Маргит Сандему - Тайна Страница 47

Но Карин уже ничего не слышала. Она, по-прежнему голося, рванулась к подмосткам. Эмили, как бы защищаясь, протянула руки. Мандрупу удалось стащить с подмостков Тарков, которые побежали к двери.

— Займись Карин, — крикнула Элизабет Вемунду и бросилась вдогонку.

«Теперь она в надежных руках», — подумала Элизабет, штурмуя за беглецами дверь. Когда дверь за ней закрылась, вуаль за что-то зацепилась и с треском порвалась. Даже не обернувшись, она побежала дальше. Ее единственной мыслью было не дать скрыться Эмили Тарк. Эта дама вызывала у Элизабет священную ненависть.

Они пробежали вверх по лестнице. Она гналась за ними по пятам, и, прежде чем они успели скрыться в комнате Эмили, она туда тоже вбежала.

— Что вы, звери, сделали с Карин? — спросила она. — Вы, Мандруп Свендсен, ее…

Она хотела произнести «ее Буби», но не успела. Эмили схватила свою пудреницу, и в следующее мгновение Элизабет утонула в невыносимом облаке, которое, как она знала, было для нее смертельно опасным.

В убийственной нехватке воздуха она различила, как отдаленное жужжание, голос Эмили:

— Быстрее, Мандруп! На то же место!

Кто-то поднял Элизабет на руки. Она, как сумасшедшая, боролась за то, чтобы перехватить хоть немного воздуха. И тут она потеряла сознание.

Внизу в гостиной метрдотелю удалось выпроводить основную массу гостей. Он разогнал также скопившуюся в дверях прислугу.

Вемунд и доктор Хансен тщетно пытались успокоить Карин. Она совершенно потеряла рассудок — не знала даже, кто она такая, размахивала руками и кричала, что сожжет Буде, это скопище греха.

Доктор Хансен воспользовался случаем, чтобы спросить у Вемунда:

— А что же тогда произошло?

— Я никогда об этом не расскажу — слишком велик мой позор.

— Но мы должны об этом узнать!

— Нет! — Вемунд отрезал всякие дальнейшие дискуссии. — У Вас нет какого-нибудь средства, чтобы ее успокоить?

— Здесь нет.

— Тогда возьмем водку.

Он подозвал к себе метрдотеля, который принес большой бокал. Они насильно влили его содержимое в обуянную страхом Карин.

Лиллебрур боязливо подошел к ним.

— Кто она такая?

— Твоя сестра, — коротко ответил Вемунд.

— Моя сестра ? Эта старуха! Ты с ума сошел, — с отвращением произнес Лиллебрур.

— А, заткнись, — сказал Вемунд, не желавший тратить время на пустую болтовню. — Что с Элизабет?

— Она исчезла, преследуя хозяев, — ответил доктор.

— Нет, неужели…

Вемунд огляделся по сторонам и остановил взгляд на полицмейстере, который смотрел на них издалека, не очень много понимая в происходившем. Безумные вопли Карин перешли в приглушенные, невнятные звуки.

— Доктор Хансен, Вы можете сейчас за ней присмотреть? Полицмейстер, идемте, дело не терпит.

Они поспешили в погоню за теми, кто давно уже исчез за дверью. Преследуя беглецов, полицмейстер сказал Вемунду:

— Госпожа Паладин несколько раз пыталась что-то мне сказать, но ее обрывала госпожа Тарк. Что-то об исчезнувшей женщине.

— О госпоже Шпитце, да. Этой задачей мы займемся позже. Сейчас главное — помочь Элизабет. И найти других.

— Они не смогут покинуть усадьбу — мои люди расставлены повсюду.

Они разговаривали, осматривая комнаты на первом этаже.

— Но ведь так много народу покинуло дом, — возразил Вемунд.

— Да, Вы правы. Единственный, кого они должны стеречь, это Мандруп Свендсен. А его легко распознать.

Они продолжали подниматься по лестнице. Вемунд искал комнату Эмили, которая, как он подозревал, скорее всего была местом их укрытия.

