Елена Мариныч - Мир дважды Страница 47

Виктулиана, подошла к арфе и сосредоточилась, на подрагивании струн.

— А я, пожалуй, попытаюсь поймать эту штуку, — пробормотал Данька, подходя к возвышению.

Уловив момент, девочка легко коснулась одной струны и без остановки, музыка стала меняться. Зазвучала по новому, требовательно, с нарастающим темпом. Это уже была не спокойная мелодия, а будоражащая и сильная.

— Три, четыре, — считал Данька, чтобы не пропустить момент, когда Жека всколыхнёт храм.

Вокруг части, стала собираться дымка, образовывая шар.

— Семь, восемь, девять.

Внезапно дымка словно треснула и, разлетевшись в стороны, выпустила скрытую в ней часть. Данька едва успел поймать её, как храм начал ходить ходуном.

Досчитав до десяти, Жека с тревогой взглянул в сторону открытых дверей и, покачав головой, произнёс.

— Ну что ж, поехали.

И размахнувшись, с силой ударил кулаком в платформу. От недюжинной силы, вложенной в этот удар, платформа накренилась и Жека соскользнув, полетел вниз. Руки Альмадеи обхватили его запястье, и он завис в воздухе. Подлетевший пегас, подставил спину, на которую Альмадея опустила Жеку.

— Я же говорила, что за тобой глаз да глаз нужен, — сказала она.

— Я буду тебе хорошим мужем, — пообещал Жека. — И даже верным мужем, — добавил он.

— Я это запомню, — сказала она. — А сейчас возьми пегасов, и ждите нас под платформой. Если вас заметят, улетайте. Я вытащу детей, — и Альмадея полетела к храму.

Пол ходил ходуном, и передвигаться было очень трудно. Где прыгая, где перекатываясь, а где и ползком, Данька с Виктуалиной пробирались к выходу.

— Сначала надо восстановить равновесие, Клиф, — услышали они приближающиеся голоса. — Тот, кто взял часть, знал секрет арфы, и я не уверен, что нам вообще нужно что-то предпринимать.

— Рэйтен, мы давали клятву, защищать его от зла.

— С чего ты решил, что часть используют во зло?

Голоса стали удаляться.

— Отлично, — прошептал Данька. — Пока они спорят, мы можем выбраться.

И они двинулись дальше. Выход был уже совсем близко, но там сновали храмовники и пройти не замечеными, было практически не возможно.

— Как же нам выйти, — пискнула испуганно Виктулиана.

— Придумай что-нибудь. Ведь ты же у нас самая умная, — с сарказмом сказал Данька.

Она посмотрела на него глазами, в которых начали появляться слёзы.

— Ну ладно, только не реви. Сейчас, что-нибудь придумаю.

Данька ненадолго замолчал.

— Значит так. Если нельзя пройти через двери, пойдём через окно.

Схватив девочку за руку, он потащил её к окну. Створки были открыты. Не подалёку, за окном, сидели на корточках два храмовника, и что-то делали, сосредоточенно и не глядя по сторонам.

— Надо рискнуть, — Данька влез на подоконник и помог взобраться Виктулиане.

— Давай, — и они разом выпрыгнули наружу. Платформа всё ещё качалась и потому дети, приземлившись, покатились прямо на занятых своим делом людей. И неминуемо бы врезались в них, если бы Альмадея вовремя не заметила и не подхватила их. Взяв за руки обоих, она взмахнула крыльями и быстро скрылась за краем платформы.

Повертев головой, один из храмовников сказал.

— Вот только ветра нам сейчас и не хватало.

— Не отвлекайся, уже почти готово, — проворчал другой.

Жека с пегасами ждал их под храмом. Туман начал рассеиваться и риск быть обнаружеными увеличился. Оставалось полагаться на скорость полёта пегасов. Видимо восстановление равновесия требовало много внимания, а может, по какой другой причине, но друзьям удалось уйти незамеченными.

Они благополучно долетели до острова, на котором располагался Белый город. Приземлившись на главной площади, Жека спрыгнул с пегаса. Подойдя к Альмадее, он взял её за руку и решительно повлёк за собой. Жека был очень серьёзен и сосредоточен. Дойдя до ближайшей террасы, Жека потянувшись, снял висевший как украшение, горшок с цветущим растением и, повернувшись к Альмадее, опустился на одно колено.

— Я прошу тебя стать моей женой, — выпалил он, протягивая ей цветы.

Альмадея приняла из его рук горшок со словами.

— Разве можно устоять против такого предложения.

Жека был счатлив, и абсолютно не обращая внимания на уже собравшихся вокруг них людей, нежно поцеловал свою любимую.

17

Близнецы и Эвелина, мирно спали, приняв сонную росу, которую им дал Гиффорд. Крепкий сон был необходим, чтобы окончательно прийти в себя.

— В этой части заключена сила огня, — произнёс Гиффорд, рассматривая треугольник с закруглённым краем.

Он был довольно большой, и держать его приходилось обеими руками

— И находился он под водой, — задумчиво сказал Альтарес.

— Можно предположить, что часть с силою воды, будет находиться в огне, — высказала предположение Мила.

— Более чем логично, — кивнул Гиффорд. — Интересно как там Жека с детьми. Не нравится мне это. Дети рискуют жизнью.

— Но приходится признать, что план Виктулианы толковый, — сказал Альтарес.

— И потом, я не думаю, что Альмадея отпустит Женьку одного, — добавила Мила.

— Это точно, — усмехнулся Альтарес.

Склонив голову набок и хитро прищурившись, Мила спросила.

— А ты согласился на участие детей только потому, что план хорош?

— Конечно! — не понимая, к чему она клонит, воскликнул Гиффорд.

— А как-же орден?

— Да ну его, — махнул он рукой.

— А говорят, что там самые прекрасные женщины, — не успокаивалась Мила.

— Которых никто не видел, — сказал Гиффорд. — Меня они как-то не волнуют.

— Ну да, — вздохнула Мила. — Тебя волнует другая женщина. Хоть-бы познакомил.

— С кем? — спросил Гиффорд.

Альтарес усмехнулся.

— Ну, с твоей возлюбленной.

— Ты думаешь… Так я ведь… Послушай, если хочешь, я познакомлю тебя с ней прямо сейчас, — выпалил Гиффорд.

— В смысле? — не поняла Мила.

Взяв её за руку и подведя к зеркалу, Гиффорд встал позади. Взяв Милу за плечи, он произнёс.

— Вот, единственная девушка, о которой я думаю и которую люблю. С того самого момента как увидел.

Мила поражённо смотрела в зеркало.

— Господи, — произнесла она и, повернувшись, выпалила. — Почему ты раньше не сказал. Я чуть с ума не сошла думая, что у тебя кто-то есть.

И бросилась ему на шею.

Гиффорд обнял её и зарылся лицом в волосы. Альтарес потихоньку вышел из комнаты, оставляя их одних.

Влад внимательно разглядывал шрам на груди, который светился зеленоватым светом.

— Гиффорд, а этот шрам так и будет светиться? — поинтересовался он.