Артём Лунин - Башня Близнецов 2 (СИ) Страница 45

Она вошла в купальни, скинула шкурку в бассейн с солёной водой, разулась и нырнула прямо с бортика. Было уже позднее утро, и народу здесь было немного, девушки плавали кто в шкурках, кто нагишом, как она. Недалеко Вейтлинь увидела Пятницу, на этот раз притворяшка была при собственном облике. Они обменялись сдержанными кивками.

Всё-таки странное в Башне сложилось отношение к девушке-лицедейке. Когда-то она жила в южном захолустье, где не было представительства Дома Искусников. Потом Тьярми по какой-то причине решил прихватить её с собой в Башню.

Здесь рабыня Дома неожиданно прижилась и поладила со сверстницами-ученицами. Не последнюю роль здесь сыграла Сара. Анима меняла всё, к чему прикасалась, и знать не знала сословных отличий, плевала на все формальные ранги. Пятница — имя девушке тоже дала Сара, — сошлась с Варишей и каким-то образом умудрилась выслужиться перед магнусом. Хаар за что-то её очень ценил. Тьярми не оставлял свою протеже и, кажется, принялся серьёзно учить чему-то.

Вейтлинь даже немного ревновала. Нынче что, в моде заводить молоденьких подружек? Так и она вполне бы сошла… Столь же экзотична теперь, как и лицедейка.

Несколько раз переплыв бассейн, она села на каменное ложе и вызвала поток воды, массирующий усталое тело. Благодать, так и уснуть можно, вот только не давал покоя чужой изучающий взгляд.

Пятница. Чего ей надо?

Вейтлинь приподняла ресницы. С тех пор, как она обрела Тьму, многое виделось по-новому. Основной облик Пятницы нравился бы мужчинам. Милое личико, изящные руки, упругая небольшая грудь, стройная талия, соразмерные бёдра и длинные ноги…

Но то было внешнее. Вейтлинь старалась не смотреть на Пятницу слишком внимательно, то, что скрыто от обычного взора и было видимо ей, вызывало тошноту и страх.

Светлая кожа Пятницы была повсюду испятнана чёрными отметинами боли. Так представали Вейтлинь следы живодёрской операции, слепившей из девушки лицедейку. Приживление мускулов по всему телу и лицу, чтобы сделать облик текучим, магическая модификация сухожилий и суставов ради возможности менять манеру движения.

И ещё более жестокое вторжение в разум, расщепившее сознание, благодаря которому Пятница в разных своих обликах даже думала по-разному.

Эта идеальная лгунья как будто вовсе не смотрела на Вейтлинь — да вот только та вдруг открыла в себе умение чувствовать чужие недобрые взгляды. В чём дело? Вроде не ссорились, они в последнее время мало виделись, да и вообще прежняя Вейтлинь была довольно заносчива и не особенно общалась с той, которую считали просто имуществом дома.

Девушка вылезла из бассейна, прошлась туда, сюда, стряхивая вялость после тёплой воды. Встала перед участком стены, испещрённым дырками.

— Ветер, — тихо шепнула.

Поток воздуха быстро обсушил. Вейтлинь присвистнула, призывая свою шкурку из бассейна, та приплыла, вылезла и отряхнулась. Девушка наступила на неё ногами, и шкурка заползла вверх по телу, привычно подогналась так, как она обычно носила.

Выходя, Вейтлинь всё ещё ощущала на себе взгляд Пятницы, но скоро забыла об этом.

— Джерф, какого храя?!.

Удар, пришедшийся в пустоту. Чудовище скользило, избегая его копья.

— Это же я, Хегор!..

— Молчи! Ты — не он!.. — удар. Опять мимо.

— Джерф, прекрати!.. Я скоро не смогу его удержать!.. — непонятное создание вдруг выскалилось. Рот широко распахнулся, за рядами белых зубов трепетал чёрный раздвоенный язык. кошмарное зрелище, но Джерфу немедленно полегчало — теперь никто бы не сказал, что тварь похожа на знакомого мальчишку, что погиб по его вине.

Ладно. Это чудовище, обычное чудовище… Хорошо, необычное, раньше он с таким не сталкивался, и разговоров не слышал. Будь осторожен, парень, чудо-юдо может быть как и относительно безобидно, так и предельно опасно.

Но Джерф в любом случае собирался его убить, на всякий случай. Он сделал выпад копьём, тварь текуче уклонилась и атаковала сама, рубанув широко расставленными пальцами по копью. Не задурно по наконечнику, а по древку сразу за ним.

Джерф едва не выпустил копьё — сила у твари оказалась несоизмерима с внешним хилым видом. На металле появились глубокие зарубки, тут же начавшие затягиваться.

— Да прекрати же ты, или я убью тебя!.. — всё тем же голосом, невероятно похожим на голос Хегора, взмолилась тварь.

Двое кружились по мелководью. Оборотень снова ударил, целя в горло, тварь отбила копьё наверх и попыталась достать человека пинком. Не достала, но подняла веер брызг, заслонивший ему вид. Он вслепую выставил копьё перед собой.

И тварь напоролась на него. Повисла.

— Джерф, — жалобно сказал урод.

Оборотень, хакнув, приналёг, но тварь не заорала от боли, вообще не издала ни звука. Просто схватилась за древко, сама насаживая себя глубже, и скользнула по копью вплотную к нему. Из раны выступила чёрная остро пахнущая жидкость.

— Джерф… извини, Джерф, — он успел выпустить оружие и поднял руки, защищаясь, через мгновение оказался сбит и подмят маленьким телом, крепко стукнувшись затылком о камни дна и ненароком хлебнув воды. Вынырнул, обхватил тварь за запястья, удерживая. Влажная кожа была скользкой, Джерф с ужасом увидел, что из-под вполне человеческих ногтей торчат длинные тонкие когти-иглы. По два на каждый палец. Сильно запахло змеиным ядом, жёлтая тягучая жидкость капнула ему прямо в лицо. Защипало. Джерф заставил себя смотреть в лицо твари. Не думал он, что смерть его будет выглядеть так…

Мальчишка оскалился.

— Нет, держу, — засмеялся. — Слышишь, Джерф, я могу сдержать его, я контроли…

Мелькнула серая тень.

Одинец налетел, норовя вцепиться в загривок. Тварь извернулась, выскальзывая из захвата, и с маху ударила когтями. Волк взвизгнул страшно. Они вместе упали в воду, Одинец оказался внизу.

Джерф вскочил, и его вой подхватила стая. Чутьём хищники, четвероногие и двуногий, уже поняли, что брат мёртв.

Волка и монстра уносило течение. Тварь оттолкнула мохнатое тело — и оно безвольно поплыло прочь. Оскальзываясь на камнях, тварь встала. Прободённая насквозь копьём, она, казалось, не замечала этого.

Перехватив взгляд Джерфа, тварь оскалилась, взялась за копьё и стала вытягивать его из раны. Не проталкивая вперёд или назад, а двигая вбок!.. Мёртвая плоть расходилась перед двигающимся через неё древком и снова смыкалась, послушно заживала. Одежда, казалось, ушла под кожу, а потом плечи монстра заблестели, одеваясь крупной чешуёй.

Джерфу было страшно, очень страшно. Потому, не дожидаясь, пока монстр избавится от копья и обрастёт полностью, он взвыл, приказав лесным братьям — не вмешиваться!.. и кувыркнулся через спину, превращаясь.