Анатолий Радов - По стезе Номана Страница 47

Ну и, разумеется, высшие истинные демоны, которых два вида, не сильно отличающиеся друг от друга. И в довесок — лучшие из лучших среди этих самых демонов — дриги, что-то наподобие ольджурских архмагистров или тех же орджунов. Элитные воины, в общем.

После лекции обратно в гурт. Снова бег, передача тяжелых скутов, атаки разными флангами. И нависающее над плацем безжизненное хмурое небо поздней осени.

С каждым днем оно становилось все ниже. Время от времени частил мелкий дождик, холодный и нудный, листья уже полностью опали, полежали недолго пестрым ковриком и быстро сгнили на размокшей земле, став частью грязи. Пару раз я видел клин каких-то птиц, улетающих на местный юг, а на реке огромную стаю серых уток, только клювы у них были раза в три длиннее, чем у земных.

Близилась зима.

ГЛАВА 18

За два дня до начала похода сквозь мрак ночи с неба посыпался снег. Почти как наш, только с сизоватым оттенком. Выскакивая поутру из палатки, мы на секунду столбенели, и внутри рождалась необъяснимая, почти детская радость.

Потом мы столбенели еще раз, прямо перед нашим плацем. Взор натыкался на широкое сизое пространство с той стороны грунтовки. Еще вчера там все было заставлено палатками, а теперь только нетронутый девственный снег до горизонта и редкие деревянные домики нужников, на крышах которых тот же снег шапками.

— Осталось два дня. — Лостад шел перед лобовой шеренгой. Из-под его сапог поскрипывало в монотонном ритме. — В которые послеобеденное время будет отведено на подготовку к торжественному параду в Шане. Первые шесть легионов срочно ушли ночью в северном направлении. Завтра еще пять отправятся на юг. Нашему доблестному тринадцатому легиону, а также двенадцатому приказано выдвигаться на плацдарм — Холмогорье, — на секунду его лицо скривилось, хотя узнал он об этом не вчера. Наверное, демонстрировал нам свое отношение к этому приказу. — Рубахи должны быть чище снега, плащи должны… — он запнулся, — плащи вам выдадут сегодня после обеда. Шлемы должны блестеть. Натирайте их песком.

Он ткнул пальцем в сторону «ворот».

— Песок сегодня высыплют там. Готовность будет лично проверять архлег Сервий Гальба. Так что смотрите у меня!

Он остановился, внимательно окинул нас взглядом, и мы по инерции подтянулись, расправили плечи.

— Все ясно?

— Ясно, мин-лег-ар-жант!

В этот день нам устроили психологический тренинг. Мы выстроились обычным порядком и после простояли полчаса, с удивлением глядя на выстраивающийся напротив нас в полуриге легион. Как оказалось — это был двенадцатый.

— Первая линия, копья на зе-эм-лю! Щиты по-од-нять! Коротким шагом впе-эрь-од!

И мы пошли, не сводя глаз с «противника». Впечатали в землю по полсотни шагов.

— Длинный ша-аг, раз!

Мы пошли быстрее. Двенадцатый легион проворно перестроился в фалангу.

— Полубего-ом, раз!

Ускорились вдвое, задышали в одном ритме. И вдруг:

— Двенадцаты-ый, копья-а-а вниз!

Парни тут же начали поглядывать друг на друга с непониманием. До двенадцатого треть риги. Мы прем огромной массой, а на нас смотрит полторы сотни копей.

— Что за нихт? Они че? — Эти вопросы начинают звучать сзади, справа. Взгляды уже не просто непонятливые, а растеряны.

До двенадцатого четверть риги.

— Да их сур детскую мать! — выкрикивает кто-то. Один за другим парни вытаскивают из ножен мечи и боевые ножи.

«Э-э, мать вашу… вы че? Это же просто проверка!» — хочется мне крикнуть, но я молчу. Потому что уже сам начинаю сомневаться. До двенадцатого метров тридцать. Рука невольно тянется к рукояти, я почти выхватываю меч. До двенадцатого шагов пятнадцать.

— Двенадцатый, копья вверх! Тринадцатый, сто-ой!

Фух. Ну и суки, прости меня господи!

Один из парней в лобовой шеренге нашего гурта начинает дико ржать, сосед бьет его по шлему кулаком, он набрасывается в ответ. Почти драка, их разнимают. Подскакивает Сервий, и смеявшегося парня куда-то уводят. Наверное, заменят на другого из «довесков» или поставят в центр гурта. Ну и правильно — такие в лобовой не нужны.

— Гурты, спина-а, раз! Клинки-и вниз! Длинный ша-аг, раз! — слышатся новые команды, и мы, развернувшись, уходим обратно.

До обеда промаршировали всем легионом, снова атаки и отступления. Несколько раз тренировали отход каскадом. Первая линия отступает, вторая упирается. Потом отступает она, упирается третья. Подразумевается, что у первой линии потери, возможно, и у второй. Пока третья держит натиск врага, из оставшихся формируется фаланга, что-то вроде того.

Обед давали в самом лагере, поэтому потащились туда. Та же похлебка, но теперь мяса побольше, а у магов-легионеров так и вообще его валом. Наелись от пуза. Видимо, хотят, чтобы на параде мы выглядели на все сто — бодрые, веселые и неизмученные.

После трапезы нам привезли сюрко и плащи. Белые, с номером легиона. На сюрко справа, в районе груди, на плаще с другой стороны — на плече, под красным крестом. Такой же крест и на сюрко, над сердцем. Час нас учили правильно эти плащи надевать, после чего распустили по палаткам драить шлемы.

— Тебя Дваго же зовут? — обратился я к своему соседу по палатке. Нет, мы познакомились еще вначале, но потом как-то не удосужились хорошенько пообщаться, вот имя и подзабылось.

— Дваро. — Парень немного обиделся. Что ж, его проблемы. Главное, чтобы он это чувство не развивал дальше.

— Хочешь заработать?

— Ты о чем? — он застыл на мне озадаченным взглядом.

— Да о шлеме, — я сделал невинное лицо. — Совсем нет времени его чистить. У меня девушка в обозе, мне нужно с нею вопрос решать, как дальше. В смысле мы же уходим. А там вон пол-обоза куда-то пропало…

— А, — понятливо закивал Дваро. — И сколько дашь?

Фух, ну, слава Номану, обошлось без ненужных поз и криков о попранной чести.

— Пять кирамов.

— Шесть.

— Договорились.

Заплатив парню аванс в два кирама, я схватил рубашку и вышел из палатки. Если что, иду отдать вещи на стирку, все по «ряду». Имеешь прачку, можешь в свободное время относить к ней грязное белье. Сейчас хоть и не совсем свободное время, но и не учения ведь.

Но никто меня не остановил. Я свободно миновал ворота и заспешил по гравийке. Снег на ней был давно истоптан, а благодаря тому, что температура за полдня поднялась выше нуля, превращен в грязь. Под ногами снова хлюпало, а не скрипело. Но я не обращал на это внимания, занятый взрастающим внутри беспокойством.

Когда мы шли на плац, мало кто не обратил внимания на изменения в лагере обозников. Повозок стало почти вдвое меньше. Я снова пытался отыскать глазами таверну Адулино, и снова не находил. Но теперь был уверен — это оттого, что ее уже нет на своем месте.