Брэнт Йенсен - Пленники Камня 2. Хозяева побережья Страница 46

Таскать с собой кошель зингарцу показалось неразумным. «Лиловые» могли сообразить что к чему. Лучше всего деньги припрятать до поры до времени.

Монтейро подобрал с земли послуживший ему орудием камень. Тайник он решил устроить в стене обветшалого дома, за которым не столь давно скрывался. При помощи кинжала, взятого с трупа одного из грабителей, он увеличил то отверстие, из которого вынул камень. Кладка сильно пострадала от времени, и работа протекала вполне споро. Когда зингарец счел углубление достаточным, он заложил в него кошель с монетами, а затем вернул камень на его законное место.

Монах придирчиво осмотрел получившийся тайник. Результатами работы остался доволен и поспешил прочь от места схватки юнца и разбойников. Монтейро не горел желанием разделить участь того бедняги, что взялся доставить кольцо сыну поверженного воина.

Очень некстати заболела голова. Только видений сейчас не хватало!

Краски стали блеклыми-блеклыми.

На мир опускалась тьма.

Боль стала привычно невыносимой.

Еще немного и откроется очередная история человеческого несчастья.

Солнце почти не изменило положения в небесах над Сартосом. Монтейро стоял посреди улицы. Еще ни в одном видении он не ощущал себя таким бестелесным. Люди, один за другим, проходили сквозь него. Чувство было очень неприятное.

К тому же совершенно не ясно, что здесь искать. Кто главный герой этого представления? Как выделить его среди десятков прохожих? Монтейро не терпелось поскорее разобраться с этим видением.

— Груши, спелые груши! – толстый торговец чинно вышагивал по середине улице.

Зингарец не сразу понял, чем этот человек привлек его внимание. Такой же призрак, как и все остальные.

— Покупайте груши! – настаивал толстяк – Отдаю почти задаром!

К нему подбежал мальчик лет семи и протянул медную монетку.

— Дайте мне одну, — попросил он торговца. – Самую сладкую.

— Конечно, — ответил толстяк, выбрал из своего короба самый большой и спелый плод и отдал его мальчишке.

— Спасибо, — поблагодарил торговца паренек.

Тут до Монтейро наконец дошло, что эти двое были единственными из призраков, кто хоть что-то говорил. Остальные открывали рты, но звуков не издавали.

Оставалось выяснить, кому из этих двоих суждено умереть на глазах Монтейро. Пути торговца и мальчишки стремительно расходились. Надо было быстрее решать. Зингарец наугад выбрал мальчика. Если он ошибся, видение скорее всего направит его на путь истинный.

«А вдруг они оба могли стать главными героями? – подумал Монтейро. – Но умереть суждено только тому, за кем я последую».

Монах попытался отыскать в толпе торговца грушами. Его жизнь представлялась зингарцу менее ценной. Улица, как назло, оказалась переполненной. Призраки спешили по своим делам и надежно скрывали толстяка. Монтейро уже сделал первый шаг в ту сторону, куда шествовал торговец, надеясь нагнать его, пользуясь своей бестелесностью, но в тот же миг мир развернулся. Зингарец, против своей воли, последовал за припрыгивающим на одной ноге мальчиком.

— Прости, пожалуйста, — сказал ему монах.

Мальчик смеялся, ел грушу, разговаривал сам с собой. Монтейро молча шел за ним. Выражение лица у монаха было самое траурное. Он знал, что смерть где-то рядом. Еще немного, и она заберет с собой мальчишку.

Зингарец от злости скрежетал зубами. Как никогда, ему хотелось вмешаться. Или хотя бы ускорить события, ожидание становилось невыносимым.

Мальчик доел свою грушу и забросил огрызок на крышу одного из домов. Несколько прохожих погрозили ему пальцами и что-то сказали. Монтейро их слов не разобрал.

— Умирай же, наконец! – взмолился монах.

Словно в ответ на его просьбу мальчик остановился перед дверью красивого двухэтажного здания. Постучался. Из дома вышла красивая статная женщина и что-то сказала ребенку. Мальчик кивнул. Женщина опять его о чем-то спросила. Он в ответ рассмеялся. Монтейро заметил, как эти двое похожи друг на друга. Скорее всего, женщина – это мать мальчика.

Какое-то время они еще беседовали на пороге, а потом женщина взяла сына за руку и увела внутрь дома. Шел тот с явной неохотой.

Монтейро не оставалось ничего иного, кроме как последовать за ними. Он сделал шаг к двери и приготовился пройти сквозь неё. Но она почему-то оказалось вполне осязаемой, равно как и стены. Видение не желало пускать Монтейро в дом.

Все это было очень необычно. Монах присел на корточки и стал ждать. Больше он ничего выбирать не будет.

Но долго отдыхать зингарцу не пришлось. Царившую тишину прорезало зловещее шипение. Источником его была змея. Извиваясь она подползла к большому глиняному кувшину, стоявшему у дома по соседству, и заползла внутрь.

Монтейро подошел поближе, желая знать, что будет дальше. За жизнь свою он не волновался. Видения не ставили своей целью убить его, они выбирали другие жертвы.

Но на этот раз, похоже, обошлось и вовсе без смертей.

Спустилась тьма.

Вернулась боль.

Но лишь за тем, чтоб через миг погаснуть.

Вновь появились краски.

Как выяснилось, зингарец совершенно зря беспокоился. За время видения, вблизи не появилось ни одного «лилового». Похоже, грабители неспроста выбрали для промысла именно это место. Любопытством жители окрестных домов не отличались.

Монтейро даже не пытался отыскать ту дорогу, по которой он сюда пришел. Так не выберешься, а скорее еще больше заплутаешь. Монах просто решил идти прямо на полдень и никуда не сворачивать.

План сработал замечательно. Не прошло и четверти колокола, как зингарец очутился на оживленной улице.

Удача к нему возвращалась! Вот и видение на этот раз закончилось благополучно. Зингарца очень угнетала мысль, что он своим поспешным выбором мог лишить мальчишку жизни. Быть зрителем — это одно, а выступать в роли судьи совсем другое.

— Добрый человек, — обратился Монтейро к одному из прохожих, — не укажите путь к постоялому двору «Морской Змей»?

— Вам сейчас по этой улице, — начал объяснять дорогу немолодой стигиец, — в сторону заката идти надо. Как увидите трехэтажный серый дом, сворачивайте направо. Потом прямо и через четверть колокола прям к «Змею» и выйдете.

— Спасибо, — поблагодарил стигийца Монтейро.

Только он собрался последовать по указанному пути, как взгляд его уперся в толстого торговца, несшего на шее короб с фруктами.

— Груши! Спелые груши!

Опять. Зингарец был готов головой об землю биться. Когда же этот кошмар наконец закончится?! Он начал высматривать в толпе мальчишку. Если верить видению, он вот-вот должен был подойти к торговцу.