В комнате их ждала только не рассеявшаяся дымка. Полицмейстер стал размахивать рукой, чтобы разогнать ее. Он при этом закашлялся.

— Пудра! Хуже не бывает!

Вемунд почувствовал, что подкрадывается тревога. Пудра?

Он посмотрел на пол и увидел блестку от костюма королевы эльфов, в который была наряжена Элизабет. Значит, она здесь была.

Но теперь комната была пуста.

— О, Боже, — прошептал он. — Они схватили ее! Они использовали самое эффективное средство, чтобы вывести ее из строя: проклятую пудру!

14

Элизабет слышала о марах — чудовищах, сидевших на груди и вызывавших удушье. Она очнулась, одержимая страхом, навеянным не иначе, как марой.

Она стала делать глубокие вдохи, борясь, как сумасшедшая, за воздух, но горло и нос были забиты, жгло в глазах, текли слезы и в промежутках она слышала собственный короткий, отрывистый кашель…

Неподалеку от нее послышался голос:

— Ах, майн либер Готт, вас золль их тун?

Вокруг было темно. Но женский голос был очень приветливый.

Элизабет вспомнила, что с ней произошло.

— Пудра, — хрипло выдавила она из себя и тут же задохнулась от нового приступа кашля. — Они утопили меня в пудре. И они знали, что я ее не выношу.

Госпожа Шпитце — потому что некому было больше быть — перешла на норвежский язык.

— Эти ужасные люди! Они злые, злые и всегда такими были! Я надеялась, что никогда их больше не встречу.

Разговаривая, она пыталась очистить волосы и одежду Элизабет от пудры. Но из этого вышло только хуже — пудра опять смешалась с воздухом и вызвала у бедной девушки новый приступ удушья.

— Не помогает, — констатировала госпожа Шпитце. — Нужно ее вытрясти, а потом отсюда уйти.

Идея казалась разумной, но как раз в эту минуту Элизабет боялась умереть. Голос госпожи Шпитце представлялся таким далеким и отрывистым из-за сильных спазмов легких у Элизабет. Она чувствовала, что вот-вот опять лишится сознания.

Ее тащили по каменному полу. Потом она пыталась сама себе помочь, отползая прочь от опасных крупинок пудры. И вдруг ей стало легче дышать.

— Мы находимся в подвале, — объясняла госпожа Шпитце. — Я втащила Вас сюда и закрыла еще одну дверь. Так будет сложнее нас отыскать — если кто-то и займется этим — но это было необходимо ради вас.

— Спасибо, вы спасли мне жизнь, — выдохнула Элизабет. На самом деле она ощущала сильную боль, но она уже была терпима. — Это госпожа Шпитце, не так ли? Я — Элизабет Паладин из Людей Льда. Сожалею, что втравила вас в это.

— Вы об этом хотели поговорить, не правда ли? — спокойно спросила немка. — Об этих людях?

— Да. Вемунд Тарк и я пытались помочь Карин Ульриксбю поправиться от психической болезни. Но мы сделали только хуже.

Она несколько раз тяжело вздыхала, рассказывая по просьбе госпожи Шпитце обо всем, что произошло, и то, что она знала о прошлом.

— Я должна все знать, чтобы как следует помочь. А Вемунд не хочет ничего говорить.

— Это понятно, — сказала госпожа Шпитце. — Я сама никому не могла ничего рассказать. Я была единственным свидетелем, понимаешь? Но потом я как-то случайно встретила Вемунда года три тому назад. Он обратил внимание на то, что я резко среагировала на его фамилию, и он не отступил, пока я не рассказала ему всю историю. Я рассказала ему, потому что поняла, что ему ничего не было известно об участи Карин Ульриксбю. Он и его младший брат знали, что их мать раньше уже была замужем и что у них была старшая сестра, которая сошла с ума и подожгла свой дом Буде. О сводной сестре нельзя было упоминать в доме мальчиков. Но мое сердце всегда обливалось кровью, когда я вспоминала об этой девушке, поэтому я обо всем рассказала Вемунду. Отличный парень, он воспринял все это очень серьезно.