Павел Корнев - Чёрные сны Страница 46

– Стоп! Что значит внизу?! – забеспокоился я, нагоняя вновь рванувшего по коридору Шурика. – Ты куда собрался, Сусанин?

– Да не ори ты. – Ермолов остановился у какой-то дыры в полу. – Рюкзак давай.

– Чего делаешь?! – в голос взвыл я, когда он принялся скидывать в провал наши пожитки. – Совсем опух?

– Спустимся – заберём, а тащить с собой их незачем, – объяснил мне здоровяк. – И не трясись ты – этим летом сюда на учения мотались. Ходы ещё не всё забыл.

– Сколько народу потерялось? – уточнил я, покосившись на стены, покрытые обледенелой коркой какой-то осклизлой гадости.

– Трое, – сознался Шурик и, желая замять эту неприятную для него тему, вновь заторопил меня: – Ходу, ходу!

– А чего самим так не спуститься? – стараясь не отстать, поинтересовался я у Ермолова.

– Одного так и потеряли, тоже самый умный был. Говорили же: не лезь – так нет, не послушал. Задохнулся на хрен, – после долгого молчания соизволил ответить Ермолов и включил заблаговременно вытащенный из рюкзака фонарик. – Ничего не чувствуешь? У меня, блин, аж мурашки по коже.

– Не, нормально всё, – откликнулся я, прислушавшись к своим ощущениям, и подошёл к тёмному пролому, вокруг которого валялись куски выломанных из стены гранитных плит. – Взрывали, что ли?

– Да не лезь ты вперёд батьки. – Шурик оттащил меня назад и, направив в пролом луч фонаря, переступил через вывалившийся из стены блок. – Никто ничего не взрывал, с чего взял?

– Само вывалилось, что ли? – хмыкнул я и принялся изучать провал внутренним взором. А то так сунешься непонятно куда – потом костей не соберёшь.

– Давай короче, – позвал меня Шурик и, освещая путь фонариком, двинулся дальше.

– Иду, – поморщился я, пытаясь избавиться от странного гула в голове. Что интересно – гудение появилось, стоило лишь повнимательней вглядеться в темноту пролома. Странно это – как спустились, интенсивность магического излучения на убыль пошла. Даже защитные барьеры ослабить пришлось, чтоб в себе излишнюю энергию не таскать. А тут будто колотушкой в темечко тюкнули. Аж зубы заломило.

Тихий хлопок покатился по уходившему вниз узкому переходу, когда мы уже почти спустились на этаж ниже. Мерно нараставший шум догнал нас и, сбивая со стен пыль, умчался во тьму, чтобы несколькими мгновениями позже эхом вернуться обратно.

– Вот кого-то на голову и укоротило. – Шурик бросил на пол лыжи и с автоматом в руках развернулся к хриплому лаю помчавшихся по нашим следам собак.

Последовав его примеру, я едва успел поднять ружьё, когда в свете пристроенного на камни фонаря мелькнула нёсшаяся за нами лохматая кавказская овчарка. Автоматная очередь сбила её в прыжке, чуть позже и мне пришлось пальнуть картечью по выскочившим из тьмы подземелья поджарым гончим.

Сдохните, твари! Получите!

Никогда собак не любил.

– Ложись! – дёрнул меня Шурик, и над головами пронеслась короткая очередь трассирующих пуль.

Ответные выстрелы Ермолова заставили автоматчика укрыться за поворотом, и воспользовавшись короткой передышкой, мы выскочили из уходившего во тьму лаза в пересекавшийся с ним широкий коридор. Шурик почти сразу же ещё раз свернул и, юркнув в неглубокую нишу, выключил фонарик.

– Ты чего ржёшь, придурок? – зашипел я на хрюкавшего себе в кулак от душившего его смеха Ермолова.

– Сделали! Мы их сделали! – немного успокоившись, Шурик заменил рожок АКМ. – Егерей! Парням расскажу – не поверят.

