дворце. Велел до завтрашнего утра его не ждать, а завтра обещал прибыть на зарядку. Это всё я сообщаю Пуну в то время как он поглощает двойную порцию стандартного ужина.

— Я сегодня тоже один, — огорошивает меня Пун. Увидев выражение моего лица, он спешит добавить. — Это не то, что ты подумал! Лю с детьми поехала к родителям первого мужа, рассказать обо мне. Заночует тоже там.

В итоге, курсантам делается поблажка в честь их первого серьёзного дня тут, и Пун объявляет им свободное время до самого отбоя. Которое они, если мне не изменяет предчувствие, проведут в кроватях. Пытаясь задушить свои подушки. Иначе говоря, отбой в их случае сегодня наступит сразу после ужина.

А мы с Пуном идём в наш полулюкс.

— Ночуешь сегодня тут? — спрашиваю его, наблюдая, как он расстилает своё постельное бельё во второй спальне.

— Да. Не хочу у Лю без неё ночевать. Да и твоего деда же сегодня нет.