Александр Черниговский - Еретик. Войны мертвых Страница 46

- Не беспокойтесь, дорогая, придет и Ваше время! - нарочито громко и весело прокричал Сэти. Ох, наврал я насчет собственной гибели. Уж не ты ли сманил этих ублюдков уподобить меня себе? Или просто тебе надоело нести свой вечный пост в этой каменной клетке?

Кусок руки Первого рухнул на пол, и Бимед продолжил свое подлое дело. Его ничуть не страшило, что металл сочится кровью, что она пульсирует мелким фонтаном, словно из живого существа. Не волновал его и нарастающий писк, давящий на уши так, что визг меча Механиста казался музыкой. У него нет ушей, он не верит в то, что может что-то осквернить. Для него все поддается законам природы, иначе бы не было в нем такой слепой уверенности в своей правоте. И даже союз со слугами Богов для него лишь выгодное сотрудничество. Механист, может я и Зверь, но ты бездушен от начала и до конца, и даже шматки плоти, что остались от прежнего тебя, не скажут мне, что ты когда-то был человеком. Ты ничем не хуже этого чертова фанатика.

Вот падает вторая рука, голова, грудь, торс, с жестоким лязгом отлетают ноги. Идол кричит от боли, кровь стекает уже не только с его членов, но и с восьмиконечной звезды, к которой Первый был приколочен.

- Забавно, забавно! - разражается гадостным смехом Сэти. Его руки обагрены кровью Дахаки, он играет с багровыми потоками, как дитя с горным ключом. - И все же странно, что Собор не запретил поклонение Первому Вампиру. Понятно, он нежить, и даже не Бог, но ваша кровавая магия все же на что-то способна. Может, Дахака даже отвечает на ваши молитвы? Что скажете, Барон Ангус?

- Никогда не был религиозным, - выдохнул раб, подняв голову к разбитому идолу. Багровая река смешалась с его кровью, но это не предавало ему сил. Я видел, как он пытается контролировать кровь, но та лишь вздымалась и опускалась маленькими волнами, не в силах превратиться хоть во что-то.

- Охотно верю. Друзья мои, прислоните господина Бральди к этой замечательной звезде.

Меня подхватывают мощные руки и несут алтарю. Высеченные в камне знаки шипят и наливаются алым, того и гляди всех просто затопит потоком жизни. Цепи слегка ослабевают, но ошейник натянут столь туго, что начинает прожигать кожу. Чего же вам надо, твари, скажите по-человечески! Разве это так трудно?

- Святой Бинасу, огради нас от этой мерзости! - прошипел Сэти. Поток крови испачкал полы его рясы, и теперь она стремительно укорачивалась под недовольный шепот духов. Фальшив насквозь, даже одежда твоя - не предмет, а рабыня. - Вот так, прикуйте его хорошенько. Бимед, у Ваших собратьев, случайно, не завалялось несколько добротных гвоздей?

Вот черт, какой же я догадливый...

- Не проблема, господин Сэти, - сказал механист. Могучи руки оторвали обескровленные пальцы Дахаки, и теперь мяли их, словно глину, вытягивая из них длинные толстые колья.

- Замечательно, Бимед, Вы не перестаете меня удивлять! А теперь, прошу Вас.

Цепи плотно держали меня по рукам и ногам, и теперь к моей правой ладони приставили огромный гвоздь. Боль впереди, долгая боль.

- Бральди, взываю к Вашему благоразумию, - прошипел Сэти, рассматривая инструмент на алтаре. Его явно забавляли щипцы, ножи и пилы. Сарес, что же ты скармливал своему великому Богу? - Расскажите подробно, как Вы связаны с Прорывом Света, и как в этом замешан Архимаг Зеин. Я уверен, мы разумные люди, и сможем договориться.

- Я ни черта не знаю, поп, - сказал я. - Хочешь что-то узнать - молись своему Богу, может он явит пред тобой дух старика и он все тебе выложит.

- Очень жаль. Мне пришлась по нраву Ваша лаконичность. Бимед!

Сверкнул металлический глаз, и бронзовый кол пронзил мою ладонь. Черт, черт, черт, ЧЕРТ! Это же не серебро, почему такая боль?! Сарес, подонок, твой Первый убьет меня лично, а ты лежишь где-то там, засохший, как мумия! В глазах на мгновенье потемнело, и по руке поползла алая змея. Эльза, сидевшая по щиколотки в набежавшей крови, то смеялась, то рыдала, бормоча про себя что-то неразборчивое. Ее огненные волосы превратились в ржавые патлы, столь неистово она билась головой о стену. Кларисса и Гаро молча смотрели, и на глазах обоих наворачивались бессильные слезы.

- Бинасу, сколько же крови скопилось в этой дряни, - ворчал Архиепископ. Ему явно стало не по себе от творившегося здесь безумия, сомнения изуродовали и без того омерзительное лицо. - Заткнись, девка! Что здесь смешного?!

Пророчица подняла на священника осоловелый, затянутый мглою взгляд.

- Старый Барон умирает и крепнет, - дрожащим голосом сказала она. - Каждый раз, каждый кинжал в его сердце - путь к свободе!

- Кто-нибудь, заткните ее! - крикнул Сэти. Самообладание все быстрее покидало его, и глаза яростно бегали по инструментарию на истекающем жизнью алтаре, но тут его взгляд остановился у меня на поясе.

Солдат-Механист звонко прошагал к вещунье и сунул в рот такой же кляп, при этом чуть не разбив ей лицо. Рука Архиепископа скользнула к ножнам на поясе, и кинжал с тихим лязгом вышел наружу.

- Забавная вещица, Бральди, - сказал он, проведя пальцем по тонкому лезвию. - Я чувствую в нем колдовство, вот уж чего Вы никак не можете отрицать. Ни один Архимаг не делает подарков просто так. Но мы отвлеклись. Может, уже начнете говорить? Спуститесь вниз и мы побеседуем с Вами на равных.

Какая разница, поп? Мне нечего тебе дать, и ты все равно меня прикончишь. Сделай это, убей меня наконец! Я так устал ждать.

- Плохо, Бральди. Бимед, повторите.

Механист разжал мою вторую ладонь. Кол жег кожу одним своим прикосновением, словно пытался утолить жажду, напиться из реки уходящей из меня жизни. Мгновение тишины, и стальной кулак пробил мои кости благословенным осколком. Тьма вновь рвалась наружу, затмевая мой измученный взор. Боль притупилась, и теперь я высыхал заживо. Руки онемели, в голове разрасталось облако теплого тумана. Мысли смешивались между собой, возникая слабыми искрами на краях сознания и столь же беспечно затухая.

- Да, Вы слабее, чем кажитесь, - вздохнул Сэти. - Хм, сплошное шутовство и желание себя показать. К чему Вам все это, Бральди?

- Отвали от него, - прохрипел Ангус, пытаясь подняться из залившей его крови. Он успел прийти в себя, напившись жизни Дахаки, и цепи его заметно напряглись, но еще держали напор. - Ты даже не понимаешь, с кем связался...

- Опять Вы заладили, Барон! Господа, неужели у вас дефицит кляпов? Ну что, Бральди, будем и дальше играть в молчанку?

Все звуки отошли в никуда, и слова священника доходили до меня смутным бормотанием и скрежетом. Тьма обволакивала меня, но не так, как обычно. Она вновь звала меня к вечному сну, как было раньше. Сколько же раз меня должны сжечь, заколоть, разорвать, распять, чтобы уже наконец меня оставили в покое...