Заболотская Мария - И.о. поместного чародея. Теперь уж все Страница 46

Честно говоря, в тот момент я сомневалась, что дело дойдет до настоящей схватки не на жизнь, а на смерть. Такое у меня в голове не укладывалось, потому что являлось полным бредом. С другой стороны, считалось, что Виктредис мог бы справиться с эдакой бедой, а уж признать себя менее толковой, нежели мой унылый господин, я не могла. С третьей стороны маячил грозный призрак Стеллы ван Хагевен, которая могла поспорить по уровню подлючести с любым вампиром. И, наконец, с четвертой, самой приятной стороны, внутренний голосок нашептывал следующее: главное в данной ситуации не убить вампира, а потянуть время, для чего всего лишь нужно убедить городской совет в том, что упырь ликвидирован.

Для достижения данной цели требовалась сущая ерунда: не допустить появления новых жертв и раздобыть где-то фальшивые останки кровопийцы. Так как по поверьям после гибели от вампиров остается лишь кучка праха, с останками проблем не должно было возникнуть. Вон, в камине золы нагребу. С жертвами дело обстояло несколько сложнее, но другого выхода я не видела и надеялась, что как-нибудь справлюсь. Полнолуние должно было рано или поздно закончиться, монстр – утихомириться, а мне через десять дней следовало со спокойной душой покинуть этот город. И пусть тогда с этой бедой разбирается всемогущая Лига.

Конечно, в ходе этих разбирательств может всплыть мое выступление на сегодняшнем городском совете, но к тому времени контракт будет расторгнут, и найти меня будет куда сложнее. Подумаешь, назвалась ассистенткой! Пока выяснится, что Виктредиса в это время уже не было в городе, и я действовала по собственному почину, будет уже поздно!..

Единственное уточнение, которое следовало внести в этот план – при его претворении в жизнь мне следовало остаться живой и, по возможности, здоровой (непокусанной). Это был очень важный нюанс. Не настолько уж было плохо в Академии, пусть даже и в сочетании со Стеллой, чтобы погибнуть из-за нежелания туда отправляться.

Следовательно, план был таков: в ближайшие дни мне нужно было действовать так, чтоб не вызвать подозрений у эсвордцев, и испортить вампиру охоту.

Портить кому-либо что-либо я умела.

Допив чай, я не суетясь, встала из-за стола и направилась в библиотеку, которая по совместительству являлась и кабинетом Виктредиса. Раньше туда меня допускали только пыль с книг смахнуть, да столешницу протереть, как особу неблагонадежную. Теперь я могла войти туда по полному праву.

Дверь со скрипом отворилась, и я нервно переступила порог, невольно ожидая гневного крика. Но, конечно же, меня встретила лишь тишина, пропахшая книжной пылью.

Ничего особенного, должна заметить, в кабинете поместного мага не было. Книжный шкаф, пыльные тяжелые портьеры на окнах и захламленный стол. На полках до самого потолка громоздились свитки, манускрипты и альманахи, изрядно замусоленные и потрепанные. На стене висел портрет светлейшего князя Йорика Эпфельреддского, явно вышедший из-под руки художника-самоучки, однако оправленный в дорогую раму, что должно было отражать верноподданнические чувства поместного мага. Лик князя был порядком засижен мухами, так что рама положение не спасала. Рядом с портретом находилась карта Эпфельредда, обгоревшая снизу (видимо, когда-то Виктредис решил изучить ее со свечой в руке), а также лунный календарь огородника, незаменимый при высчитывании дат посева гороха и огурцов.

-Ну-с, что тут у нас? – попыталась приободрить я саму себя, и уселась за стол. Кресло, порядком вытертое, приятно скрипнуло, точно признав мое право на хозяйские замашки.

Некоторое время я беспомощно разглядывала груды бумаг и книг, громоздящихся на столе, а затем принялась разбираться в этом хаосе. Виктредис, по-видимому, не чувстовал неудобства из-за того, чтобы перед его носом возвышались завалы пыльной бумаги вперемешку с огрызками яблок и черствым печеньем.

Первым, что мне попалось в руки, стала книга учета. Я немного поразмышляла над вопросом, у каждого ли поместного мага имелся подобный документ, и пришла к выводу, что только такие зануды, как Виктредис, могли заносить каждое сваренное и проданное зелье в список прихода-ухода.

Каждая страница была поделена на графы, и в шапке первой значилось «N пп», во второй – «Дата», в третьей – «Наименование», в четвертой – «Имя заказчика», за ними шли далее «Ингредиенты», «Себестоимость», «Цена», и завершала все «Чистая прибыль». В конце каждого месяца в строке «Итого» подбивался общий баланс и отмечено, какую часть прибыли следует потратить на хозяйственные нужды, а какую – отложить про запас.

Я полистала это занимательное творение и путем нехитрых подсчетов определила, что магистр бежал вовсе не убогим, сирым и нагим. Почему-то это меня не успокоило, а лишь вызвало зубовный скрежет.

Вторая рукопись была куда тоньше. В ней велся учет истребленных Виктредисом монстров. Точно так же страницы были разграфлены, имелся порядковый номер подвига, дата и наименование ликвидированного чудовища. По большей части это были крысолаки, мыши, медведка, бабочки-капустянки, майские жуки, саранча, домовые, рижные и прочие сельскохозяйственные вредители.

Про себя я решила, что не буду нарушать традиции, чтобы не вызвать никаких подозрений впоследствии, и точно так же буду скрупулезно вести учет своих славных деяний, ежели таковые случатся.

Следующая книга вызвала у меня больший интерес. Это была печально известная «Вампирология и основы самозащиты», которая исправлялась и переиздавалась бессчетное число раз. Обычно новое издание выходило вскоре после гибели очередного борца с вампирами, с пометкой «В предыдущем издании допущена неточность – как было доказано на практике, вампиры не погибают при попадании святой воды в трахею; у них всего лишь начинается кратковременная икота».

Видимо, магистр Виктредис читал это произведение перед сном, дабы укрепить в себе решимость бежать.

На первой странице красовалось изображение представительного мужчины с тонкими усиками и пронзительным взором – это был знаменитый охотник на вампиров, Клодер Гардарисский. На второй красовался не менее знаменитый вампир Ульрих ван Эммен с такими же усиками, взором, хищными ноздрями и нездоровым цветом лица. Между ними прослеживалось определенное сходство – то ли они были близкими родственниками, то ли художник не отличался большим воображением.

Я с интересом почитала вступление. Оно отличалось хорошим литературным языком, изобиловало латынью и цитатами из Священного Писания, в целом не неся никакой смысловой нагрузки.

Первая часть начиналась с эпиграфа, взятого из Упаколапсиса (ужасающие предсказания религиозного толка, которые якобы несут в себе еще более страшный смысл, чем это кажется вначале) и далее продолжалась в том же духе. Я узнала, что вампиры являются прямыми потомками Сатаны, наделены сверхъестественной силой, живут вечно, пьют человеческую кровь в полнолуние, способны обращаться в волка, летучую мышь и нетопыря (к стыду своему до этого я искренне полагала, что летучие мыши ничем от нетопырей не отличаются), и несут с собой эпидемии чумы, холеры и дизентерии. Короче говоря, тут не было написано ничего нового, и я усомнилась, стоило ли столько раз переиздавать книгу, суть которой вам изложит любой неграмотный крестьянин, стоит только налить ему чарку самогона.