Флейм Корвин - Вор и убийца (СИ) Страница 46

Я направился к повороту на Бранд, где лежали мертвецы; те, кого прикончили стрелы эльфа и мои аркебузы. Шел крадучись, не по дороге, а у кромки деревьев. На проселке я виден, как на пустом столе с белой скатертью. Я осторожно и тихо ступал, магия воровского бога наполнила меня. Я видел сквозь мглу, я превратился в слух.

Добравшись до изгиба дороги, ступил под ель у обочины, чтобы укрыться от постороннего взгляда. Мертвых крысоловов здесь не было, только трупы их лошадей и отметины на снегу. Людей тащили за поворот дороги. Туда, где кричали, и куда надо было идти. Нет, я не собирался лезть на рожон, но я должен представлять, с чем мы столкнулись, и мне нужно оружие! Я найду его там, где лежат мертвецы. Магия дала прилив сил и притупила страх.

Обогнув заросли, я спешно сделал несколько шагов назад. Под ветви и в темноту! О, Харуз! Я потянулся к магии, сливаясь с мглой ночного леса. Картина, представшая в трех дюжинах шагах впереди, достойна кисти безумного художника! Какой бы изобразил дьявольское пиршество в глубинах ада.

Восемь тварей терзали человеческое мясо. Мертвых крысоловов стащили в одно место на обочине дороги, и теперь волкообразные чудовища отрывали от трупов куски плоти, набивая человечиной свое нутро.

Язык не поворачивался назвать их волками. Мертвая тварь, что обнаружилась рядом со мной, весьма напоминала серого, но она была бездыханная, уткнувшаяся носом в землю, и мало впечтлила меня. Эти же, в холке высотой с мастиффа, с изогнутыми колесом спинами, совсем не похожи на волков. Они разрывали крысоловов на куски в страшном безмолвии: без звериного рыка, оскаленных друг на друга клыков и стычек за лучшую часть добычи. Иногда окровавленное мясо кидалось под ноги ближайшего собрата, который с жадностью набрасывался на него. Мне было не понять, зачем они подкармливают друг друга, любой хищник ведет себя иначе.

Казалось, что вижу жуткое сновидение, только эти твари были здесь, предо мной и наяву. Одна из них даже испустила дух, её тело согревало меня, но была ли в ней жизнь? Та жизнь, которая в груди у всех смертных? Этих существ породило нечто противоположное жизни, хотя их сердца тоже гонят по жилам теплую кровь. Я вспомнил о крике, который совсем недавно разорвал тишину. То был пронзительный вопль обреченного, узревшего пред собой оживший ночной кошмар.

Мысли о несчастном посеяли внутри ростки паники, меня охватил страх, захотелось побежать, прижимаясь к земле, скуля и не оглядываясь. Пытаясь совладать с собой, я ненадолго потерялся во времени. Опустив голову, боролся с липким страхом, мне нужно было только одно. Не побежать! Я справился с собой, когда понял, что по-прежнему остаюсь на месте.

Я тянулся к магии воровского бога всем своим естеством. Я мог слышать, как не дано человеку; шагать, не роняя ни звука; видеть в ночи и слиться с темнотой. Но не раствориться перед лицом смертельной опасности, как бы ни хотелось этого сейчас! Хорошо, хоть ветер дул в мою сторону, не тревожа пирующих тварей запахом живой добычи. Благодарение небесам! Я бесшумно отодвигался вглубь леса, фут за футом, однако до опушки все еще близко.

Очень близко! Сразу две твари-людоедки оторвались от мертвецов. Одна принялась вертеть мордой, а вторая высоко задрала нос, пытаясь уловить новый запах. Потом она направилась в мою сторону. Бог Отец или Бог Сын! Я неслышно зашептал слова молитвы, не шевелясь и, как будто не дыша, чтобы ничем не выдать свое присутствие. Мое спасение в единении, в слиянии с ночной тьмой.

На полпути до кромки леса зверь буквально растаял в воздухе. Тварь обрела невидимость и приближалась ко мне, как тогда у повозки. Я видел следы от лап, продавливающих снег, и слышал сопение монстра. Да, да, тварь все-таки дышала, ее можно убить! Только чем?

В двух футах от леса она остановилась. Я чувствовал, что адское существо водит носом, вправо и влево. Я моргнул, и дьявольский волк снова появился передо мной. В угольно черных глаза пустота. В душе снова заскреб ужас, то был взгляд смерти, такой же, как у вампира из деревни под Брандом. Никогда не чувствовал себя столь беспомощным… Один, без оружия, против стаи зверей-людоедов… Без шансов, если заметят… В нескольких шагах от гибели.

Сковала безысходность, во мне снова все кричало: 'Бежать!'. Не знаю, как не бросился в чащу, ломая ветки. Но я стоял. Тварь тоже замерла напротив, бесконечно долгое время она разглядывала лес, пронзая меня своим взглядом насквозь. Она упорно всматривалась в чащу, как будто обладала злым и подозрительным разумом, но тень не выдала меня, а ветер все также дул в лицо, унося прочь мой запах.

Тварь развернулась. Магия Харуза и ветер спасли меня. Зверь по-волчьи потрусил назад, а я благодарил отменными ругательствами двуединый Святой Дух. Искренне и, не замечая, что сыплю богохульства, в тот момент я не владел собой в полной мере, мысли пришли в полное смятение. Зато жив, в этом самый миг я жив!

Брошенный на кровавое и страшное пиршество взгляд заглушил возникшее было ликование. Передо мной все то же жуткое, дьявольское зрелище. Я наблюдал и изредка осторожно переминался с ноги на ногу, счет времени потерялся. Холод пронял насквозь, но не уйти.

Я окоченел. Нужно двигаться! Нужно что-то делать, иначе получу обморожение! Когда решимость вернулась ко мне, а, может, сказалось отчаяние или притупилось чувство страха, ночные твари оставили мертвых и побежали в мою сторону. Сердце отчаянно заколотилось. Все, кроме кричащего чувства опасности, ушло от меня, даже холод. Я удерживал магию и не сводил с них глаз.

Проклятый пепел! Я осел на снег, оперившись спиной о древесный стол. Они пронеслись мимо и скрылись за изгибом дороги. Я сидел несколько минут с пустой головой, наслаждаясь ощущением уходящего страха. Горло сдавило от сухости. Хапнул ладонью снега и затолкал его в рот.

— Ну и трус же ты, Николас Гард, — проронил я, поднимаясь на ноги. В жизни не испытывал большего страха. Откуда в них такая жуть? И дьявол! Как же я продрог!

С трудом передвигая ноги, выбрался из леса и поковылял к месту, где лежали останки крысоловов. Твари пустились по следу повозки с Роем, Фоссом, эльфом и Барамудом. Хотелось верить, что они не доберутся до ушедшей без меня телеги. Но кого я обманываю? Мне было достаточно, что они просто убрались отсюда и подальше!

Я стоял у первого трупа. Точнее, у того, что осталось от человека. Снег вокруг был темным, в морозном воздухе висел запах крови. Мертвые не были обглоданы до костей; создавалось впечатление, что их сознательно уродовали до неузнаваемости, словно у зверья имелся мясницкий умысел. Не буду описывать подробности, пускай те кошмарные воспоминания пребудут лишь со мной.