Михаил Бабкин - Хитник Страница 47

Бабай, почёсывая в затылке, глянул на остатки догорающего мотоцикла и произнёс уныло:

– А нету у нас документов-то! Пропали все официальные бумажки вместе с ценным транспортным средством, – оказывается, бесхитростный Модест умел-таки врать, причём своевременно и убедительно. Но, как подозревал Глеб, происходило это только в экстремальных ситуациях, то есть после основательной встряски. Когда у бабая от полученной дозы адреналина мысли становились на удивление резвыми, как воспетые известным певцом Газмановым скакуны.

– Нехорошо, – пожурил Модеста сэр Калбасик. – Как же вы будете далее арестанта этапировать? – граничник положил бронированные ладони на шлагбаум. То ли устал стоять, то ли показал всем присутствующим, что пересечь границу без документов они смогут только через его, Калбасика, труп.

– А кто у нас «арестант»? – весьма удивился Федул. – Это типа шутка юмора, да?

– Какая же шутка, – сэр Калбасик сурово глянул на любознательного гнома. – Вы, гражданин, и есть арестант. Вон рога соответственно статусу заключённого, и транспортные укупорки-предохранители на них… Господа конвойные, вы куда подопечного сопровождаете – в другую тюрьму, в лагерь или какую поднадзорную колонию-поселение?

– Мы… ээ… сопровождаем, – промямлил ошарашенный Глеб. – Ээ… туда, в общем. Куда вы сказали. – На бедного Федула было жалко смотреть: у гнома отвисла челюсть, а глаза остекленели, словно Калбасик только что увесисто щёлкнул его по лбу железным пальцем. Бабай недоумённо переводил взгляд с парня на гнома и обратно: Модест ещё не понял, в какую неважную ситуацию они все попали.

– Ого, – пробормотал Хитник, – у нас проблема… Надо что-то быстро предпринимать, но что? У меня никаких идей, никакой зацепки. Глеб, думай! – Парень уставился на ожидающего ответа граничника, вздохнул и принялся врать. Экспромтом.

– Видите ли, уважаемый сэр Калбасик, Федул… ну, арестант наш… он, собственно, уже давно встал на путь исправления и потому со дня на день ожидается приказ о его освобождении. Мы точно не знаем, но ходят упорные слухи… А пока что заключённого направили в Музейную Тюрьму для дачи свидетельских показаний по одному секретному делу. После чего Федул будет препровождён на поднадзорное поселение, где и останется до решения ответственной комиссии о его, Федула, дальнейшей судьбе. В таком вот аспекте, – Глеб вытер неожиданно вспотевший лоб.

– Ну, блин, ва-аще… – закипая, протянул гном: парень незаметно ущипнул его, мол, заткнись, дурень! Федул ойкнул, по-арестантски сложил руки за спиной и поник рогатой головушкой.

– К сожалению, все необходимые документы сгорели вместе с мотоциклом, – продолжил Глеб, помня о необходимости ковать железо не отходя от шлагбаума, – и мне нечем подтвердить свои слова. Но поверьте, нам действительно очень надо попасть в Музейную Тюрьму, – тут Глеб не врал ни чуточки.

Что именно убедило сэра Калбасика – сгинувший ли на его глазах мотоцикл, напористая ли речь Глеба или покаянный вид Федула – неизвестно; граничник, помедлив, произнёс:

– Ладно. Давайте на досмотр вашу сумку, – и протянул руку.

– Нате, – бабай сунул в железную перчатку кулёк с вином. – Ничего недозволенного, всего лишь обычный провиант. Питательные напитки, заедательные консервы – паёк, одним словом. – Калбасик с сосредоточенным видом изучил содержимое пластиковой сумки, извлёк оттуда бутылку вермута, осмотрел её, удивлённо присвистнул:

– И вы на таком пайке живёте и путешествуете?

– Чрезвычайно калорийный эльфийский продукт, – поспешил заверить старшего граничника приободрившийся гном. – А вы сами попробуйте, отдегустируйте!

– До окончания несения суточного караула никак нельзя, – с явным сожалением ответил Калбасик, возвращая бутылку на место. – Последний вопрос: оружие имеется? – отдавая сумку бабаю поинтересовался граничник.

– Нет, – в один голос ответили Модест и Глеб. У бабая оружия не было по определению, потому что он сам был одно сплошное оружие – судя по его рассказам о бабайском обучении жизневредительским наукам. А что до глебова кинжала… Разве ж на нём написано, насколько он, кинжал, опасен? Так, ерунда, серебряная игрушка для разрезания газет. Пугалка от ночных оборотней. Одно слово – сувенир, а не оружие.

– У меня имеется, – задрав нос, гордо ответил гном. – Особо дальнобойная рогатка, фамильная ценность! Дедушкин подарок, – Федул вытащил из-под свитера, со спины, ту самую стеклянную рогульку с красной кнопкой, утянутую им из будимировского сейфа – наверняка колдовскую, хотя и без резинки. Видимо, рогатка всё это время была спрятана у Федула под свитером, воткнута сзади за джинсы как пистолет у профессионального бандита.

– Ух ты! – изумлённо поднял брови Калбасик, куда только подевалась его строгость и официозность. – Можно глянуть? – Старший граничник смотрел на федуловскую рогатку восторженным взглядом, точь-в-точь как школьник на первый в его жизни сотовый телефон.

– Да сколько угодно, – гном, несколько удивлённый реакцией сэра Калбасика, протянул ему «фамильную ценность». – Вещица знатная, муху за сто шагов в глаз бьёт! Да я без моей рогаточки никуда ни шагу, она – единственная моя отрада и утешение в нелёгкой арестантской судьбинушке… Резинку я на время снял, чего ей зря трепаться, не то запросто продемонстрировал бы высший рогаточно-стрелятельный класс – мы, эльфы, о-го-го какие меткие… Эй-эй, вы на кнопку-то не нажимайте, это аварийный самоуничтожитель! Чтоб, значит, историческое оружие врагу не досталось.

– Можно подумать, – веселясь, заметил Хитник. – Небось только-только о той рогатке вспомнил и, конечно же, решил ею похвастаться. Причём совершенно не вовремя… Ох и хитрец Федул, ох и пройдоха! Увидел интерес граничника и сходу начал историю придумывать… Любопытно, а нашему бронированному сэру нафига та рогатка сдалась?

Сэр Калбасик со знанием дела тщательно осмотрел стеклянную рогульку, едва ли не обнюхал её; сняв железную перчатку, примерил оружие к руке – рогатка оказалась для граничника маловата, одни кончики прозрачных рожек из кулака торчали – прицелился куда-то вдаль, натянул несуществующую резинку, отпустил. И с сожалением вернул «фамильную ценность» владельцу.

– Уникальное оружие, явно колдовское, – с некоторой завистью признал граничник. – Впервые подобное вижу! Кстати, должен сказать, что я – председатель клуба рогаточников-любителей. Возможно, вы не в курсе, но на нашем Перекрёстке, – сэр Калбасик особо выделил слово «нашем», – существует традиционная мужская забава: стрельба из рогаток по движущимся целям. Если дело с… ээ… Музейной Тюрьмой не чересчур спешное, – сэр Калбасик с надеждой посмотрел на Глеба, – то я попросил бы вас задержаться у нас на сегодняшнюю ночь, поучаствовать в рогаточной охоте. Очень уж хочется увидеть в действии столь уникальный боевой экземпляр… Арестант ваш, как я понимаю, вполне благонадёжен, иначе бы ему ни в коем случае не оставили сей опасный предмет! Вы не против, старший? – Граничник явно принял Глеба за начальника конвоя.