Семья волшебников. Том 2 - Александр Валентинович Рудазов Страница 48

Начиная с пяти, цифры усложняются, потому что пять — это кружочек без черточек, зато с точкой в центре. Но дальше опять все просто, опять одна черточка, две, три, четыре… и это будет девять. Это все Астрид выучила давным-давно, в какие-то совсем древние времена, года три назад, наверное.

Но чтобы получить десять, нужно поставить рядом один и ноль. Пустой кружочек и кружочек с черточкой. И пока еще все просто. Пока еще. Просто ставить цифры рядом Астрид тоже выучилась быстро и очень давно, это было совсем легкое дело.

Но в школе началось сложение. И вычитание. И совсем уже вредное и запутанное деление. В делении Астрид все время ошибалась, путалась во всех этих кружочках и черточках, а самое главное — там все время оставался остаток. Она не знала, что делать с остатком, он ее только зря путал.

Причем мэтресс классная наставница зачем-то запутала все еще сильнее, сказав, что в третьем классе остатков при делении не будет, потому что она расскажет им, что такое «дробь», но пока что им это знать рано, так что выносим отдельно остаток.

— Ты просто неправильно разлагаешь числа, — раздался над ухом голос.

Астрид вздрогнула. Мэтресс классная наставница уже ушла, а вот она сама что-то слишком задумалась и не заметила, что все еще сидит в классе, корпит над дурацкими цифрами.

— Тебе чего, Копченый? — огрызнулась Астрид.

Эльф почесал верхнюю губу, повернул стул, уселся напротив и ткнул пальцем в бумажку.

— Двести сорок три разделить на четыре.

— Ну, — кивнула Астрид.

— Бери первую цифру. Она делится на четыре?

Астрид засопела. Два… четыре… не делится, потому что меньше.

— Нет, — недовольно сказала она.

— Значит, не трогаем ее. Берем первые две цифры. Двадцать четыре делится на четыре?

— Да, будет восе… шесть, — быстро посчитала Астрид.

— Значит, пиши: шесть. Пиши-пиши.

Астрид написала. Копченый сам немного подумал и сказал:

— Теперь остаток. Двадцать четыре разделить на четыре будет шесть, а какой будет остаток?

— Никакого.

— Значит, не пиши остаток. Ничего не пиши. Просто бери следующую цифру. Три. Три делится на четыре?

— Нет, она меньше.

— Ну и все, это последняя цифра. Значит, если двести сорок три разделить на четыре, то будет шесть, да еще три в остатке.

Астрид задумалась. Звучало логично, но что-то ее смущало. Слишком мало получилось, кажется. Она подумала еще немного, а потом подошла к парте Копченого, пошарила внутри и достала его собственный листочек с примерами.

— Да ты считаешь еще хуже меня! — возмутилась она, глядя на кучу красных крестиков. — Ты накира лезешь со своей помощью, дурак?!

— Ну… я испортил твою вещь, так что… — отвел взгляд Копченый.

Слова давались ему непросто. Извиняться перед демоном было выше его сил.

— Не извиняйся, — сжалилась Астрид.

— Я и не буду, — пробубнил Копченый. — Но я тебе помогу с чем-нибудь… и мы в расчете. Ты плюнула в меня.

— Бумажкой.

— Обслюнявленной! Она была в демонских слюнях!

— Это большая честь, потому что я принцесса Паргорона.

— Нет!.. правда?..

Астрид важно выпятила губу, сделала книксен и объяснила:

— Я дочь демолорда и дочери демолорда… другого демолорда. Так что я принцесса.

— Тля, это все равно слюни! — отрезал Копченый.

Но в его взгляде стало чуть меньше презрения. Астрид из просто вредного противного демоненка вдруг превратилась во вредного противного демоненка высокого происхождения. А эльфы, особенно темные, огромное значение придают статусу и наследственности. Дочь короля, даже демонического, это дочь короля.

И он что, сказал «тля»?.. Не, не может быть. Он же эльф. Эльфы не говорят плохих слов.

— Ты сказал «тля»? — уточнила Астрид.

— Нет, — опешил Копченый. — Когда?..

— Ты сказал «тля, это все равно слюни».

— Я сказал «да это все равно слюни»!

Астрид чуть растерянно кивнула. Ладно, может, ей послышалось.

— А что я неправильно посчитал? — подвинул к себе листочек Копченый. — Не может быть, давай проверим. Шесть плюс три будет девять, а если умножить на четыре, то будет… тридцать шесть. Ладно, признаем, мы ошиблись.

— Ты ошибся, — не пожелала делить эту честь Астрид. — У меня нормальный ответ был.

— У тебя шестьдесят три было.

— Но это лучше, чем шесть!

— Один неправильный ответ не лучше другого неправильного.

— Лучше. Он ближе к правильному.

— Но все равно неправильный.

— Я тебя сейчас стукну.

И дети, переругиваясь и пихаясь локтями, уселись рядом за парту и стали разбираться. Потому что каждый хотел дойти до верного ответа первым и показать, что он прав, а значит, его предыдущий неправильный ответ был случайной ошибкой, а вообще в целом он умнее.

Глава 11

Вероника сидела во главе стола, как маленькая принцесса. У нее на голове была тиара из цветного стекла. С тремя зубцами, потому что сегодня ей исполняется три года.

Год назад Вероника еще не понимала, что у нее день рождения, и просто радовалась, потому что все радовались, дарили ей всякое и напекли кучу сладостей. Но в этот раз она уже осознавала, что это ее праздник, что это в ее честь сегодня все радуются.

И концепцию деньрожденных подарков она тоже уже понимала и всячески приветствовала.

Она складывала их сообразно некоему порядку, понятному только ей. Сортировала не по размеру, не по цвету и уж точно не по стоимости, о которой знать не могла, но по какому-то загадочному принципу. И когда мама, увидев, что одна кучка сейчас развалится, попыталась переложить подарок в другую, Вероника сердито вернула его на место.

— Мама, это миська, — объяснила она. — Миська дозен быть тут, месте с каандасами и сякаладкой.

— Почему? — заинтересовалась мама.

— Пусть исует и кусяет сякалад, — серьезно объяснила Вероника.

Гостей пришло довольно много. Волшебники Радужной бухты часто наносят друг другу визиты, а чей-то день рождения — хороший повод собраться большой компанией. Но поскольку в этот раз день рождения был у маленькой девочки, усадьба кишела детьми. Явились младшие Пордалли, Рокуалли, Янгетти и Коразетти, Астрид привела двух орчат и темного эльфенка, а из Валестры портировалась Сидзука с Мамико.

Технически она больше не Сидзука. Чтобы Хальтрекарок ее уж точно не нашел, она прошла обряд наречения и взяла новое имя. То, что на Земле называют крестильным именем, а на Парифате — истинным. Однако суть истинного имени в том, что оно секретное, его хранят в глубокой тайне именно для того, чтобы нечисть и злые колдуны не могли причинить вреда. Так что для всех окружающих Сидзука по-прежнему Сидзука, а как ее теперь зовут по-настоящему — знает