Маргит Сандему - Последний из рыцарей Страница 46

Черные глаза словно впились в ее глаза. Теперь она видела в них злобную усмешку. И грубую, неприкрытую похоть.

У Виллему все поплыло перед глазами. Она хотела бежать к Доминику, хотела закричать, но не успела даже пошевелиться: ее запястья мертвой хваткой сдавили ледяные пальцы, другая рука зажала ей рот и ее потащили к опушке леса.

Но не так-то просто справиться с истинной дочерью Людей Льда! Виллему сосредоточилась на одной единственной мысли:

«Доминик! Ульвхедин! Тристан! Взгляните сюда!»

Тристан не обладал способностью принимать такие сигналы, он не принадлежал ни к избранным, ни к проклятым потомкам Людей Льда. Но Ульвхедин мгновенно поднял голову и вскрикнул. Доминик тоже.

Преимущество было на стороне незнакомцев. Троица шла, ведя перед собой Виллему, как щит. Они прошли через линию солдат, и Виллему услыхала, как ее конвоиры вздохнули с облегчением.

Доминик чувствовал свое бессилие. Он не мог рисковать жизнью Виллему. Но Ульвхедин опустил голову и внимательно следил глазами за людьми, захватившими Виллему.

Один из них что-то сказал пастору на своем немыслимом языке, по сравнению с которым язык пастора казался жалким подражанием. Пастор кивнул и крикнул громко, чтобы все слышали:

— Теперь эта женщина — наша. Мы забираем ее с собой, и если хоть один из вас шевельнется, она немедленно умрет!

О несчастной женщине, лежавшей на каменной плите, все забыли. Виллему была для них более ценной добычей.

Солдаты не могли помешать незнакомцам, ведущим Виллему, спуститься с холма и двинуться к тропинке. Руки Виллему онемели от холода, источаемого пальцами, сжимавшими ей запястья. Ужас сковал ее движения.

Но трое таинственных людей не знали силы Ульвхедина.

В одно мгновение он оказался на вершине холма и крикнул:

— Стойте!

Все трое повернулись к нему. Тот, который держал Виллему, уже поднял руку, чтобы нанести ей смертельный удар, но страшное колдовство Ульвхедина настигло его и поднятая рука бессильно застыла в воздухе.

С губ Ульвхедина слетали диковинные, монотонные, нагоняющие дрему слова, наделенные, по-видимому, таинственной силой. Все члены ордена покорно опустились на колени, не в силах оказать Ульвхедину даже слабое сопротивление. Но ему были нужны не они, а те, что держали Виллему. Те трое на колени не опустились!

Все видели, как они изо всех сил пытались противостоять заклинаниям Ульвхедина. И им это почти удалось, потому что в это противостояние вдруг вмешался Тристан.

— Нет, Ульвхедин, нет! — испуганно воскликнул он. — Не делай этого! Ты мой сын!

— Я это знаю, отец! — горько ответил Ульвхедин, не оборачиваясь к Тристану и не отрывая взгляда от дьявольской троицы. — Я только ждал, когда вы признаете меня! А сейчас отойдите в сторону, иначе Виллему погибнет!

И Тристан, который был всего на пятнадцать лет старше своего сына, повиновался ему с горьким вздохом.

— Я ничего не могу сделать, — сказал он Доминику. — Помоги ему, если можешь.

— Я это уже делаю… — пробормотал Доминик.

Тристан вдруг обнаружил, что его кузен стоит неподвижно, словно врос землю, по лбу у него струится пот, внимание направлено на Ульвхедина.

«Он передает Ульвхедину свою силу, — подумал Тристан. — Господи, помоги им!»

Пока происходил этот разговор, те трое почти освободились от чар Ульвхедина. Но тут Виллему заметила, что кто-то пришел ей на помощь. Кто-то невидимый схватил руку, которая в любую минуту готова была обрушить на нее смертельный удар.

Тем временем Ульвхедин успел снова собраться с силами.

«Тенгель Добрый, — подумала Виллему. — Благодарю тебя! Я знаю, что ты здесь».

Ульвхедин был один против этих исчадий зла. Виллему обнаружила, что, и он тоже получил помощь от Людей Льда. Неожиданно он заговорил на неизвестном ей языке.

Люди на холме лежали, скованные холодом, насланным на них Ульвхедином. Однако против тех, кто сам был холоднее льда, Ульвхедин пока был бессилен. На трех посланцев сатаны, пришедших ниоткуда, его внушение не действовало. Борьба на вершине холма между ними и Чудовищем была борьбой потусторонних существ.

Солдаты нетерпеливо поглядывали на коменданта, но он движением руки сдерживал их.

До сих пор все силы Ульвхедина были сосредоточены на том, чтобы отвести от Виллему смертельный удар. Теперь между ним и тремя пришельцами из иного мира началась другая схватка.

«Именно для того, чтобы в душе Ульвхедина добро победило зло, я и оказалась среди избранных, — вдруг догадалась Виллему. — Вся моя жизнь была лишь подготовкой к этому мгновению, к тому, чтобы мой родич, — не менее сильный, чем эти посланники сатаны, защитил от них Данию и датского короля! Ульвхедин — единственный из нас обладает достаточной для этого силой. Но сперва он из Чудовища должен был превратиться в человека. Доминику, Никласу и мне удалось справиться с первой частью этой задачи. Теперь предстоит главный бой. После этого с нашим избранничеством будет покончено. Только бы нам удалось…»

Голос Ульвхедина окреп, противиться ему было невозможно. Виллему не знала языка, на котором он говорил, но этот язык был похож на язык пастора и троих великанов, пленивших ее, в нем было много гортанных и носовых звуков. В устах Ульвхедина он звучал мелодично и напевно, так же говорили финны, которых она однажды встретила, но все-таки это был не финский язык.

Железная хватка на запястьях Виллему вдруг ослабла. Она осмелилась перевести взгляд на державших ее людей. Их лица были искажены, словно они безуспешно пытались освободиться от какого-то наваждения и тщетно старались собраться с силами, чтобы оказать сопротивление Чудовищу, стоявшему на вершине холма, который они считали своим священным местом.

Виллему потеряла способность двигаться, скованная неземным холодом: он исходил от троих людей, в чьей власти она сейчас находилась, и был также усилен заклинаниями Ульвхедина. Но, несмотря на это, она почувствовала, что в потоке своих монотонных заклинаний он посылает ей сигнал, внушая, что она должна вырваться из колдовского круга, очерченного этими людьми. Виллему с трудом сделала первый шаг. Поняв, что ей это удалось, она, преодолевая мучительную боль, двинулась прочь от этих демонов. Шаг за шагом она приближалась к своим. Добравшись до них, она упала рядом с Домиником и перепуганным насмерть профессором.

— Слава Богу! — обрадовался Доминик. — Когда почувствуешь, что силы вернулись к тебе, помоги Ульвхедину. Ему тяжело одному.

— Сейчас… помогу… — ответила Виллему, ловя ртом воздух.

Тем временем профессор вдруг понял, чего добивается Ульвхедин. Широко раскрыв глаза, он вслушивался в монотонное журчание однообразных слов.