Сергей Раткевич - Чаша тьмы Страница 45

– Сейчас поймешь. – Эруэлл рывком поднял его с пола и ловко развязал веревки.

Разведчик ошалело уставился на свободные ноги и руки. Посмотрел на Эруэлла. Потом внезапно бросился к лежавшему неподалеку мечу. Он уже почти схватился за рукоять, но веревочная петля, захлестнув шею, рывком повалила его наземь.

– Плохо, – проговорил Эруэлл, освобождая его от петли, – скажешь своему командиру, чтоб на переподготовку тебя отправил. А то ведь стыдно, честное слово!

Разведчик не отвечал, ошалело уставившись на грудь Эруэлла, где под распахнутой курткой пышным цветом цвела знаменитая ронская татуировка разведчика. Причем не абы какого разведчика. Все знают, что таких татуировок удостаиваются лучшие из лучших. Особые команды, занимающиеся самыми трудными, самыми опасными, подчас небывалыми заданиями. Специализирующиеся на магах и всем, что связано с магией: волшебные талисманы, заколдованное оружие, чудовища, магически защищенные крепости и прочая чертовщина.

– Хорошо, что я не какая-нибудь красотка, – усмехнулся Эруэлл, – а то ведь под таким взглядом и со стыда сгореть недолго.

– Откуда?! – хрипло спросил ронский разведчик, тыча пальцем в татуировку.

– Руки, сопляк! – Эруэлл резко хлопнул его по вытаращенному пальцу. – С кем ты, как тебе кажется, разговариваешь?!

– С… с… с Эруэллом… – выдавил разведчик. – ко… королем… этого, как его… ну… Оннера!

– Вот как?! – ехидно скривился Эруэлл. – Значит с Эруэллом… ко-королем этого-как-его?! Ну-ну…

Эруэлл выдержал долгую паузу, глядя на разведчика взглядом насмешливым и брезгливым одновременно. Тот аж сжался. Умом он уже понимал, что вляпался в неприятность куда худшую, чем плен и пытки.

– Ты говоришь с командиром отдельного разведывательного корпуса, – царственно бросил Эруэлл, – представляться я не обязан. Скажи своему командиру, что если он принял меня за этого мятежника, то ему также следует отправиться на переподготовку. Во всяком случае, здесь он не нужен. Эруэлла я поймаю сам.

– Но у господина генерала есть приказ… – растерянно пробормотал ронский разведчик.

– А господин генерал может засунуть свой приказ в задницу! Тебе или себе, это уже на его усмотрение! – рявкнул Эруэлл. – Не хватало еще, чтоб у меня всякие идиоты под ногами путались! У меня прямое распоряжение от Его Милости господина Архимага! Так и передай своему генералу! Пошел вон, болван!

– Слушаюсь! – вытянулся разведчик, и опрометью бросился из палатки Эруэлла.

– Пропустить! – шепнул Герцог Седой.

Ронский разведчик ящерицей скользнул сквозь кусты и затерялся в густой траве. Аргельские стрелы так и не сорвались в свой короткий, смертоносный полет.

– Отличный спектакль, – мягко заметил Винк Соленые Пятки, выходя из угла палатки, в котором он недвижно простоял все это время, скрытый тенью.

– Получилось? – спросил вошедший Линард.

– Вроде бы, – пожал плечами Верховный Король.

– Будем надеяться, – сказал Линард. – Я тут нашел неподалеку место, где можно спрятать детей. Отличная пещера в горах. Вроде бы все видно, а ничего не видать. Отправлю их как бы в засаду. Пусть сидят, наблюдают и обрушиваются на врага сверху.

– А они точно ничего не увидят? – спросил Эруэлл. – А то ведь и в самом деле обрушатся. Они такие.

– Если только среди этих сорванцов нет мага – не увидят, – пообещал Линард, – но Йолн говорил, что нет.

– Тогда организуй свою засаду, и поскорей, – поторопил его Эруэлл, – кто знает…

Пиратская флотилия, груженная наемниками, осторожно кралась вверх по реке, словно хитрая кошка к мышиной норке. Впрочем, от кошек пираты все-таки отличаются. Во-первых, не мурлычут, во-вторых, часто путают мышей с мышеловками, чего с кошками не происходит. Поэтому кошки обычно мирно дремлют у очага, а пираты время от времени украшают собой реи собственных и чужих кораблей в тщетной попытке перещеголять елочные игрушки.

Пиратские корабли скользили, словно серые призраки, укутанные бесформенными плащами тумана. Пираты не сомневались в успехе. Наемники тоже. Такая уверенность порождала приподнятое состояние духа и зверские драки между теми, чей дух оказывался приподнят наиболее заметным образом. После нескольких инцидентов на палубах капитанам кораблей вместе с командирами наемников удалось наконец навести порядок, разместив самых задиристых подальше друг от друга и пригрозив накормить идиотами рыб.

Поединки на палубах прекратились, сменившись вялым переругиванием, ленивой болтовней и меланхоличными попытками превратить ржавый двуручник в новенький метательный нож при помощи точильного камня и чьей-то несчастной матери.

– А я говорю в золоте будем ходить… точно! – отдуваясь, пропыхтел здоровенный детина в коротковатой для него кольчуге без рукавов. Рядом с ним стояла окованная железом дубина, как две капли воды похожая на своего хозяина.

– Вот только самозванца этого… по самые сопли в землю вобьем… и будем! – уверенно пообещал он.

Его собеседник, взъерошенный тощий одноглазый человечек пожал плечами и продолжил точить длинный узкий кинжал.

– Усмехаешься, – обиделся здоровяк, – а ты не усмехайся. Ты мозгой пошевели. Тогда и поймешь. Золото, оно…

– Золото! – презрительно фыркнул одноглазый.

– Очень ты умный, как я погляжу, – продолжал распинаться здоровяк, – маг этот, думаешь, зря болтал? Врешь. Маги зря не болтают. Да ему, если хочешь знать, золотую гору наколдовать все равно что высморкаться.

Тощий встал, одним неуловимым для глаза движением отправляя нож в рукав, и впервые посмотрел в глаза своему соседу.

– Когда прибудем на место, не забудь поблагодарить капитана этого корыта за спасение твоей жалкой жизни, – презрительно бросил он, – когда мне надоело считать моменты, во время которых я мог бы тебя преспокойно зарезать, я начал считать поводы, по которым должен бы это сделать. Оба раза я сбился со счета Так что ты труп, придурок. То, что ты еще жив, кажется мне несомненным чудом, сотворенным каким-то немыслимым божеством в компании с капитаном.

Окончив сей убийственный монолог, тощий развернулся и направился прочь. Здоровяк с минуту ошалело пялился ему в спину, а потом, ухватив за рукав куртки другого наемника, излил ему свою горячую обиду:

– Во сволочь, а?! Я ему как другу, как брату, можно сказать… а он?!

– Сволочь, – равнодушно кивнул наемник. – Но лучше тебе с ним не ссориться. Я его в деле видел. Высокого полета птица. Впрочем, как знаешь, – через мгновение добавил он, – твоя жизнь – твое дело…

Река делала крутой поворот, и над водой разнеслись зычные голоса капитанов, боцманов и прочих пиратских вожаков, ответственных за процесс перестановки парусов, перекладки рулей, перевязки узлов, перетягивания канатов и произнесения всего того невероятного количества официально непризнаваемых выражений, которые просто мешками качаются на волнах там, где проходил хоть один пиратский корабль. Ведомые грубыми уверенными руками, корабли скользили один за другим, легкие и невесомые, словно бритва в руке опытного карманника.