– Не сделали пока ещё, – я попытался остудить его восторг. – Так что успокойся: если нас прихватят, ты уже никому ничего никогда не расскажешь.

– Хрена лысого они теперь прихватят! Без собак нас здесь никому не отыскать.

– А на фига им за нами бегать? Перекроют выходы, и все дела.

– Людей не хватит, – уже спокойней объяснил мне Шурик. – На верхних этажах нам, конечно, ловить нечего, но через нижний запросто уйдём.

– Ты опух, что ли? Какой нижний уровень? – я толкнул его в грудь. – Жить надоело?

– Успокойся ты, – отпихнул мою руку Ермолов. – Говорю же: пару ходов знаю.

– Да какая разница в принципе? Что через верхние этажи, что через нижние – достаточно у дороги пост выставить, и никуда мы не денемся.

– Ты Гошу Жукова знаешь? Не пересекались? – Присев на корточки, Шурик прислонился спиной к стене и тяжело вздохнул. – Он сам из Братства, а они этой крепостью давно интересовались. Вот он и показал ход на соседний холм. Там, оказывается, тоже башни стояли. Оттуда и смоемся. Только до ночи надо успеть, ночью, Гоша говорил, вниз лучше не соваться.

– Ладно заливать. Ты хоть знаешь, где мы сейчас находимся? – вытащив из расстёгнутого патронташа пластиковую гильзу, я перезарядил ружьё. – И с рюкзаками как быть?

– Как раз мимо проходить будем, заберём.

– А лыжи?

– Лыжам каюк.

– Зашибись!

– Блин, Лёд, я не понял: ты чем недоволен вообще? Хочешь – возвращайся за лыжами. Там, я думаю, тебя с распростёртыми объятиями встретят! – разозлился Шурик.

– А ты не думай, вредно это, – огрызнулся я. – Как без лыж дальше пойдём?

– А к чему они? До Границы и без них спокойно доберёмся, а дальше телепортом.

– Всё, проехали, – махнул я рукой, осторожно высунул голову из ниши и прислушался к далёким хлопкам выстрелов. – Никак из автоматов палят?

– Егеря на кого-то налетели, не иначе, – предположил Шурик и потянул меня за собой. – Давай закругляться, время поджимает.

– Тебя держит кто-то? – не удержался я от колкости и поплёлся за Ермоловым. Ох, как бы на егерей не нарваться! Да и обитатели заброшенной крепости тоже немало хлопот доставить могут. Хлопот, хм... Не совсем подходящее слово для описания процесса поедания человека живьём. Особенно если этот человек – ты сам. – Под ноги смотри!

– Чего ещё? – вздрогнув, остановился Шурик.

– Мёртвый подснежник, – объяснил я, обходя стороной росший прямо из каменного пола цветок, лепестки которого едва заметно светились бледно-голубым сиянием.

– Ну и глаз у тебя! – восхитился Ермолов и, повторив мой путь, с приличным запасом обогнул цветок. – Я и не знал, что эта гадость на камнях растёт.

– А чего ей не расти? Дураки где только не шляются, – усмехнулся я. Да уж, не зря колдовским зрением дорогу проверял. А то бы от Шурика даже ножек и рожек не осталось. Жаль, каменные стены внутренний взор глушат – ничего даже через десяток шагов различить уже не получается. Хорошо хоть, колокола больше в голове не звенят. Может, тогда я просто от стимулятора восстановиться не успел?

Облюбовавших подземелье мёртвых подснежников по пути больше не попадалось. Зато в избытке хватало густо разросшейся жгучей плесени, которая покрывала резной камень стен. Через какое-то время Шурик плюнул на осторожность и включил фонарик – в темноте шанс вляпаться в эту паскудную растительность зашкаливал за все разумные пределы. Тут никакой антидот не поможет, только немедленное хирургическое вмешательство. А у нас из всего подходящего инвентаря лишь спирт медицинский и ножи, даже ножовки нет.