Александр Прозоров - Зеркало Велеса Страница 46

— Ты заходи, отрок, — пригласил Андрея колдун. — Заходи. Как готов буду, узнаешь.

— Ладни, старик, — кивнул новик. — Зайду. Дней через пять. До того времени управишься?

— Заходи. Там видно будет.

Зверев опять кивнул и направился к лестнице. Когда он миновал идолов, Лютобор неожиданно окликнул:

— Так и уйдешь, смертный? Нешто попросить ничего у волхва вещего не хочешь?

— Ты меня домой отправь, колдун, — отмахнулся новик. — Остальное я и сам как-нибудь добуду.

— Так и не надо тебе ничего? Ни серебра казну не хочешь, ни любви девицы красной, ли силы великой? А хочешь властью одарю?

— Душу не продаю, колдун.

— А разве я у тебя душу прошу, чадо неразумное? Я ведь и так, по доброте своей одарить могу.

— Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

— Это верно, — как-то странно закудахтал старик. — Но ведь я тебе не сыр предлагаю. Ты, вижу, воин, отрок. А хочешь, оружие твое заговорю так, что никому в руки даваться не станет — резаться будет, колоться, не слушаться. А к тебе, коли что, само возвернется?

— Так не бывает, — замедлил шаг Андрей.

— Прямо счас заговорю. Ты и убедишься.

— А взамен чего спросишь?

— Крови несколько капель спрошу. И то не себе. Для заговора. На тебя оружие заговаривать — от тебя и кровь нужна.

— За что же милость такая, колдун?

— Как же, чадо? Обиду, вижу, на меня держишь. Вот немного и откуплюсь.

— Долго это? — В душе Андрея боролись любопытство и недоверие. Да и предложение показалось заманчивым. Кто же откажется от «ручного» оружия?

— Что ты, чадо, дело несложное. Легко управлюсь. Токмо и ты не забывай: не колдун я. Волхв Сварога Великого, праотца всех людей русских. И именем Лютобора наречен. — Старик поднялся из-за стола, прошелся вдоль стены, постукивая пальцами по расставленным по углублениям кувшинам. Снял один, другой. — Иди сюда.

Андрей повел плечами. Спустился обратно, в логово чародея. Любопытство взяло верх над всеми прочими чувствами. При настоящем колдовстве он не присутствовал еще никогда.

— Воска пчелиного для огня, — негромко начал перечислять волхв, — жира медвежьего для силы, сала человеческого…

— Человеческого сала?! — вздрогнул Зверев.

— Его самого. — Старик крепко ухватил его за подбородок, поскреб краем ложки по носу, отер о край глиняной плошки, в которой уже лежали ломти крупянистого топленого сала и воска. — А теперь кровь. С языка нужна и с уха — коли хочешь, чтобы говорило оружие твое. Открой рот.

Андрей открыл, напрягся, ожидая боли. Но колдун кольнул его так стремительно, что паренек не успел испугаться. Лютобор стряхнул к другим ингредиентам каплю крови с языка, потом с уха, пошел к очагу и начал водить плошкой над углями.

— Чадо, в тот угол, к полке отойди. Трубка там стоять должна в палец толщиной, серебряная. Сюда неси, поставь на угол. Теперь пот… Подол рубахи подыми и снизу, от тела, нитку со шва одну выдерни. Исполнил? Нет, мне не давай. В трубку внутрь заложи, хвостик наружу выпусти и прижми краем к столу, чтобы нить внутри проходила… Ага… А другой кончик снаружи свесь. Так, теперича сюда глянь. Видишь, подтаивать все начинает и внутрь стекаться? Теперь мы плошку по кругу поводим, дабы перемешалось, да заговор тут как раз и наговорим. Силой медвежией, волей земной, словом Свароговым, кровью человеческой заклинаю тебя, сталь холодная. Быть тебе костью моей в сече жаркой, быть тебе ухом моим в сладком сне, быть тебе волей моей в руке чужой, быть тебе словом моим в тяжкий час. Дело мое легко, слово мое крепко. Отныне и во веки веков… Дальше смотри.

Перемешав кровь, жир, воск и сало плавными круговыми движениями, чародей отступил к столу, поймал левой рукой хвостик нити. Удерживая его наверху, Лютобор опрокинул плошку и вылил содержимое в трубочку. Прижал палец к губам, давая знать, что говорить нельзя, и снова уселся перед цыпленком продолжать трапезу. Когда от птицы остались только косточки, а от хлеба и вовсе ничего, старик взял трубку, нажал пальцем внутрь — и на стол выскочила серая короткая свеча.

— Клади, чего заговорить хочешь, — предложил Лютобор.

Андрей мигом выдернул из ножен саблю, косарь, вытряхнул из рукава кистень. Чародей зажег от очага свечу, мимоходом зачерпнул с пола пыль, вернулся к столу:

— Заклинаю тебя силою земли, — сыпанул он пыль, — заклинаю тебя силою огня, — он провел сверху свечой, — заклинаю тебя силою ветра, — рукой он махнул на оружие, создавая движение воздуха, — заклинаю тебя силою воды, — колдун стряхнул несколько капель из стоящей на столе влажной деревянной миски. — Силой медвежией, волей земной, словом Свароговым, кровью человеческой заклинаем тебя, сталь холодная. Быть тебе костью моей в сече жаркой, быть тебе ухом моим в сладком сне, быть тебе волей моей в руке чужой, быть тебе словом моим в тяжкий час. Дело мое легко, слово мое крепко. Отныне и во веки веков… — Чародей наклонил свечу, и растопившийся состав потек на лезвие сабли. Повторяя заклинание, Лютобор капнул немного на косарь, потом на кистень. Свечу решительно задул и метнул в очаг. — Все! Готово.

— И-и-и… Что теперь? — поинтересовался новик.

— Подожди. — Лютобор сгреб заговоренное оружие, поднялся наверх, вышел из пещеры. Вскоре вернулся уже с пустыми руками. — Ступай наверх и позови его. А я пока отвара нам заварю, для здоровья крепкого.

— А где звать? — не понял Андрей.

— Где хочешь. Я его наугад в стороны раскидал.

— Ну, ты… — возмутился Зверев, но ругань все же придержал, ринулся вверх по лестнице, выскочил на воздух.

Серый вопросительно всхрапнул, затоптался у кустов, дернул мордой поводья, запутавшиеся среди ломких прутьев.

— Потерпи маленько, — попросил его Андрей. — Куда же этот полоумный старик мое добро покидал?

Вокруг, не считая узких тропок, лежал глубокий рыхлый снег — не меньше, чем по колено, намело. А то и выше. Поди разыщи под ним тяжелую узкую саблю! Уж про кистень и говорить нечего.

— Ну, и чего теперь? — Он вздохнул. — Вот… блин горелый. Как он там говорил — позвать? Ладно, попробую. — Зверев опять вздохнул и, чувствуя себя полным идиотом, тихонько позвал: — Са-абля… Са-абля, ты где?

Неожиданно он услышал, как тихонько, словно где-то под одеялом, тренькнул камертон. Долго и протяжно: дзи-и-и-и-и-инь…

— Сабля? — Он повернул голову, ловя направление на звук. Пробежался несколько метров — и увидел в насте продолговатый след. Черпнул рукой возле одного края, нащупал рукоять, выхватил клинок и радостно засмеялся: — Так вот ты какая… Звонкая! — Тщательно вытер сталь о рукав, вогнал в ножны и вопросительно произнес: — Косарь? Косарь, отзовись!