Людмила Астахова - Теперь или никогда Страница 46

– Говорят, остров Тэлэйт прекрасен? А ты там была королевой?

Джона по себе знала, как ожидание ребенка пагубно сказывается на умственных способностях женщины, но умничка Анвельма как-то уж слишком радикально поглупела.

– Нет, что ты. Просто жила среди дальних родичей своей матери.

– Но там же была война. Ты сбежала от оккупантов-ролфи?

Хилдебер одними глазами безмолвно призвал бывшую невесту к терпению и пониманию. Впрочем, вопрос снова оказался уместным.

– Что-то в этом духе, – радостно соврала Джона.

– Нам так тебя не хватало, милая. Я скучала по нашим беседам. Даже представить себе не могу – ты среди диких горцев, которые даже во сне не расстаются со своими мечами и кинжалами. Ужас! Как я тебе сочувствую, дорогая.

В прелестной, украшенной модной шляпкой с нежно-розовой лентой головушке Анвельмы Ронд снова сменились потоки впечатлений, открыв слезные шлюзы.

– Милая, ну что же ты себя так изводишь? – проворковал снисходительный и понимающий муж. – Хочешь, пойдем еще посмотрим на лягушечек?

И лихо подмигнул Джоне, дескать, доверьтесь мне, я знаю, что делаю. И действительно, несчастные земноводные, умерщвляемые, обезглавливаемые и пронзаемые насквозь препаровальной иголкой чувствительную леди совершенно не печалили, напротив, вызывали неумеренный восторг.

– Какой загадочный парадокс, – философски вздохнула шуриа, глядя на увлеченную варварскими экспериментами подругу.

– М-да, науке еще предстоит разгадать сей феномен, – согласился будущий отец. – Но когда-то же это должно кончиться, верно?

– Что именно?

– Слезы без причины, полуночные вареные раки, – Хилдебер поморщился, вспоминая причуды супруги. – И прочие неестественные капризы. Вы же знаете Вель гораздо дольше, она всегда была на редкость разумной женщиной.

И пока чувствительная леди Ронд наслаждалась посмертными муками лягушек, Джона изо всех сил утешала ее мужа. А заодно и выспрашивала о синтафском житье-бытье.

– Милая Джойана, с тех пор как вы нас так внезапно и загадочно покинули, многое в Санниве изменилось, и не в лучшую сторону. Эсмонд-Круг окончательно наложил лапу на его императорское величество, превратив Атэлмара по сути в безвольную марионетку. Ходят упорные слухи, что последний год на троне сидит двойник, а государь давно заточен в тюрьму эсмондов, если вообще еще жив. Большинство мыслящих людей давно уверились в узурпации власти Эсмонд-Кругом, но любые попытки сопротивления пресекаются на корню.

– Жуткая главоусекающая машина на площади Мира заработала вовсю? – не скрывая горечи, спросила леди Янамари.

– Ах, если бы! Эсмонды вспомнили старую практику тайных исчезновений неугодных. Был человек, и нет человека. Мы-то думали, что все началось с вас. А оказалось… Впрочем, я рад за вас, милая Джой. И даже не обижаюсь.

У него была такая обаятельная улыбка, что шуриа не устояла и шутливо шлепнула бывшего жениха сумочкой.

– Забудьте ваши обиды, Хилдебер. Мы ведь друзья?

– Конечно. Не исчезни вы, я бы не познакомился с Вель. Общее дело сплачивает и объединяет, тем паче розыски.

– Так вы меня искали?! – Джона чуть сумочку не выронила, так экспрессивно всплеснула руками.

– Конечно! А вы как думали? Все вместе. Даже этот ваш ужасный Жозеб Мендия. Он нанял частного сыщика, вообразите себе?

Все-таки не зря графиня выделяла Хилдебера и благоволила ему. Сложись все иначе, совсем-совсем иначе, они могли бы стать супругами… Но жизнь такова, что каждое твое слово, каждый поступок подобен острейшему ножу, отсекающему иные вероятности событий. Сложись все иначе, и у них с Аластаром никогда не родился бы Шэррар, и Аластар не узнал бы Идгарда, и не случилось бы очень много разных вещей, хороших, плохих и ужасных. И кому, по большому счету, решать, чему быть, а чему так и остаться неосуществленной возможностью? Уж точно не Джойане.

– Не переживайте так, Джой. Он быстро утешился, – баронет смущенно приподнял шляпу и кивнул на супругу: – Я, правда, тоже.

Анвельма тут же почувствовала на себе любящий взгляд мужа, забыла о терзаемых квакушках, а также изъявила желание откушать чего-нибудь сладенького в ближайшей кадфэре.

Наилучшее, по словам Хилдебера, заведение находилось в трех кварталах и располагалось в старинном, классического диллайнского стиля, четырехэтажном доме с внутренним двориком. Столики на открытых галереях с колоннами, откуда клиенты могли лицезреть глухую южную стену, сверху донизу увитую вечнозеленым плющом, создавали очень романтичную атмосферу.

Джона не стала спорить, и они решили прогуляться пешком. Посредине округлая леди Ронд, настойчиво конвоируемая мужем и подругой из временного храма наук.

– Увлечение лягушками может нехорошо отразиться на младенце, – пригрозила Джона.

Погода стояла прекрасная, прогулка пошла на пользу всем. После душного, в буквальном смысле наэлектризованного воздуха научной выставки морским, попахивающим рыбой ветром дышалось полной грудью. На каждом углу девочки торговали примулами и лютиками-прострелами. Пушистые нежные колокольчики в крошечных корзинках так умилительно смотрелись, что баронет купил своим дамам по букетику.

Они шли, смеялись и шутили, но Джону не покидало чувство, что все вокруг ненастоящее. Кроме духов и призраков, которых в таких городах, как Индара, полным-полно. Теперь, когда она знала про диллайнского Предвечного, мир живых людей казался выцветшим и стал похож на умирающий ветхий дом, где ненадежны стены, а полы могут провалиться от веса ребенка. И сам Хилдебер, и его жена, и даже их не рожденный пока малыш, точнее, их бессмертные души обречены на вечное прозябание неведомо где. Джоне хотелось по-собачьи встряхнуться, сбросить с себя липкую паутину безнадежности. Но не получалось, никак не получалось.

По узкому тротуару навстречу шел мужчина, в котором бы даже слепец узнал ролфи, так четко тот печатал шаг. Точь-в-точь как солдаты эрна Тэлдрина, марширующие на плацу форта Шила. И разминуться с ним не было ни малейшей возможности.

– Добрый день, госпожа Ияри, – улыбнулся он, вежливо приподнимая шляпу.

– И вам того же, дорогой эрн-Коллейн, – ответствовала Джона.

У супругов Ронд лица вытянулись от нескрываемого удивления.

– Это же… – пролепетал баронет.

– Второй секретарь посольства Ролэнси, – закончила за него шуриа. – Нечего делать такие глаза, милочка Анвельма. Я, как и все жители Шанты, подданная Священного Князя. У меня паспорт есть.

– Ах, бедняжечка! – воскликнула слезоточивая подруга. – Мы наслышаны про ужасы ролфийской оккупации. Это просто ужасно! Как ты сумела выжить в этой преисподней?