Павел Алексеев - Алабай Страница 47

На мой крик, в комнату вошли Илья Муромец и старый жрец. Снова обернувшись к Владимиру, я продолжил:

— Илья Муромский теперь твой воевода. Тебе он на верность клялся, мне отказался клятву приносить. Так что, твой это человек, верь ему как себе. Более достойного воина, я среди твоих бояр не увидел. Но помни, что он воин, а не боярин от рождения, который у престола всю жизнь трётся. Будь с ним честен, и он тебе отплатит верной службой. Не возражаешь? Вот и хорошо. Ну, а верховного жреца Перунова, ты тоже знаешь. Были меж вами трения, теперь надеюсь не будет. Христова слугу мы прибили, его последышей тоже, так что, теперь у вас не будет разногласий по этому поводу. Так ведь, Велимир?

— Да, Великий, — поклонился мне старый жрец, а Владимир оторопело вытаращил на меня глаза.

— Что? Удивлён? Ну, с Велимиром потом на эту тему потом поговорите, мне недосуг. Надеюсь, вы с ним поладите. Ну, а если не поладите… Велимир мне доложит. Да, Велимир, возьми свои игрушки, — с этими словами я высыпал на стол горсть разных амулетов, — Я их немного переделал. Теперь, они гораздо лучше.

— О! Благодарю тебя Великий Арес! — затрепетал жрец, бережно собирая со стола амулеты.

— Не благодари, — отмахнулся я, — То и в моих интересах. Слуги богов должны являть их силу, чтобы народ не забывал о богах. Потом скажу, как ими пользоваться. Ладно, теперь ты, Илья. Возьми эту гривну…

— Ты что Арес, — стал отнекиваться Илья Муромец, — Слишком дорогой подарок.

— Бери, говорю, — сказал я, — Ценность подарка не в золоте и каменьях, хотя и в них тоже. Эта гривна защиту даст в случае чего и вылечит, если рана не слишком смертельная. Руку — ногу или голову не прирастит, но дырку от стрелы или от меча закроет. Ну и защищать от ударов какое‑то время сможет. Ты подле князя будешь, если что оборонишь его. Да и если что совсем плохое случится, потри её и позови меня. Прибуду быстро как смогу. При тебе князь говорю это, что бы знал. И чтобы понимание между нами было, если с Ильёй что случится, я тоже узнаю. Поэтому, Илюша, гривну не снимай никогда.

— А как в баню? — задумчиво спросил он.

— За баню не бойся, не обожжёт, — рассмеялся я, — Я о том позаботился. Носи, не беспокойся. А вот этот браслет тебе князь. Тоже самое, как и у Ильи. И оборонит и полечит и мне весточку пришлёт.

Некоторое время я их просвещал на счёт амулетов, князь воспрянул духом, на радостях даже протянул руку к кувшину с вином — чтобы отметить это дело, за что тут же получил от меня по рукам. Только оклемался, а уже снова бухать собрался, алкоголик. Закодировать его, что ли? Нет, нельзя. Сейчас трезвенников — язвенников за людей не считают. Кто не пьёт — тот предаст. Отчасти я с ними согласен, есть что‑то рациональное в этой мысли. Так что, Владимир обиженно выслушал мою нотацию о вреде алкоголизма и затребовал еду на всех. Вот это я одобряю, покушать я люблю. А князю, после лечения, так и вообще необходимо для восстановления.

Пообщавшись ещё какое‑то время и отведав княжеской еды, я убыл вслед за своим обозом.

Глава 16

Хорошо дома. Особенно хорошо, в новом — большом доме. Хоть в нашем старом домике было уютно и привычно, но в новом всё‑таки лучше. Особенно, когда на улице завывает вьюга, холодно и снега по пояс. А в доме тепло, светло и мухи не кусают.

Не знаю, что на меня воздействовало, лень или привычка к стабильности, но как‑то я не решался к таким кардинальным изменениям. Но вода и камень точит. Вот и меня уговорили снести старую хибару Купавы и построить новый дом. К процессу уговоров приступили 'всем миром', прямо говоря, что не солидно такому человеку — ожившему божеству, жить в избушке охотника. Тем более, доставшейся по наследству — в качестве приданного от жены. Плюнул на всё и согласился, благо и лес был и рук рабочих хватало. Осталось только проект нарисовать и за самим строительством наблюдать. То, что я решил построить, тут ещё в глаза не видели и не понимали — что и зачем. Привыкли всё по — простому делать, а мне это мало.

В этот раз не было низких потолков, земляного пола, всё было сделано 'по науке'. Городить совсем уж огромный дом я не стал, всё было почти скромно. Детская, общая, четыре спальни и мой личный кабинет. Это на втором этаже. На первом что‑то вроде приёмного зала, столовая, подсобные помещения и кухня. Веранду и тёплый туалет в доме — я не считаю. Для местных аборигенов, туалет был тяжёлым ударом по нервам. Во — первых, не понимали зачем это — лес за домом, а во — вторых, просто не могли оценить такое нововведение по достоинству — кто же их в него пустит. А мне здоровье моих жён дороже чужого мнения. Нечего задницы на улице морозить, целее будут.

Осень пролетела в заботах по строительству дома и других приусадебных построек. Домучил я наконец‑таки свой дурацкий столярный станок, переделал с ручного привода на ножной. И так, и эдак было неудобно, но с ножным хоть руки свободны. Вся эта возня с ним, для меня была небольшим развлечением. По сути, он мне в хозяйстве и не нужен был, всё что надо мне, я и простым ножом могу выточить, а это просто маленькое развлечение.

Несколькими спальнями я озаботился на всякий случай. Мало ли, что взбредёт в голову моим благоверным. Ну ещё и потому, что в моём семействе ожидается пополнение, Рогнеда забеременела. Кем она меня решила обрадовать ближе к лету, я ещё пока не выяснил, но ходит гордая и довольная, выставив слегка округлившийся живот на всеобщее обозрение. Купава тоже делает намёки, что неплохо бы ей второго родить. Ну, не знаю, не знаю… И так, наплодил детей бессчётно, рука так и тянется каждого встречного ребёнка по голове погладить и конфетку дать — вдруг мой.

С мебелью проблем не было. Обставлено всё было по высшему разряду. Пограбили мы в Киеве хорошо. В наличии была и мебель, и посуда и разные приятные глазу вещи, вроде резных шкафчиков и сундуков. В связи с увеличившейся жилплощадью и подсобным хозяйством, уговорил переехать к нам в один из флигелей деда с бабкой, которые помогали нам раньше по хозяйству. Разумеется, подлечил их, что было оценено по достоинству. И так, мой высокий авторитет — взлетел на уровень Бога. Одно дело видеть помолодевшую Дару, другое дело — помолодеть самим. Правда, помолодели не сильно, но даже визуально лет по десять дед с бабкой сбросили, но главное, здоровье поправилось.

Ну, а новое жильё их тоже порадовало. Новенький флигель, построенный по моему проекту, значительно превышал по удобству и размерам их старый домик. Да и обставлен был по последнему слову науки и технике — доступных этому времени. Комнат в нём было две, одна им под кухню, другая под жильё.

Так же, взял себе для помощи по хозяйству, одну пришлую семью. Мужика с женой и двумя мальчонками — погодками, возрастом лет по десять. Им отдал по жильё второй флигель на моём подворье. Думал, не пригодится, а оно вон как. Барином я стал, короче, олигархом местным, прислугой обрастаю. Совсем зажрался. Но опять‑таки, я не виноват — жёны настояли.