Дэвид Коу - Правила возвышения Страница 45

Под конец они с Ваником порядком вспотели и извозились в пыли.

— Мне нужно переодеться, — сказал Ваник, счищая грязь с рубашки. — Хранитель герцогских погребов не может появиться на пиру в таком виде.

Кадел кивнул:

— Понимаю. Надо полагать, мы увидимся позже вечером.

Они двинулись обратно к кухне, но Ваник тут же остановился:

— Это твое дорожное платье, да?

Кадел повернулся к нему:

— Да.

— У тебя есть с собой другая одежда?

Он заставил себя рассмеяться:

— Мой господин щедр, но не настолько. Это все, что у меня есть.

Ваник смерил его оценивающим взглядом.

— Ты вроде парень высокий, — сказал он. — Но, пожалуй, у меня найдется кое-какая одежонка на тебя.

Кадел прищурился:

— Зачем?

— Я не в состоянии обслужить всех гостей один, а если тот щенок, который бросил меня в ответственный момент, рассчитывает разливать вино герцогу и герцогине на пиру, то его ожидает неприятный сюрприз.

Боги явно улыбались ему, но Кадел никак не показал Ванику, насколько он доволен.

— Право, не знаю, — сказал он. — В Керге я подсобный работник при кухне, но я еще никогда не прислуживал гостям за столом.

Ваник улыбнулся:

— Ерунда. Ты отлично справишься. И я обещаю тебе пять киндов за ночь плюс бутылку лучшего анейранского золотого вина.

Предложение показалось бы соблазнительным, даже если бы он еще не принял решение.

— Хорошо, — согласился Кадел. — Но я предпочитаю санбирийское темное.

— Договорились! — воскликнул Ваник, кивая в знак согласия.

Они обменялись короткими улыбками, а потом его новый друг начал спускаться в подвал герцогского замка, взмахом руки пригласив следовать за собой. Кадел пошел за Ваником вниз по лестнице и на ходу быстро ощупал карман своих штанов. Пузырек, купленный у аптекаря в Хенее, был на месте.

ГЛАВА 9

Воспоминания о Посвящении преследовали Тависа, словно призраки Байана: они не отпускали в течение дня и населяли его сны по ночам. Иногда мальчику удавалось отрешиться от черных мыслей, отвлечься на какое-нибудь дело, но это были в лучшем случае мимолетные мгновения. Образ несчастного пленника в темнице постоянно возвращался, вспыхивал перед мысленным взором, словно молния в ясном небе, наполняя сердце ужасом, от которого стыла кровь в жилах.

Тавис надеялся, что путешествие в Кентигерн принесет облегчение или, по крайней мере, позволит на время забыть о страхах. Однако всякий раз, когда он видел Ксавера и вспоминал о своем поступке, все мгновенно возвращалось. Нет, о самом нападении на своего вассала он ничего не помнил. Но каждый день он видел, какие последствия оно имело для их дружбы, и знал, что во всем виновато пророчество Кирана. В дороге Тавис спал плохо и ел мало. С другой стороны, он никогда еще не испытывал такой неодолимой тяги к вину и пиву и, хотя больше ни разу не напивался до невменяемого состояния, как в вечер после Посвящения, сильно набирался теперь в конце каждого дня. Если Ксавер и видел это, то предпочитал помалкивать. А отец, герцог Кергский, явно ничего не замечал.

По прибытии в Кентигерн Тавис немного воспрянул духом. Сам замок произвел на него глубокое впечатление, а теплый прием, который оказали гостям Андреас и Иоанна, тронул его сердце. Однако в то же время в Кентигерне перед Тависом встала новая проблема: он совсем не был уверен, что хочет жениться на Бриенне. Он видел дочь Андреаса много лет назад, и подробности той встречи с годами стерлись у него в памяти. Он смутно помнил некрасивую девочку, толстую, с жидкими желтыми волосами, вяло свисавшими на плечи. Характер у нее был не лучше, и все дни напролет они только и делали, что дразнили друг друга да дрались. Когда наконец они с отцом двинулись обратно в Керг, Тавис покидал Кентигерн и Бриенну с радостью.

Однако сейчас все вокруг уверяли, что из нее получится прекрасная королева и хорошая жена. Тавису хотелось им верить, и ему пришлось признать, что теперь Кентигернский замок произвел на него совсем не такое впечатление, как в прошлый раз. Ныне он был взрослым человеком, почти мужчиной. Возможно, поэтому он посмотрит другими глазами и на леди Бриенну. Конечно, если она хоть немного похожа на мать, он полностью переменит свое мнение о девушке.

— Ты будешь сидеть на пиру рядом с Бриенной, — тихо сказал Тавису отец.

Они шли по каменному коридору центрального здания Кентигернского замка. После первого обмена приветствиями и любезностями Явана, Тависа и всех их спутников проводили в комнаты в восточной части здания, где у них было время скинуть дорожную одежду, принять ванну и надеть платье, в котором больше пристало появляться на торжественном обеде. Теперь четверо стражников Андреаса, все в парадной форме, вели гостей в пиршественный зал. Следом за Тависом и Яваном шли Фотир и Ксавер, а также двое герцогских слуг, в том числе дегустатор, как отметил про себя Тавис. Несмотря на теплый дружеский прием, оказанный гостям у городских ворот, отец еще не собирался принимать все на веру.

— Я буду сидеть между тобой и герцогской четой. — Обращаясь к Тавису, Яван смотрел прямо вперед, с застывшей на губах улыбкой.

— А Ксавер?

— Я не знаю, где его посадят. Наверняка где-нибудь поблизости. Но твое внимание должна занимать Бриенна. Я хочу, чтобы ты постарался произвести на нее благоприятное впечатление.

— По-моему, это она должна постараться произвести благоприятное впечатление. На престол собираются взойти Керги, а не Кентигерны.

Тут отец наконец посмотрел на него:

— Нам нужен этот брак, Тавис. — В голосе герцога, по-прежнему тихом, послышались раздраженные нотки. — Не вздумай испортить дело своим поведением.

Тавис с трудом подавил возмущение. Официальные приемы были для него не в новинку. Он обедал с герцогами, танами, графами и баронами. Однажды он сидел по правую руку от короля на пиру в Одукском замке. Разве за последние несколько лет он не доказал отцу, что на него можно положиться? Разве он плохо держался у городских ворот сегодня?

Как будто отвечая на эти вопросы, воспоминания вновь нахлынули на мальчика, лишая его уверенности и решимости, подобно неожиданному удару меча в разгар поединка. Его Посвящение, его нападение на Ксавера, его поведение на пиру в тот же вечер, о котором он помнил очень смутно, но слышал достаточно. Отец имел полное право делать подобные предостережения.

— Хорошо, сэр, — сказал наконец Тавис еле слышным голосом, который почти заглушало гулкое эхо шагов. — Я постараюсь.

Яван кивнул и вновь устремил взгляд вперед.