Денис Юрин - Турнир Страница 46

Последние мгновения перед схваткой растянулись на целую вечность. Защитнице Марка казалось, что за то время, пока она ждала появления из центра сияния противника, уже дважды можно было бы успеть добежать до тайного пристанища морронов и спрятаться за крепкой дубовой дверью, где ей была не страшна даже самая сильная магия. Впрочем, скорее всего, это только казалось, ведь любому известно, что в самые ответственные моменты время коварно играет с нами: ускользает от нас, не дает себя правильно ощутить; и этот досадный парадокс касается не только людей, но и тех счастливчиков, кому удалось шагнуть за черту бессмертия и привычного восприятия мира.

Наконец-то томительное ожидание осталось позади. Алые огоньки прекратили бесцельно сновать по кругу, замерли на месте, заметно потемнели, а потом быстро слились в одно большое, ярко-багровое пятно, из которого тут же выпрыгнула зловещая фигура в окровавленной одежде, местами превращенной (явно при помощи мечей, ножей да кинжалов) в жалкие лохмотья. Черная маска, надежно скрывавшая лицо мужчины, и парочка уже знакомых Милене мечей в его руках не оставляли ни капли сомнения, что перед ней возник тот самый таинственный убийца из «Рева Вепря», от которого она, собственно, и спасала чахленького, но не в меру норовистого даже для разбойника паренька.

Неизвестно, решился бы коварный вампир вновь заговорить, усыпляя бдительность моррона, или пустился бы на иной обман. Готовая к схватке Милена просто не дала ему шанса, использовать богатый арсенал подленьких, недостойных честного воина уловок. Спусковой механизм арбалета сработал легко: без ощутимого сопротивления тонкому указательному пальцу девушки и даже без малейшего скрипа. Всего одно плавное нажатие, и смертоносный болт, разрывая воздух жужжанием, помчался к голове немного замешкавшегося, как будто обескураженного чем-то врага. Короткая дистанция выстрела и высокая начальная скорость снаряда не дали бы живой мишени уйти, обладай она даже отменной для человека реакцией, однако кровососущие твари славятся не только остротой клыков да когтей, но и необычайной подвижностью. За краткий миг полета болта убийца не успел отскочить в сторону, но зато немного сдвинул голову вправо, так что несущееся с огромной скоростью острие наконечника не пробило ему череп насквозь, а всего лишь разорвало маску и, вырвав из левой щеки большущий кусок плоти и кожи, сгинуло в быстро меркнущем, уменьшающемся и тускневшем сиянии.

Боль не заставила врага закричать и уж тем более не лишила сознания. Преследовавший парочку вампир лишь, щерясь, заскрежетал зубами и, не дав Милене времени даже моргнуть, ринулся в бой. Самое обидное, что девушка так и не увидела хотя бы мельком лица противника, с кем ей пришлось скрестить ножи и быстро завертеться в смертельном танце, где такт отсчитывает не привычное для начинающих пар «раз, два, три», а лязг сталкивающейся остро заточенной стали. Одна часть лица убийцы была превращена болтом в жуткое, кровавое месиво из ошметков плоти, осколков зубов и поломанной, торчащей наружу челюстной кости; другую же по-прежнему скрывала маска, как будто не повязанная, не надетая, а намертво приклеенная к лицу.

К счастью для беглянки, неугомонный преследователь все же подустал. Милена поняла это сразу по той легкости, с которой ей удалось отбить первую яростную атаку и даже в самом конце отражения продолжительной серии рубящих ударов изловчиться и контратаковать: поднырнуть под несущийся на нее сбоку меч и оставить на повернутом к ней локте врага глубокую резаную отметину. Обагренный кровью вампира нож достойно справился с порученным ему делом. Он не только раскроил ткань платья с кожей, но и перерезал нападавшему сухожилие.

Уходя от ответного удара с низким разворотом корпуса в приседе, Милена не видела, как меч противника выпал из повисшей плетью руки, но зато отчетливо расслышала звон его падения на камни мостовой. На губах красавицы заиграла радостная улыбка, но она исчезла еще до того, как воительница поднялась в полный рост. Завершить отходной маневр и вновь повернуться к врагу лицом она так и не успела.

Ранение лишило вампира возможности действовать обеими руками, но зато боль, которую он явно ощутил, мобилизовала остаток подрастраченных сил и ускорила не только его движения, но и мыслительные процессы. Вторым мечом убийца не успел бы нанести удар по быстро промелькнувшей перед его глазами спине Милены, поэтому, позабыв о галантных манерах и прочих кавалерских ужимках, он ударил даму ногой, причем по тому самому месту красавицы, что находилось ближе всего к его тяжелому кованому сапогу.

Стальная пластина, нашитая на носок, с хрустом врезалась в незащищенный, легкомысленно подставленный под удар копчик, но жуткую, сводящую с ума боль ванг Бенфор ощутила не сразу, а только в самом конце незапланированного полета, когда, не успев сгруппироваться и подставить руки, ударилась о мостовую лбом. Боль пришла к ней одновременно с двух сторон: ту часть ее тела, что находилась пониже спины, пожирало адское пламя рези и судорог мышц, а все, что было выше поясницы, просто не ощущалось из-за спазмов как будто разорвавшейся на тысячу мелких осколков головы.

«Встать, быстрее подняться!» – пульсировала в чудом не померкшем сознании воительницы единственная и действительно жизненно важная мысль. Она тщетно пыталась подняться хотя бы на четвереньки, но непослушные руки дважды подворачивались в кистях, сводя все усилия на нет, а изводившая болью голова словно прилипла к обагренным теплой кровью булыжникам.

Не добивать лежачих – либо привилегия очень сильных, уверенных в себе бойцов, либо удел глупцов. Возможно, первым убийца и слыл, но вторым уж точно не был! Череда яростных, следовавших одна за другой схваток истощила его силы. Он ощущал боль, исходившую как от изуродованного лица, так и от бездействующей руки, и не видел ни одной более-менее веской причины, чтобы благородно стоять и ждать, пока барахтающаяся у его ног девица придет в себя и наконец-то сможет подняться.

Хоть вампиров и считают хладнокровными, расчетливыми тварями, которым чужды эмоции, но все же это не так. Упорно, хоть и недолго боровшейся за свою жизнь Милене удалось пробудить в черном сердце кровососа и ярость, и гнев. Не подскочив, а медленно, торжествуя победу, приблизившись к поверженному противнику, вампир сначала сильно пнул девушку сапогом в живот, злобно прошипев при этом что-то булькающее, нечленораздельное, а лишь затем занес меч для последнего удара.

Еще миг, и острое, покрывшееся за это утро кровью многих бойцов, в том числе одного моррона, лезвие должно было опуститься и, пронзив насквозь беззащитное женское тело между лопаток, пригвоздить его к мостовой. Однако Милене ванг Бенфор вновь улыбнулась уж было покинувшая ее Удача; улыбнулась широкой, задорной улыбкой беспечного, в кое-чем наивного, но жизнерадостного и редко подолгу унывающего кудрявого паренька.