Slav - Проклятие Слизерина Страница 46

Свою запальчивую тираду Элджи заканчивал неуверенно, почти шепотом, под суровым взглядом брата стало совсем неловко. Сенектус принял позу требовательного профессора, спросил снисходительным тоном:

— И на каких статуях вы искали подсказки?

— Ну… – растерялся Элджи, покосился на Тома, ища поддержки, но тот упрямо смотрел в пол. – Г–гриффиндор… Пуффендуй и Когтевран.

— А вам не приходило в голову, что все подсказки находятся на одной статуе – самого Слизерина? А эти прилагательные, допустим, означают части тела: «отчаянный» – сердце, «мудрая» – голова…

Сенектус задумался на мгновение, а Элджи спросил нетерпеливо:

— А «добрейшая»?

— А «добрейшая» – руки! – ответил вместо Сенектуса Антонин.

— Почему руки? – изумился Элджи.

— Представляешь сколько добрых дел можно сделать руками?

Антонин продемонстрировал широкие ладони, веснушчатые пальцы, такие вмиг шею свернут. Элджи опасливо покосился на Антонина, пересел на диване так, чтобы между ним и конопатым сорванцом находился Том.

Том недовольно поморщился от этой суетливой рокировки, оторвал взгляд от пола, коричневые глаза обратились к Сенектусу.

— Что предлагаешь ты?

— Том, я же не спорю… вполне возможно, что эти прилагательные имеют какое‑то отношение к трем основателям Хогвартса. Очень даже возможно. Вопрос в том, какое именно отношение? Пророчества составляются весьма туманно, каждое слово – метафора, которую можно трактовать по–разному. И не забывай, этому пророчеству около тысячи лет, неизвестно сколько раз его пересказывали и переписывали, приукрашивали красивыми эпитетами. Из этих кружев слов, быть может, лишь два–три принадлежат Салазару, а остальные придумал неизвестный сказитель. Нам‑то как раз важно понять, что было изначально.

Том слушал молча, непроизвольно втянул голову в плечи, смотрел, как затравленный волчонок.

— Если слова пророчества толкуются по–разному, как мы отличим правду от вымысла?

Сенектус развел руками, сокрушенно покачал головой.

— В том‑то и дело, что никак. Пока не проверим все возможные варианты.

— Так это мы до самого Рождества проверять будем, – присвистнул Антонин.

Элджи возмутился:

— Если будем сидеть да рассуждать, то и к следующему Рождеству не управимся.

В комнате стало тихо, каждый задумался о своем, только Элджи нетерпеливо ерзал, смотрел на друзей заискивающе. Ему‑то как раз все понятно: нечего рассиживаться, надо идти и искать, спотыкаться, разбивать колени в кровь, но искать. Потому что кто не ищет, тот и вовсе ничего не находит.

— Ко всему прочему, я не понимаю, кто этот Наследник? – вновь заговорил Сенектус.

Том бросил быстрый взгляд на портрет самого Слизерина, но тот даже не смотрел в их сторону.

— Хорошо… – произнес Том с трудом, задумчиво потер лоб. – Значит, мы должны узнать все, что связано с именами Гриффиндор, Пуффендуй и Когтевран: символика, растения, стороны света, зелья… да что угодно. Также хорошо бы узнать, где находятся… Общие гостиные других факультетов. Ведь и там могут находиться подсказки. Надеюсь, до этого не дойдет, но… чем Слизерин не шутит.

Сенектус кивнул одобрительно.

— Согласен. Только опять нужно распределить обязанности. Будет весьма подозрительно, если мы станем ходить гурьбой. Я беру на себя Гриффиндор…

— Почему ты? – взбунтовался Антонин.

— Потому что вам и на дюйм нельзя приближаться к гриффиндорцам. Потом мне же и придется в ваших проделках разбираться. Спасибо, мне и сегодняшней выходки у Флитвика на год вперед хватило…

— Значит, решили? – перебил его Том. – Тогда начнем завтра же, сегодня в библиотеке слишком многолюдно.

Игнорируя удивления на лицах друзей, он молча направился в спальню, усталость немилосердно свалилась на плечи. Слишком много неприятных событий за один день, голова слегка кружилась от напряжения, безумно хотелось дать отдых гудящим ногам. И все же хорошо, что Антонин сорвал урок Заклинаний, есть время отдохнуть и подумать. Друзья были шокированы его внезапным уходом, но это уже не имеет значения, он хочет тишины и покоя. Разве можно думать о чем‑то важном, когда рядом в нетерпении копошится Элджи, Антонин ежеминутно норовит отчубучить какую‑нибудь глупость, а Августус с подозрительностью следит за каждым твоим словом, каждым движением?

Том в одежде обессилено повалился на кровать, на ощупь нашел изумрудный шнур, полог, словно занавес, с шорохом сомкнулся, звуки окружающего мира стали приглушеннее. Отяжелевшие веки тут же сомкнулись, и он уснул, мгновенно и без сновидений.

Проснулся от духоты, полог заглушал звуки, но и перекрывал доступ свежего воздуха, к тому же в мантии и джемпере было невыносимо жарко. Том украдкой отодвинул край полога, в спальне царила непроглядная темнота. Он проспал до глубокой ночи!

Том беззвучно переоделся в пижаму, привязав часть полога к шесту, вернулся в уже расправленную постель. В окне виднелся кусочек ночного неба, усыпанного яркими мерцающими бисеринками, из приоткрытой щели в спальню проникали переливчатые трели сверчков и сонный шепоток листвы деревьев, черный силуэт Корникса на насесте едва заметно шевельнулся во сне. Теперь в темноте под ровное сопение четырех соседей по спальне Том мог произнести то, что не давало покоя с того самого момента, как прочел пророчество.

— Я боюсь, – прошептал он одними губами, словно просил помощи у кого‑то невидимого. – Боюсь, что все это окажется ложью. Ведь тогда станет понятно, что я никакой не Наследник, а значит…

Он внезапно осекся, произнести это вслух не хватало сил. Ведь если он – не Наследник Слизерина, значит… он – обычный мальчик. Такой же, как все, и ничем не уникальный. Стоило ли вырываться из серого магловского приюта, чтобы понять то, что и здесь, в красочной школе волшебства и чародейства, ты все та же прежняя безликая тень?

— Обычный.

Всего одно слово, но как оно ранит в самое сердце, а глаза беспричинно застилает пелена слез. Уткнувшись в подушку, Том дал себе клятвенное обещание, что как бы тяжело не было, завтра же расскажет друзьям о своем происхождении.

ГЛАВА 8: Переполох из‑за метел

Тяжелая ночь прошла, и при свете дня все страхи померкли. На следующее утро Тому не хватило духа выполнить обещание, данное самому себе. Он не поговорил с друзьями об этом ни в четверг, ни в пятницу, а выходные прошли в нелегких трудах за учебниками.

Помимо накопившихся за неделю домашних работ оставалось неразгаданное пророчество, на которое и уходило все свободное от занятий время. Том потерял счет книгам, что они вместе с Элджи, перечитали или просто пересмотрели, но безрезультатно. Нет, результат все же был: большую часть из прочтенного Том запоминал с завидной легкостью, но эти знания мало помогали в разгадке пророчества.