Брендон Сандерсон - Сокрушитель Войн Страница 47

Королева снова нахмурилась.

Гимн бросил в рот виноградину.

– Чудесные штучки, – сказал он, беря еще одну. – Восхитительно сладкие, в собственной маленькой обертке. Но и обманчивые – твердые и сухие снаружи, но такие вкусные внутри. Не правда ли?

– У нас в Идрисе… не очень много винограда, ваша милость.

– Я, кстати, совсем другой, – заметил он. – Мягкий и приятный снаружи, но не слишком значительный внутри. Но, думаю, это к делу не относится. На вас, моя дорогая, весьма приятно смотреть. Куда приятнее, чем на виноград.

– Я… как это, ваша милость?

– У нас долго не было королевы, – пояснил Гимн. – По крайней мере, после моего возвращения. А старина Сезеброн и впрямь уже расхандрился во дворце. Выглядел одиноким. Хорошо, что в его жизнь вошла женщина.

– Благодарю за комплимент, ваша милость, – ответила королева.

– Всегда пожалуйста. Я придумаю еще, если вам понравилось.

Она молчала.

«Что ж, вот оно как, – со вздохом подумал он. – Аврора была права. Видимо, мне не стоило сюда приходить».

– Так, ладно! – Королева всплеснула руками, и ее волосы внезапно стали красными. – Что тут вообще происходит?

Он опешил.

– Ваше величество?

– Вы надо мной смеетесь?

– Вероятно.

– Но вы же должны быть богом! – заявила она, откинувшись назад и уставившись на навес. – Я только решила, что начинаю разбираться в этом городе, как жрецы начали на меня орать, а потом являетесь вы! И что мне с вами делать? Вы похожи больше на школяра, чем на бога!

Помедлив, Гимн Света с улыбкой устроился поудобнее на сиденье.

– Вы меня разоблачили, – сказал он, разводя руками. – Я убил настоящего бога и занял его место. Я пришел, чтобы пленить вас и потребовать выкуп сладостями.

– Вот они, – указала королева. – Разве вы не должны быть… не знаю, выдающимся или что-то вроде того?

Он сделал жест руками.

– Дорогая моя, как раз это Халландрене и означает быть выдающимся.

Кажется, слова ее не убедили.

– Конечно, я вру и не краснею, – заметил Гимн, поедая виноград. – Не следует переносить на других то мнение, которое у вас сложилось обо мне. Остальные гораздо божественнее меня.

Королева закатила глаза.

– А я-то думала, что вы – бог смелости.

– Формально.

– Мне вы больше кажетесь богом шутов.

– Я пытался занять этот пост, но меня не приняли, – сообщил он. – Видели бы вы того, кто исполняет эту работу. Твердолобый как скала и такой же уродливый.

Сири молчала.

– В этом я не соврал, – заверил Гимн. – Дар Радости, бог веселья. Если есть бог, который меньше соответствует своему посту, чем я, так это он.

– Я вас не понимаю, – признала она. – Кажется, я здесь очень многого не понимаю.

«Она не притворяется, – подумал Гимн, глядя в юные озадаченные глаза. – Или же самая лучшая актриса, какую я когда-либо видел».

Это что-то значило. Что-то важное. Возможно, существовала какая-то прозаическая причина прислать эту девушку вместо ее сестры. Например, болезнь старшей дочери. Но Гимн на это не купится – она является частью чего-то… заговора, может, нескольких. И какими бы ни были эти заговоры, девочка о них не знала.

«Фантомы Калада! – выругался про себя Гимн. – Это дитя разорвут на части и скормят волкам!»

Но что он может сделать? Вздохнув, Гимн встал, и жрецы принялись собирать его вещи. Девушка в замешательстве наблюдала. Он кивнул ей, подарив на прощание легкую улыбку. Она встала и сделала легкий реверанс, хотя, вероятно, и не должна была. Все же она королева, пусть и не возвращенная.

Гимн собрался уходить, но вдруг остановился, вспомнив свои первые месяцы при дворе и испытанную тогда растерянность. Наклонившись, он мягко сжал ее плечо и прошептал:

– Не дай им добраться до тебя, дитя.

И с этими словами ушел. 

Глава 17

 По дороге к дому Лемекса Вивенна размышляла о дебатах, которые слышала во Дворе Богов. Наставники объясняли, что дискуссии на заседаниях Придворной Ассамблеи не всегда приводят к действию. Обсуждение войны не означало, что она разразится.

Однако эта дискуссия казалась не просто обсуждением, а чем-то большим. Она была слишком жаркой, со слишком ярой поддержкой одной стороны. Похоже, отец прав, и война неизбежна.

Вивенна шла по почти безлюдной улице, опустив голову. Она начала понимать, что можно избежать толкучки, если ходить по жилым районам города. Похоже, обитатели Т'Телира предпочитали оживленные улицы.

Эта улица находилась в богатом квартале, вдоль нее тянулась вымощенная камнем пешеходная дорожка. Парлин шел позади, иногда задерживаясь, чтобы рассмотреть папоротники и пальмы. Халландренцы любили растения; большинство домов были окружены деревьями, плющами и экзотическими цветущими кустами. По меркам Идриса любое из больших зданий на улице считалось бы особняком, но здесь они были домами среднего размера – вероятно, жилищами купцов.

«Хватит смотреть по сторонам, – подумала она. – Планирует ли Халландрен нападение в ближайшее время? Или начало атаки оттянется на месяцы, а может и годы?»

Настоящие действия не начнутся, пока не проголосуют боги, и Вивенна не знала точно, что побудит их это сделать. Она покачала головой: проведя всего один день в Т’Телире, она поняла, что обучение и наставники подготовили ее и вполовину не так хорошо, как она думала.

Вивенне казалось, что она не знает ничего – и от этого она терялась. Она совсем не та уверенная, здравомыслящая женщина, какой себя считала. Пугающая истина заключалась в том, что, если бы в невесты королю-богу отправили ее, она могла оказаться такой же бесполезной и растерянной, какой, без сомнения, была бедняжка Сири.

Вивенна доверила поразительному чувству направления Парлина вести их к дому Лемекса. Завернув за угол, они прошли под взглядом одной из молчаливых статуй Д’Денир. Гордый воин застыл с высоко поднятым над каменной головой мечом. Резную броню изваяния дополнял повязанный вокруг шеи развевающийся на ветру алый шарф. Воин выглядел впечатляюще, как будто отправлялся в славный военный поход. Вскоре они добрались до дома Лемекса. Вивенна похолодела, увидев, что дверь болтается на одной петле, а внизу разломана, словно ее очень сильно пнули.

Парлин остановился рядом, жестом велев ей молчать. Он огляделся, а его рука метнулась к длинному охотничьему ножу на поясе. Вивенна отступила, испытывая желание сбежать. Но куда ей идти? Наемники были ее единственными знакомыми в городе. Разве Дент и Тонк Фа не смогли бы отразить нападение?

Биохроматическое чутье предупредило, что кто-то подошел к двери с другой стороны. Она коснулась руки Парлина, готовясь сорваться с места.